Карл Балдаккино : Ваша книга Disertate (2023), которая выйдет на английском языке под названием Quit Everything: Interpreting Depression (2024) , рассматривает тему дезертирства или ухода, которая, по вашему мнению, соответствует депрессии, распространенной в нашей современной жизни. Из-за недовольства среди отказывающихся голосовать, волны пост-пандемического уединения в западных капиталистических обществах, более мягкой вирусной тактики тихого ухода с работы и растущего числа хикикомори в Японии и других азиатских странах, отстраненные отношения растут во всем мире. В то же время, как показывают недавние университетские студенческие лагеря и молодежные климатические движения, многие стремятся политически участвовать в какой-либо форме прямого действия. Как вы воспринимаете эту смесь отношений?

Франко Берарди: Я полностью поддерживаю студенческую мобилизацию против израильского геноцида. Тем не менее, я пытаюсь понять скрытый смысл волны протестов против сионизма и пропалестинского движения. Я пытаюсь сделать это за пределами риторики «Свободной Палестины». Студенты и молодежь в целом в ужасе от резни, от цинизма сионистского руководства, и это совершенно понятно. Но мы должны быть откровенны относительно стратегической слабости этого движения. Я попытаюсь объяснить: когда мое поколение выступало против американской войны во Вьетнаме, то мы ожидали чего-то от сопротивления Вьетконга: мы ожидали, что Вьетконг откроет путь коммунистическому правительству и усилит интернационалистический фронт восстания против западного колониализма. Были ли мы правы? Были ли мы неправы? Это другой вопрос. Важно то, что мы могли идентифицировать себя с вьетнамским народом с точки зрения интернационалистской надежды и социалистического будущего. Можем ли мы сказать то же самое сегодня? Можем ли мы идентифицировать себя с Хамасом или Хезболлой? Можем ли мы ожидать чего-то хорошего от арабского национализма? Абсолютно нет. Мы знаем, что палестинцы угнетены; мы разделяем их страдания и их сопротивление. Но мы не видим никакого будущего за пределами катастрофического настоящего. Интернационализм мертв, а арабский национализм является фашистским. Так почему же так много молодых людей идентифицируют себя с палестинцами?

КБ : В последнем выпуске журнала Utopie в 1978 году Жан Бодрийяр опубликовал важное эссе на тему молчаливых масс и конца социального . В нем он подчеркнул, что молчаливое безразличие масс является «оружием», которое необходимо дополнительно проанализировать как способ современного сопротивления. Эссе было написано в контексте пост-политических обществ, сформированных во Франции после майских событий, что несколько радикально отличалось от того, что происходило в Италии, где, в частности, длительная политическая борьба достигала своего пика. Тем не менее, в Италии имел место другой тип отчуждения от политической власти, который, по моему мнению, можно считать более творческим и организованным. Интересно, происходит ли это молчаливое дезертирство уже некоторое время и действительно ли оно было полностью поглащено капитализмом. В конечном итоге молчаливые массы отошли от политической жизни, но при этом они еще больше приспособились или, по словам Бодрийяра, «гиперконформизировались» к спектаклю.

ФБ: Мы не можем сравнивать то, что происходит сейчас, со сценарием 60-х или 70-х годов, потому что контекст совершенно другой. Основой в те годы была социальная сила рабочего класса и интернационалистская перспектива. Бодрийяр был пророком в своей способности воспринимать распад социальной субъективности. Я читал раннего Бодрийяра, и я чувствовал, что он видел что-то пророческое, но в то же время в социальном сценарии Италии (и Франции в определенной степени) социальная автономия сохранялась. Затем произошло неолиберальное разрушение социальной солидарности, глобализация рынка труда и уклонение от труда, и, в конце концов, рабочие были побеждены, а интернационализм распался. Если я говорю о дезертирстве сегодня, то потому, что я думаю, что социальная солидарность уже больше не имеет значения. Пока рынок труда будет подчинен нестабильности и конкуренции между рабочими и мигрантами, никакая автономия невозможна. Я не вижу никакой перспективы трансформации фашистской тенденции, которая преобладает повсюду. Поэтому мы должны думать, как сохранить нашу жизнь, наше существование, нашу социальную сеть дружбы. Война расширяется, и я думаю, что это будет общей тенденцией в ближайшие годы. Что мы можем сделать, когда война затмевает социальное воображение? Единственное, что мы можем сделать, это дезертировать.

 КБ : В интервью с Джузеппе Кокко и Маурицио Лаццарато под названием «Разрывы внутри империи, сила исхода» Антонио Негри описал дезертирство следующим образом:

Совершенно ясно, что дезертирство, исход следует понимать как политическую лабораторию. Но также ясно, что мы сталкиваемся с фундаментальной трансмутацией ценностей. Проблема в том, чтобы понять, что частное и общественное больше ничего не значат, что они больше не представляют ценности, что важно суметь построить «общее» (commons) и что все производство, все высказывания должны осуществляться в терминах «общего». Тогда большая проблема в том, что трансмутация ценностей должна осуществляться и должна привести к разрешению. Однако ни решение, ни цель не могут быть решены на основе догадок. Они возникают из процессов преобразования мира множеством (multitude). В противном случае ничего не произойдет, и мы будем двигаться назад. Цикл борьбы начался, и он позволил нам начать строить наши собственные маленькие военные машины… очень делёзовские машины. Очевидно, что мы задержались по отношению к ожиданиям, которые у нас были от этого процесса, который теперь подошел к «остановке». И все же эта остановка, если ее полностью понять и освоить, как это ни парадоксально, может оказаться очень мощной.

Соответствует ли это вашему представлению о дезертирстве? Если нет, можете ли вы указать на какие-либо различия?

FB: Да, я согласен с описанием, которое Негри делает из идеи дезертирства. Но я думаю, что Негри не видел масштабов разрушений, произведенных неолиберальной войной против рабочей автономии. В этом ключе Негри говорит о цикле борьбы и задержке в процессе революционного движения. Он не понимал, что неолиберализм уничтожил возможность организованной субъективности труда. Это не проблема цикла борьбы; это не проблема задержки. Мы вступили в совершенно новую эру, в которой интернационализм исчез, а солидарность стала немыслимой, потому что рабочее движение было сломлено силой прекарности и конкуренции. В этой ситуации фашизм стал способом идентификации большинства рабочих сил. Идентичность (национальная, этническая, расовая, религиозная и другие) заменила автономию, и я не вижу, где и когда эта тенденция может быть сломлена, потому что эта тенденция не является циклом, фазой, коротким или длинным периодом регресса. Эта тенденция — полное опустошение общества. Чего Негри никогда не понимал, так это антропологической мутации, вызванной глобализацией, которая выходит за рамки кратковременного политического поражения и навсегда меняет когнитивную и психологическую структуру общества.

КБ : В «Сейчас» (2017) «Невидимый комитет» (1) говорит о «деституированном» типе дезертирства (2), в отличие от «учредительного» (constituent) исхода Негри. Вслед за Джорджо Агамбеном они призывают к исследованию новых форм жизни, которые возможны только путем проявления безразличия к выборам, правительству и власти в целом. Что вы думаете об этом и к какому лагерю вы бы себя отнесли?

ФБ: Я помещаю себя в поле Агамбена и «Невидимого комитета». Негри не смог (или не захотел) понять радикальную мутацию, произведенную глобализмом, распад социальной субъективности. Только с биополитической точки зрения можно оценить масштаб и глубину нынешнего поражения современной демократии. Это не политическое поражение, как это было в 20-е и 30-е годы прошлого века. Это мутация биополитической ткани общества и мутация человеческого познания. Основные концепции, которые позволили понять социальные процессы прошлых столетий, утратили свое значение.

Демократия превратилась в преддверие фашизма, и никогда не будет демократической трансформации биополитического измерения современного фашизма. Понятие революции утратило свой смысл, поскольку невозможно подорвать биополитическую композицию субъективности.

КБ : Последний вопрос. Если бы нам пришлось взять вашу жизнь в качестве примера, как бы выглядела ваша более молодая версия в современном мире? Вы бы бросили все или все равно продолжили бы создавать Radio Alice и A/traverso ? Другими словами, это был бы активный уход? Или современная жизнь требует ухода типа Бартлби?

FB: Я могу утверждать, что A/traverso и Radio Alice были предвосхищением моей нынешней идеи дезертирства. A/traverso не мыслили автономию в терминах борьбы за власть, а в терминах ухода от условий эксплуатации. Я не знаю, читали ли вы случайно некоторые из выпусков A/traverso . Например, в сентябре 1977 года название A/traverso было «Per favore NON prendere il potere» (пожалуйста, не захватывайте власть). В последних выпусках журнала мы говорили о «sottrazione», что означает «вычитание» или уход. Болонская автономия заметно отличалась (иногда даже противостояла) группе Autonomia organizzata (организованной автономии), просто потому, что мы не разделяли ленинскую стратегию, и нас гораздо больше интересовало создание пространств автономии вне сферы общественной жизни, создание условий разделения. Более того, название журнала в июне 1977 года было: «La rivoluzione è finita abbiamo vinto» (революция закончилась, мы победили). Это означало: больше не существует (и больше не будет) политической возможности свержения капиталистического господства. Единственной стратегией может быть стратегия отделения (сегодня я бы сказал — дезертирства).

 Это интервью было проведено по электронной почте в период с 12/06/24 по 02/07/24

Франко «Бифо» Берарди — социальный теоретик, активист и ключевая фигура итальянского движения «Автономия» 1970-х годов. Он является соучредителем журнала A/traverso (1975–1981) и Radio Alice, первой свободной радиостанции в Италии (1976/1978). Его последние публикации — «Третье бессознательное: психосфера в вирусную эпоху» (2021), «Второе пришествие» (2019), «Дыхание: хаос и поэзия» (2018) и «Будущее: эпоха бессилия и горизонт возможностей  » (2017).

 Карл Балдаккино — кандидат наук на кафедре социологии в Голдсмитс, Лондонский университет, где он также является аспирантом Центра философии и критической мысли. Его исследования сосредоточены в основном на политическом сопротивлении, безразличии, власти, субъективности и этике через призму французской и итальянской мысли двадцатого и двадцать первого веков.

Оригинал текста опубликован на сайте https://critinq.wordpress.com/2024/07/29/the-power-of-quitting-an-interview-with-franco-bifo-berardi/

перевод с англ. Дмитрия Виленского

Примечания переводчика

1. см. https://en.wikipedia.org/wiki/The_Invisible_Committee

2. destituent и концепция «деституированной власти» заключается в проблематизации процессов демонтажа государственной и экономической власти без ее воссоздания заново. В то время как преобладающий модернистский дискурс представляет революцию как циклическую борьбу между устоявшимися властями и субъектами, стремящимися их заменить, идея деституированной власти рассматривается как процесс, в котором отмена суверенитета будет непосредственно совпадать с непредвиденными измерениями коллективной жизни. (см. сборник текстов https://www.dukeupress.edu/destituent-power)