Организация — главный принцип борьбы рабочего класса за освобождение. Поэтому формы этой организации представляют собой важнейшую проблему в практике рабочего движения. Понятно, что эти формы зависят от условий общества и целей борьбы. Они не могут быть изобретением теории, а должны создаваться спонтанно самим рабочим классом, руководствуясь его насущными потребностями. 

С развитием капитализма рабочие сначала создавали свои профсоюзы. Изолированный рабочий был бессилен против капиталиста; поэтому он должен был объединиться со своими товарищами для переговоров и борьбы за цену своей рабочей силы и продолжительность рабочего дня. Капиталисты и рабочие имеют противоположные интересы в капиталистическом производстве; их классовая борьба ведется за раздел общего продукта между ними. При стандартном капитализме доля рабочих — это стоимость их рабочей силы, то есть то, что необходимо для поддержания и постоянного восстановления их трудоспособности. Оставшаяся часть продукта — это прибавочная стоимость, доля класса капиталистов. Капиталисты, чтобы увеличить свою прибыль, стараются снизить заработную плату и увеличить продолжительность рабочего дня. Там, где рабочие были бессильны, заработная плата опускалась ниже существующего минимума; рабочий день удлинялся до тех пор, пока телесное и психическое здоровье рабочего не ухудшалось настолько, что это ставило под угрозу будущее общества. Образование профсоюзов и законы, регулирующие условия труда возникли в результате ожесточенной борьбы рабочих за свою жизнь — были необходимы для восстановления нормальных условий труда при капитализме. Сам капиталистический класс признал, что профсоюзы необходимы для того, чтобы направить бунт рабочих в нужное русло и не дать ему вылиться во внезапные взрывы.

Точно так же выросли и политические организации, хотя и не везде одинаково, потому что политические условия разнятся в зависимости от страны, которую мы рассматриваем. В Америке, где население, состоящее из фермеров, ремесленников и купцов, свободных от феодальных уз, могло распространяться по континенту с бесконечными возможностями, завоевывая природные ресурсы, рабочие не ощущали себя отдельным классом. Они, как и весь народ, были проникнуты буржуазным духом индивидуальной и коллективной борьбы за личное благополучие, и условия позволяли в определенной степени преуспеть в этом. За исключением редких случаев или групп недавних иммигрантов, не было необходимости в отдельной партии рабочего класса. В европейских странах, напротив, рабочие были втянуты в политическую борьбу в результате борьбы поднимающейся буржуазии против феодализма. Вскоре им пришлось создавать партии рабочего класса и вместе с частью буржуазии бороться за политические права: за право создавать профсоюзы, за свободу печати и слова, за всеобщее избирательное право, за демократические институты. Политической партии нужны общие принципы для пропаганды; для борьбы с другими партиями нужна теория, имеющая определенные взгляды на будущее общества. Европейский рабочий класс, в котором уже развивались коммунистические идеи, нашел свою теорию в научных трудах Маркса и Энгельса, объясняющих развитие общества через капитализм к коммунизму путем классовой борьбы. Эта теория была принята в программах социал-демократических партий большинства европейских стран; в Англии Лейбористская партия, сформированная профсоюзами, исповедовала аналогичные, но более туманные идеи о социалистическом содружестве как цели рабочих.

В их программе и пропаганде пролетарская революция была конечным результатом классовой борьбы; победа рабочего класса над своими угнетателями должна была стать началом коммунистической или социалистической системы производства. Но пока существовал капитализм, практическая борьба была направлена на удовлетворение насущных потребностей и сохранение стандартов капитализма. При парламентском правлении парламент — это поле битвы, где сталкиваются интересы различных классов общества; крупные и мелкие капиталисты, землевладельцы, фермеры, ремесленники, купцы, промышленники, рабочие — все имеют свои особые интересы, которые защищают их представители в парламенте, все участвуют в борьбе за власть и за свою долю в общем продукте. Рабочие должны принимать участие в этой борьбе. Социалистические или рабочие партии имеют особую задачу — бороться политическими средствами за насущные нужды и интересы рабочих в рамках капитализма. Таким образом, они получают голоса рабочих и наращивают политическое влияние. 

С современным развитием капитализма условия изменились. На смену мелким мастерским пришли крупные фабрики и заводы с тысячами и десятками тысяч рабочих. С ростом капитализма и рабочего класса должны были расширяться и его организации. Из местных групп профсоюзы превратились в национальные федерации с сотнями тысяч членов. Они должны были собирать большие фонды для поддержки крупных забастовок и еще большие — для социального страхования. Появился большой штат менеджеров, администраторов, президентов, секретарей, редакторов газет, целая бюрократия руководителей организаций. Им приходилось торговаться и договариваться с начальством, они становились специалистами, разбирающимися в методах и обстоятельствах. В конце концов они стали настоящими лидерами, хозяевами организаций, хозяевами денег и прессы, в то время как сами члены организаций потеряли большую часть своей власти. Подобное превращение организаций рабочих в инструменты власти над ними имеет множество примеров в истории; когда организации становятся слишком большими, массы теряют над ними контроль.

Такие же изменения происходят и в политических организациях, когда из небольших пропагандистских групп они превращаются в крупные политические партии. Парламентские представители — это ведущие политики партии. Им приходится вести реальную борьбу в представительных органах; они — специалисты в этой области; они составляют редакционный, пропагандистский и исполнительный персонал: их влияние определяет политику и тактическую линию партии. Члены партии могут посылать делегатов для обсуждения на партийных съездах, но их власть номинальна и иллюзорна. Характер организации напоминает другие политические партии — организации политиков, которые пытаются завоевать голоса для своих лозунгов и власть для себя. Как только социалистическая партия получает большое количество делегатов в парламенте, она объединяется с другими партиями против реакционных партий, чтобы сформировать рабочее большинство. Вскоре социалисты становятся министрами, государственными чиновниками, мэрами и олдерменами. Разумеется, в таком положении они не могут выступать в качестве делегатов рабочего класса, выступая от имени рабочих против класса капиталистов. Реальная политическая власть и даже парламентское большинство остаются в руках класса капиталистов. Министры-социалисты должны представлять интересы нынешнего капиталистического общества, то есть класса капиталистов. Они могут пытаться инициировать меры, направленные на удовлетворение непосредственных интересов рабочих, и пытаться склонить капиталистические партии к молчаливому согласию. Они становятся посредниками, умоляют капиталистический класс согласиться на небольшие реформы в интересах рабочих, а затем пытаются убедить рабочих, что это важные реформы, которые они должны принять. И тогда социалистическая партия, как инструмент в руках этих лидеров, вынуждена поддерживать их, а также, вместо того чтобы призывать рабочих к борьбе за свои интересы, стремиться умиротворить их, отвлечь от классовой борьбы.

Действительно, условия борьбы для рабочих стали еще хуже. Власть класса капиталистов чрезвычайно возросла вместе с его капиталом. Концентрация капитала в руках нескольких капитанов финансов и промышленности, коалиция самих боссов противопоставляют профсоюзам гораздо более сильную и часто почти неприступную власть. Ожесточенная конкуренция капиталистов всех стран за рынки, сырье и мировую власть, необходимость использования все большей части прибавочной стоимости для этой конкуренции, на вооружение и благосостояние, падение нормы прибыли вынуждают капиталистов повышать уровень эксплуатации, то есть снижать условия труда для рабочих. Таким образом, профсоюзы встречают все большее сопротивление, старые методы борьбы становятся бесполезными. В переговорах с боссами лидеры организации добиваются все меньшего успеха; поскольку они знают силу капиталистов и сами не хотят бороться, так как в таких боях могут быть потеряны средства и все существование организации, они вынуждены принимать то, что предлагают боссы. Поэтому их главная задача — успокоить недовольство рабочих и защитить предложения боссов как важные достижения. И здесь лидеры рабочих организаций становятся посредниками между враждующими классами. А когда рабочие не принимают условия и бастуют, лидеры либо должны выступить против них, либо допустить фиктивную борьбу, которая должна быть прекращена как можно скорее.

Однако саму борьбу нельзя остановить или свести к минимуму; классовый антагонизм и угнетающие силы капитализма нарастают, поэтому классовая борьба должна продолжаться, рабочие должны бороться. То и дело они вырываются на свободу спонтанно, не спрашивая профсоюз, и часто вопреки его решениям. Иногда профсоюзным лидерам удается восстановить контроль над этими действиями. Это означает, что борьба будет постепенно задушена в каком-то новом соглашении между капиталистами и рабочими лидерами. Это не значит, что без этого вмешательства такие забастовки были бы выиграны. Они слишком ограничены. Лишь косвенно страх перед такими взрывами способствует осторожности капиталистов. Но эти забастовки доказывают, что классовая борьба между капиталом и трудом не может прекратиться, и что, когда старые формы уже неприменимы, рабочие спонтанно пробуют и развивают новые формы действий. В этих действиях восстание против капитала является также восстанием против старых организационных форм.

Цель и задача рабочего класса — ликвидация капитализма. Капитализм в его наивысшем развитии, с его все более глубокими экономическими кризисами, империализмом, вооружениями, мировыми войнами, угрожает трудящимся несчастьями и разрухой. Пролетарская классовая борьба, сопротивление и восстание против этих условий должны продолжаться до тех пор, пока господство капитализма не будет свергнуто и капитализм не будет уничтожен.

Капитализм означает, что производственный аппарат находится в руках капиталистов. Поскольку они являются хозяевами средств производства, а значит, и продуктов, они могут присваивать прибавочную стоимость и эксплуатировать рабочий класс. Только когда рабочий класс сам становится хозяином средств производства, эксплуатация прекращается. Тогда рабочие полностью контролируют условия своей жизни. Производство всего необходимого для жизни — это общая задача сообщества рабочих, которое в свою очередь является сообществом человечества. Это производство — коллективный процесс. Сначала каждая фабрика, каждый крупный завод — это коллектив рабочих, организованно объединяющих свои усилия. Более того, совокупность мирового производства — это коллективный процесс; все отдельные фабрики должны быть объединены в совокупность производства. Следовательно, когда рабочий класс завладевает средствами производства, он должен одновременно организовать производство.

Многие представляют себе пролетарскую революцию в терминах прежних буржуазных революций, как ряд последовательных фаз: сначала завоевание власти и установление нового правительства, затем экспроприация класса капиталистов по закону, а затем новая организация процесса производства. Но такие события могут привести только к государственному капитализму. По мере того как пролетариат поднимается к господству, он одновременно развивает свою собственную организацию и формы нового экономического порядка. Эти два процесса неразделимы и образуют процесс социальной революции. Организация рабочего класса в сильный, единый организм, способный к объединенным массовым действиям, уже означает революцию, потому что капитализм может управлять только неорганизованными индивидами. Когда эти организованные массы поднимаются на массовые бои и революционные действия, а существующая власть парализуется и распадается, тогда одновременно руководящие и регулирующие функции прежних правительств переходят к рабочим организациям. И ближайшей задачей становится продолжение производства, продолжение основного процесса общественной жизни. Поскольку революционная классовая борьба против буржуазии и ее органов неотделима от захвата рабочими производственного аппарата и его применения в производстве, та же организация, которая объединяет класс для его борьбы, выступает и как организация нового производственного процесса.

Очевидно, что такие организационные формы, как профсоюзы и политические партии, унаследованные от периода расширяющегося капитализма, здесь бесполезны. Они превратились в инструменты в руках лидеров, неспособных и не желающих вести революционную борьбу. Лидеры не могут совершать революции: рабочие лидеры ненавидят пролетарскую революцию. Для революционной борьбы рабочим нужны новые формы организации, в которых они сохранят власть над действием в своих руках. Бессмысленно пытаться конструировать или воображать эти новые формы; они могут возникнуть только в практической борьбе самих рабочих. Они уже возникли там; нам остается только всмотреться в практику, чтобы найти их зачатки везде, где рабочие восстают против старой власти.

В ходе дикой забастовки рабочие сами решают все вопросы на регулярных собраниях. В качестве центральных органов они выбирают забастовочные комитеты, но члены этих комитетов могут быть отозваны и заменены в любой момент. Если забастовка охватывает большое количество цехов, единства действий добиваются более крупные комитеты, состоящие из делегатов всех отдельных цехов. Такие комитеты не являются органами, принимающими решения в соответствии со своим собственным мнением, отмежёванным от мнения рабочих; они просто делегаты, передающие мнения и желания групп, которые они представляют, и, наоборот, приносящие на цеховые собрания для обсуждения и принятия решений мнения и аргументы других групп. Они не могут играть роль лидеров, потому что их могут в любой момент заменить другие. Рабочие сами должны выбирать свой путь, решать свои действия; они держат всю акцию, со всеми ее трудностями, рисками, ответственностью, в своих собственных руках. А когда забастовка заканчивается, комитеты исчезают.

Единственными примерами роли современного промышленного рабочего класса как движущей силы политической революции были русские революции 1905 и 1917 годов. Здесь рабочие каждой фабрики выбирали делегатов, а делегаты всех фабрик вместе образовывали "совет", совет, на котором обсуждалась политическая ситуация и необходимые действия. Здесь собирались мнения рабочих фабрики, согласовывались их желания, формулировались решения. Но советы, хотя и оказывали сильное направляющее влияние на революционное воспитание через действие, не были командными органами. Иногда целый совет арестовывался и реорганизовывался с новыми делегатами; иногда, когда власть была парализована всеобщей забастовкой, Советы действовали как местное правительство, и делегаты свободных профессий присоединялись к ним, чтобы представлять свою сферу деятельности. Здесь мы имеем организацию рабочих в революционном действии, хотя, конечно, несовершенную, нащупывающую и пробующую новые методы. Это возможно только тогда, когда все рабочие всеми силами участвуют в действии, когда на карту поставлено само их существование, когда они действительно участвуют в принятии решений и полностью посвящают себя революционной борьбе.

После революции эта форма организации (рабочие советы) исчезла. Пролетарские центры крупной промышленности стали маленькими островками в океане примитивного сельскохозяйственного общества, где капиталистическое развитие еще не началось. Задача зарождения капитализма легла на плечи коммунистической партии. Одновременно политическая власть сосредоточилась в ее руках, а Советы были сведены к подчиненным органам с номинальными полномочиями.

Старые формы организации, профсоюзы и политические партии, и новая форма организации (рабочие советы), принадлежат к разным фазам развития общества и имеют разные функции. Первая призвана обеспечить положение рабочего класса среди других классов в рамках капитализма и относится к периоду расширяющегося капитализма. Вторая призвана обеспечить полное господство рабочих, уничтожить капитализм и его классовые расслоения и относится к периоду упадка капитализма. При растущем и процветающем капитализме организация советов невозможна, так как рабочие полностью заняты улучшением своих условий, что возможно в это время с помощью профсоюзов и политических действий. В охваченном кризисом капитализме эти усилия бесполезны, а вера в них может только помешать росту самодеятельности масс. В такие времена тяжелого напряжения и растущего восстания против несчастья, когда забастовочные движения охватывают целые страны и бьют по корням капиталистической власти, или когда после войн или политических катастроф рушится правительственная власть, и массы начинают действовать, старые организационные формы терпят крах в борьбе с новыми формами самодеятельности масс.

Представители социалистических или коммунистических партий часто признают, что в революции органы самоуправления масс полезны для уничтожения старого господства; но затем они говорят, что для организации нового общества они должны уступить место парламентской демократии. Давайте сравним основные принципы обеих форм политической организации общества.

Первоначально демократия в небольших городах и районах осуществлялась путем собрания всех жителей. При большом населении современных городов и стран это невозможно. Народ может выразить свою волю только путем избрания делегатов в какой-либо центральный орган, который представляет их всех. 

Делегаты парламентских органов свободны действовать, решать, голосовать, руководствоваться собственным мнением "по чести и совести", как это часто называют в торжественных выражениях.

Делегаты советов, однако, связаны императивным мандатом; они посланы просто выразить мнение рабочих групп, которые их направили. Они могут быть отозваны и заменены в любой момент. Таким образом, рабочие, давшие им мандат, сохраняют власть в своих руках.

С другой стороны, члены парламента выбираются на определенное количество лет; только на избирательных участках граждане являются хозяевами в тот единственный день, когда они выбирают своих делегатов. Как только этот день проходит, их власть исчезает, и делегаты становятся независимыми, вольными действовать в течение нескольких лет в соответствии со своей "совестью", ограниченные лишь знанием того, что после этого срока им придется заново предстать перед избирателями; но и тогда они рассчитывают завладеть их голосами в ходе шумной избирательной кампании, бомбардируя растерянных избирателей лозунгами и демагогическими фразами. Таким образом, не избиратели, а парламентарии являются настоящими хозяевами, определяющими политику. Причем избиратели даже не посылают в качестве делегатов людей по собственному выбору — их представляют им политические партии. И потом, если предположить, что люди могли бы выбирать и посылать людей по собственному выбору, эти люди не формировали бы правительство; в парламентской демократии законодательная и исполнительная власть разделены. Реальное правительство, господствующее над народом, формируется бюрократией чиновников, настолько далеких от народного голосования, что они практически независимы. Вот почему капиталистическое господство сохраняется благодаря всеобщему избирательному праву и парламентской демократии. Вот почему в капиталистических странах, где большинство населения принадлежит к рабочему классу, эта демократия не может привести к завоеванию политической власти. Для рабочего класса парламентская демократия — это фиктивная демократия, в то время как представительство в советах — это настоящая демократия: прямое правление рабочих над своими делами.

Парламентская демократия — это политическая форма, при которой различные важные интересы в капиталистическом обществе оказывают влияние на правительство. Делегаты представляют определенные классы: фермеров, купцов, промышленников, рабочих; но они не представляют общую волю своих избирателей. Действительно, избиратели округа не имеют общей воли; они представляют собой собрание отдельных людей, капиталистов, рабочих, лавочников, случайно живущих в одном месте и имеющих отчасти противоположные интересы.

Делегаты в системе рабочих советов, с другой стороны, посылаются однородной группой для выражения ее общей воли. Советы состоят не только из рабочих, имеющих общие классовые интересы; это естественная группа, работающая вместе, как персонал одной фабрики или участка большого завода, находящаяся в тесном повседневном контакте друг с другом, имеющая одного и того же противника, вынужденная решать свои общие действия как товарищи по работе, в которых они должны действовать сообща; не только по вопросам стачки и борьбы, но и в новой организации производства. Представительство в советах основывается не на бессмысленной группировке соседних деревень или районов, а на естественной группировке рабочих в процессе производства, реальной основе общества.

Однако не следует путать советы с так называемым корпоративным представительством, распространенным в фашистских государствах. Это представительство различных профессий или ремесел (мастеров и рабочих вместе взятых), рассматриваемых как неизменные составляющие общества. Эта форма принадлежит средневековому обществу с фиксированными классами и гильдиями, и по своей тенденции к окаменению групп интересов она даже хуже парламентаризма, где новые группы и новые интересы, возникающие в процессе развития капитализма, вскоре находят свое выражение в парламенте и правительстве.

Представительство в Совете — это совершенно другое дело, потому что это представительство класса, вовлеченного в революционную борьбу. Оно представляет интересы только рабочего класса и не допускает к участию делегатов от капиталистов и капиталистические интересы. Оно отрицает право на существование капиталистического класса в обществе и пытается устранить капиталистов, отняв у них средства производства. Когда в ходе революции рабочие должны взять на себя функции по организации общества, их инструментом становится та же организация советов. Это означает, что тогда рабочие советы являются органами диктатуры пролетариата. Диктатура пролетариата — это не хитроумно придуманная система голосования, искусственно исключающая капиталистов и буржуазию из числа избирателей. Это осуществление власти в обществе естественными органами рабочих, создающими производственный аппарат как основу общества. В этих органах трудящихся, состоящих из делегатов их различных отраслей в процессе производства, нет места грабителям и эксплуататорам, стоящим в стороне от производительного труда. Таким образом, диктатура рабочего класса является в то же время самой совершенной демократией, настоящей демократией трудящихся, исключающей исчезающий класс эксплуататоров.

Приверженцы старых форм организации превозносят "демократию" как единственно правильную и справедливую политическую форму, в отличие от "диктатуры", несправедливой формы. Марксизм не знает ничего об абстрактном праве или справедливости; он объясняет политические формы, в которых человечество выражает свое чувство политического права, как последствия экономической структуры общества. В марксистской теории мы также можем найти основу различия между парламентской демократией и организацией советов. Как буржуазная демократия и пролетарская демократия, соответственно, они отражают различный характер этих двух классов и их экономических систем.

Буржуазная демократия основана на обществе, состоящем из большого количества независимых мелких производителей. Им нужно правительство, которое заботилось бы об их общих интересах: общественной безопасности и порядке, защите торговли, единой системе веса и денег, отправлении правосудия. Все это необходимо для того, чтобы каждый мог заниматься своим делом по-своему. Частный бизнес занимает все внимание, формирует жизненные интересы каждого, а политические факторы хотя и необходимы, но вторичны и требуют лишь малой доли внимания. Главное содержание общественной жизни, основа существования общества, производство всех необходимых для жизни благ, распадается на частные дела отдельных граждан, поэтому естественно, что оно занимает почти все их время, а политика, их коллективное дело, является делом подчиненным, обеспечивающим лишь вспомогательные условия. Только в буржуазных революционных движениях люди выходят на улицы. В обычное же время политика оставлена небольшой группе специалистов, политиков, работа которых состоит лишь в том, чтобы заботиться об этих общих, политических условиях бизнеса.

То же самое можно сказать и о рабочих, пока они думают только о своих прямых интересах. При капитализме они работают много часов, вся их энергия исчерпывается в процессе эксплуатации, и у них остается мало умственных сил и свежих мыслей. Заработок — это самая насущная жизненная необходимость; их политические интересы, их общая заинтересованность в защите своих интересов как наемных работников, может быть, и важны, но все же вторичны. Поэтому и эту часть своих интересов они оставляют специалистам, политикам своих партий и профсоюзным лидерам. Голосуя как граждане или члены, рабочие могут дать некоторые общие указания, так же как избиратели среднего класса могут влиять на своих политиков, но только частично, потому что их основное внимание должно быть сосредоточено на их работе.

Пролетарская демократия при коммунизме зависит от прямо противоположных экономических условий. Она основана не на частном, а на коллективном производстве. Производство предметов первой необходимости уже не личное, а коллективное дело. Коллективные дела, которые раньше назывались политическими, уже не второстепенны, а являются главным объектом мысли и действия для всех. То, что в прежнем обществе называлось политикой — уделом специалистов, — стало жизненным интересом каждого трудящегося. Это не обеспечение каких-то необходимых условий производства, это сам процесс и регулирование производства. Разделение частных и коллективных дел и интересов прекратилось. Отдельная группа или класс специалистов, занимающихся коллективными делами, больше не нужна. Сами производители через своих делегатов в советах, которые связывают их воедино, управляют своим производственным трудом.

Эти две формы организации не отличаются друг от друга тем, что одна основана на традиционной и идеологической базе, а другая — на материальной производственной базе общества. Обе основываются на материальной базе системы производства, одна — на упадочной системе прошлого, другая — на растущей системе будущего. Сейчас мы находимся в переходном периоде, времени большого капитализма и зарождения пролетарской революции. В большом капитализме старая система производства уже разрушена в своих основах, исчез многочисленный класс независимых производителей. Основная часть производства — это коллективный труд больших групп рабочих, но контроль и собственность остались в нескольких частных руках. Это противоречивое состояние поддерживается сильными факторами власти капиталистов, особенно государственной властью правительств. Задача пролетарской революции — уничтожить эту государственную власть; ее реальное содержание — захват средств производства рабочими. Процесс революции — это чередование побед и поражений, в ходе которого создается организация пролетарской диктатуры, которая в то же время шаг за шагом уничтожает капиталистическую государственную власть. Следовательно, это процесс замены организационной системы прошлого организационной системой будущего. 

Мы находимся только в самом начале этой революции. Столетие классовой борьбы позади нас нельзя считать началом как таковым, а только преамбулой. Оно развило бесценные теоретические знания, оно нашло галантные революционные слова вопреки капиталистическим притязаниям на окончательность социальной системы; оно пробудило рабочих от безнадежности страданий. Но его реальная борьба оставалась скованной рамками капитализма, она действовала через посредство вождей и стремилась лишь поставить легких хозяев на место трудных. Лишь внезапные вспышки бунта, такие как политические или массовые забастовки, вспыхивающие против воли политиков, время от времени возвещали о будущем самоопределяющегося массового действия. Каждая "дикая" забастовка, не берущая своих лидеров и лозунгов из кабинетов партий и профсоюзов, является признаком этого развития и в то же время маленьким шагом в его направлении. Все существующие силы в пролетарском движении, социалистические и коммунистические партии, профсоюзы, все лидеры, чья деятельность связана с буржуазной демократией прошлого, осуждают эти массовые акции как беспорядки. Поскольку их поле зрения ограничено старыми формами организации, они не видят, что стихийные действия рабочих несут в себе зародыши более высоких форм организации. В фашистских странах, где буржуазная демократия уничтожена, такие стихийные массовые выступления будут единственной формой будущего пролетарского восстания. Их тенденцией будет не восстановление прежней буржуазной демократии, а продвижение в направлении пролетарской демократии, т. е. диктатуры рабочего класса.

Оригинал