Люди сомневаются — в своих способностях, в границах понятий, в точности мнений, в справедливости оценок. Сделанное без сомнения отдает машиной и смертью. Потому живопись и скульптура в традиционном представлении — мертвы.

По-хорошему, искусству нужно каждый раз доказывать свое право быть. Вот вместо «Что хотел сказать художник?» студенты Института БАЗА и спрашивают «Что и как художник может говорить вообще?»

Кроме сюжета, есть рама и подрамник. А холст — это ткань. Фотография может быть живописью. И за узорами и обнаженными может скрываться нечто большее, чем легкая красота.

Это неполная и пессимистичная выставка, зато серьезная и честная.

Старого Пита Мондриана спросили, почему он все время переделывает в мастерской один и тот же холст. Вот он и ответил: «Я не хочу картинок — я хочу понять».