Приехал в Кению в поисках подходящего места для удаленной работы. Кения открылась для туристов пару месяцев назад. Виза не нужна, удобный часовой пояс, и погода, конечно, поприятней. Остановился в одной из частных консерваций, на гигантском ранчо. Швейцарский повар, француз метрдотель. Выбираю время, чтобы погулять по территории, посмотреть на диких животных. По дороге встречаю патрулирующий вооруженный отряд: «Зачем такая охрана?» Парень ставит Калашников на землю и виновато разводит руками: «Я плохо говорю по-английски. Пусть говорит Джимми». Джимми у них старший, хотя тоже родился недалеко: «Здесь много носорогов. Иногда их убивают. Мы охраняем. Я помню как некоторые из них были маленькими, а теперь выросли. Мы знаем каждого по имени — Лулу, Лимпопо. Когда носорога убивают, нам становится жалко, очень жалко». Это личный контекст. Но есть и глобальный.

Джимми объясняет: «От носорогов зависит экология: они потребляют в пищу эти растения и способствуют их распространению. От этого зависит жизнь других видов: некоторых птиц, антилоп, жирафов. Они нужны, чтобы осталась саванна». Носороги жили 5 млн. лет назад, теперь их почти не осталось. Над могилой Судана, последнего самца северного белого носорога, установлена мраморная надгробная плита. Его оплакивают две самки и весь западный мир. Черных носорогов тоже в Африке становится все меньше и меньше.

— Мы защищаем носорогов.

— От кого?

— От коров.

50% населения Кении безработные. Доходов тем, кто работает, с трудом хватает на еду. Местные фермеры рассчитывают на растущую популяцию коров. Растущему голодному населению нужны миллионы коров, которым нужны гектары пастбищ. И носороги, живущие на территории громадных частных консерваций, им мешают. «Мы голодаем, а вы ставите заборы, с проволокой под электричеством, чтобы десяток богатеньких туристов могли смотреть на динозавров». Так думают фермеры. Так что у носорогов есть ненавистники. Они просто хотят накормить своих детей.

«Коровы вдыхают озон. Носороги спасают саванну», — продолжает Джимми. Я говорю: «Неужели ты обороняешь консервацию с автоматами АК-47 против скота и фермеров?» Джимми: «Фермеры просто пасут коров. Коровы принадлежат большим людям. Большие люди из политики не вкладывают в золото. Они вкладывают деньги в стада, а еще», — Джимми переходит на шепот. — «они покрывают большие картели, торгующие трофеями, особенно рогами носорогов». Один кг рога носорога в Китае или во Вьетнаме стоит примерно 60 тысяч долларов, целый рог — 300 тысяч. Это при средней зарплате в 100 долларов. От чего такой ажиотаж?

Рог носорога издревле используется в китайской народной медицине. В том числе как лекарство от рака. Это кто-то проверял? Впрочем, неважно. Важно, что рог — предмет статусный. В Азии рог носорога, это что-то вроде «Роллс-Ройса» в гараже. А не проще прибить к стене пачку денег? Или сделать трон из стодолларовых купюр? Хотя я логику понимаю: доллары еще напечатают в Америке, а носорогов больше не будет. Чем меньше остается носорогов, тем дороже рог. Мощный спрос спонсирует профессиональную армию браконьеров и сквоттеров. Они зарабатывают деньги на трофеях и вкладывают в троянских коров, чтобы отжимать земли. Джимми: «У них тоже автоматы, джипы, радиостанции, тепловизоры, разведка. Наше единственное преимущество — авиация и постоянная тренировка».

Я говорю: «Наверное, это очень дорого и благородно заниматься спасением носорогов. Не многие могут себе это позволить». «Нет, даже те, у кого нет носорогов, но есть много земли, пытаются завести носорогов. Хотя бы одного. Носорог — это поддержка Европы. Если у тебя на территории есть носорог, ты имеешь право содержать армию. А если у тебя есть армия, ты не пускаешь никого на свою территорию. Кто-то сунулся — браконьер. И международный скандал». «Выходит, носороги нужны не только жирафам?» Джимми пожимает плечами. А я застываю, заметив недалеко в кустах торчащий рог.

Воюют носороги против коров. Горстка европейских миллиардеров-колонизаторов в Африке защищает свои латифундии под эгидой спасения носорогов. Местные коррумпированные политики возвращают себе земли под эгидой спасения коров и борьбы с голодом. И у тех, и у других — вежливые сердечные парни с автоматами. Не ходите в Африку, в Африку гулять. Хотя гулять, конечно, хочется. Ведь больше нигде не встретить на свободе этих могучих толстокожих жителей уходящего Плиоцена.