Create post
Библиотека порноактера

The Best P’ART: Франсис Алюс

Eugen Bolshakov
Аня Кулік

Франсис Алюс (Francis Alÿs, род. 1959) — художник с мировым именем. Родившись в благополучной Бельгии, получив архитектурное образование в Турине и Венеции, он уехал в свое более чем двадцатилетнее путешествие в Мексику, с её серьезными социальными и политическими проблемами, в то время переживавшую последствия крупного землетрясения. Именно там и началась его карьера художника.

Francis Alÿs

Francis Alÿs

Проекты Алюса эфемерны, поэтичны и одновременно реальны. Критики считают его блестящим и тонким политическим художником, обнаруживают в его творчестве традиции флюксуса и ситуационизма, при этом он сам считает себя исследователем действительности: абсурдной, жестокой и неприкрашенной. В своих проектах Алюс создает ситуации, самым нетривиальным, порой ироничным или, напротив, драматичным, образом вскрывающие спектакулярность политической реальности.

В одном из перформансов под названием «Парадокс практики. Иногда делание чего-либо, не приводит ни к чему», он вытащил на улицу большой кусок льда и двигал его по улицам города до тех пор, пока тот не растаял, а в акции «Когда вера сдвигает горы» 500 перуанцев недалеко от Лимы, вооруженные лопатами, по его проекту переместили огромную песчаную дюну.

Итак, художник, запустивший в Портретную галерею Лондона живую лицу, расхаживавший по центральным районам Мехико с пистолетом в вытянутой руке, целый день гулявший по Венеции с половиной огромной тубы, в ожидании случайной встречи с обладателем второй её половины, чтобы в итоге сыграть всего одну ноту

размышляет

о себе: я вошел в поле искусства случайно: совпадение географических, личных и юридических причин в результате вылилось в неопределенные каникулы, которые, через комбинацию скуки, любознательности и тщеславия привели к моей нынешней профессии;

о разнообразии средств и стратегий в собственном творчестве: довольно смешанные практики это следствие необразованности: не будучи опытным в любом из специфических средств, я мог претендовать на все из них. Мой единственный навык мог быть в поиске правильного соавтора для каждого проекта, каждого средства, кого-нибудь кто перевел бы, адаптировал и в лучшем случае оспорил мой замысел;

о сотрудничестве: не все мои работы реализуются с кем-либо еще, но большинство из них делаются в перспективе возможного сотрудничества…

О необходимости наблюдений: наблюдение это очень большая часть моей работы. Все работы, которые я сделал, представляют собой результат наблюдения. Чаще всего они не воссоздают обнаруженные ситуации, но ингредиенты происходят из очень специфических, наблюдавшихся сцен;

об идеях: не все идеи стоит превращать в продукт, лучшие из них тяготеют к тому, чтобы стать историями, без необходимости преобразования в продукт;

о времени, его восприятии и контроле: я чрезвычайно заинтересован в понимании времени, это что-то, что очаровывает меня в принятой мной культуре Мексики, потому что я чувствую, что ощущение времени здесь иное, вне клише mañana (завтра — прим. ред). Я говорю о социальном феномене, который я ощущаю здесь. С точки зрения исторической перспективы, время воспринимается по-разному и переживается по-разному, и я бы даже сказал, необходимость контролировать время различается;

о стилистическом разнообразии своих картин: они могут быть любого стиля, пока они сохраняют суть игры;

о «концептуальной традиции»: «концептуальная традиция»… почему это звучит слегка парадоксально? Как кто-либо может говорить о традиции в области, которая еще развивается?

О поэзии и словах: я люблю поэзию, но я абсолютно не способен ее писать. Всякий раз, как я ухитрюсь сложить три или четыре фразы, это больше походит на колыбельную, чем на поэзию, хотя она содержит структуру и стихи… Я рассматриваю её (поэзию — прим. ред) как невероятное достижение и идеальную конденсацию идеи. Писатели справляются с этим в эссе, книге, тогда как визуальное искусство очень массивно в сравнении с текстом. К тому же текст, очень дешевый товар. Он доступен множеству людей за маленькие деньги. Поэзия не мое средство. Тем не менее, я, вероятно, одержимо пытаюсь прийти, вернуться к ней, и уплотнить (сжать) любую возможную ситуацию в нескольких словах. Вы можете взять случай со льдом в качестве примера. Это такое простое действие, которое может быть повторено словами и передано без необходимости видеть изображение. Вы рассказываете о человеке, который толкает кусок льда до тех пор, пока он не растает и не превратится в ничто. <…> Использование слов в моих работах — и это ключевой элемент, что вещи могут быть с какой-то точки зрения артикулированы в очень простой фразе — вероятно также связано с тем фактом, что я работаю с другими людьми, мне необходимо артикулировать мысли с определенной позиции. А если я не буду понятен в своих предложениях, слова не смогут передать идею;

о реди-мейдах: «Искусство как Ready made» звучит хорошо, но это не то, что происходит со мной;

о жизни и смерти искусства: бывает люди спрашивают меня: «искусство мертво, искусство живо?». Искусство живет до тех пор, пока есть причина использовать краску вместо слова или вместо двигающегося изображения. Это просто иное доступное средство. И если живопись, к примеру, это лучший способ, чтобы выразить вашу идею, отлично, рисуйте;

Составление и перевод (по материалам интервью Франсиса Алюса разных лет): esbolshakow. Впервые опубликовано в 2009 (www.tif.by)

В оформлении статьи использованы фотографии проектов Франсиса Алюса.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Eugen Bolshakov
Аня Кулік

Author

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About