Каждую осень мы получаем возможность читать очередной шедевр Виктора Олеговича Пелевина в конце сентября. Это реально очень смешно, но меня осенило только сейчас, хотя я в свое время сделала про него статей пять-шесть. И писала курсовую по Элевсинским мистериям в Новом Завете, но бросила из-за Фаулза. То есть это настолько бросается в глаза, что абсолютно незаметно. Так нужно прятать ценные вещи — на самом видном месте.

Итак, я начну с озарения: каждая книга Пелевина — это «Путешествие в Элевсин»!

Почему, спросите вы меня? Потому что Элевсинские мистерии проводились дважды в году. Великие таинства совершались в Элевсине и, частично, Афинах на 13-19 дни боэдромиона, третьего месяца аттического календаря, посвященного Аполлону. Боэдромион начинался в середине сентября и заканчивался в начале октября. Точно сказать невозможно, даты все время плавали и менялись, но очевидно, что у Элевсинских мистерий была и астрономическая привязка к дням Осеннего Равноденствия.

Впрочем, когда было очень надо, конец сентября мог наступить в любой месяц года. Обычно цикл таинств длился полтора года по следующему циклу «конец сентября — конец февраля — конец сентября», но когда царь Деметрий захотел как можно быстрее пройти посвящение, месяц мунихион, посвященный богине Артемиде, временно переименовали несколько раз. Для сведения: мунихион в аттическом календаре — это конец апреля, начало мая.

Об этой коллизии сообщал Плутарх в «Сравнительных жизнеописаниях»:

«Отправляясь в обратный путь, Деметрий написал в Афины, что немедленно, как только прибудет, желает пройти посвящение в таинства, причем весь обряд целиком, от низшей до созерцательной ступени, намерен постигнуть сразу. Это было противно священным законам и никогда прежде не случалось, ибо Малые таинства справлялись в месяце анфестерионе, Великие — в боэдромионе, а к созерцательной ступени посвященных допускали не раньше, чем через год после Великих таинств. Но когда прочитали письмо Деметрия, выступить с возражениями отважился один лишь факелоносец Пифодор, да и то безо всякого толку, потому что афиняне, послушавшись совета Стратокла, решили называть и считать мунихион анфестерионом и справили, нарочито для Деметрия, священнодействия в Агре. После этого мунихион из анфестериона превратился в боэдромион, Деметрий принял дальнейшее посвящение и сразу же был приобщен к числу „созерцателей“».

Но Пелевин каждый год остается верен себе и не переносит сентябрь на апрель, следуя букве и духу Элевсинских мистерий. Любопытный факт заключается в том, что он не единственный писатель, выпускающий книги по Равноденствиям и Солнцестояниям — четырем ключевым точкам года. В свое время этим увлекался Алистер Кроули, приурочивавший выход своих книг к данным датам. Процитирую Мартина Бута, биографию Кроули «Жизнь мага»:

«Кроули не скупился на издание своих книг и следил за каждым этапом подготовки книги к печати, выбирая гарнитуру шрифта, бумагу и материалы для переплёта, всегда стремясь, чтобы они были лучшими из возможных. Его книги в такой же степени являлись произведениями издательского искусства, как и произведениями литературы. Определяя издательские характеристики книги, Кроули определял также её будущую цену и дату печати. В качестве последней он, как правило, выбирал равноденствие или солнцестояние. Каждый том произведений Кроули можно рассматривать как отражение его личности, его пристрастий, человеческих и магических. Цвет бумаги и переплёта, формат книги, даже её розничная цена обычно имели эзотерический смысл. В период между 1898 и 1905 годами Кроули выпустил семнадцать книг».

Передо мною сейчас лежит двадцатый роман Пелевина, вышедший ровно в 20.23 по московскому времени в печатном и в электронном виде 29 сентября 2023 года. То есть в самой дате зашифрован текущий год. Кроме того, 29 сентября было Полнолуние в Овне, возможно, это тоже было выбрано автором неслучайно, как предчувствие яркого старта.

Мне не хочется спойлерить и лишать вас удовольствия от текста, замечу лишь достаточно неочевидные вещи: легионер и жрец в реальности Третьего мира (виртуальной реальности, которая в романе называется ROMA-3) — Маркус Зоргенфрай, он же Маркус Забаба шам Иддин получает свое имя, на мой взгляд, прежде всего от евангелиста Марка. Таким образом представляя текст романа в виде евангельского сюжета, одним из действующих лиц которого сам является. В пользу данной версии стоит упомянуть раскрашенный мраморный барельеф, на которой появляется римский император Порфирий из виртуальный реальности. «Изображенное на нем походило на последнюю трапезу Христа, как культуристы изображают ее в своих катакомбах. Различие заключалось в том, что сидящие за столом были в масках. Я однако сразу узнал Порфирия по грубому лицу с большим носом — и по зубчатой диадеме. Лицо его почему-то раздваивалось, словно скульптор пытался изобразить рядом тень или отражение. Раздвоенный Порфирий сидел в центре стола, раскинув руки в стороны для обьятий». Здесь, несомненно, имеется я в виду монументальная роспись Леонардо да Винчи «Тайная вечеря» из церкви Санта-Мария-делле-Грацие в Милане. Говорят, что на ней Леонардо изобразил себя в образе апостола Фаддея.

Гораздо позже, уже в самом конце книги, Маркус, подхватив упавшее знамя, образно выражаясь, «вновь ощутил тяжесть порфиры на своих плечах».

Понятно, что в нашем представлении сразу же возникает багряница — красные одежды Иисуса. Любопытный факт: в Евангелии от Матфея это одеяние названо багряницей, а в Евангелии от Марка — порфирой. Вот на таком микро-уровне различий работает Пелевин, загадывающий нам загадки. Когда Порфирий — это и император, носящий пурпур, самую драгоценную ткань Древнего мира, и Порфирий Петрович — следователь, уличивший Раскольникова.

Персонажи Пелевина мерцают, переливаются, перетекают друг в друга, как капли гигантского океана Соляриса. В них есть очень много от героев Апулея и Фаулза — по крайней мере, желание из обычного человека стать магом, а из мага — богом. В каком-то смысле автор показывает нам инициатический путь, в который раз сочиняя роман-инициацию. То есть произведение, которое только притворяется романом. На самом деле — это способ познания себя и мира. Любопытно, как Пелевин обыгрывает слухи о том, что тексты з него уже давно пишет искусственный интеллект, делая ИИ одновременно следователем, романистом, римским императором и самим собой — автором романа, который вы держите сейчас в руках.

Грани между личностями размываются — нет уже особой разницы между жрецом и воином, между брахманом и императором. Арканы Таро также перетекают друг в друга и Отшельник меняется одеждой с Четвертым Арканом.

В конце романа происходит то, на что мы надеялись, но не то, чего мы ожидали. Читатель, дошедший до конца «Путешествия в Элевсин», на самом деле получает инициацию в самые мистические таинства Древнего Мира, о которых в гомеровским гимне «К Деметре» говорится:

Счастливы те из людей земнородных, кто таинство видел.

Тот же, кто им непричастен, по смерти не будет вовеки

Доли подобной иметь в многосумрачном царстве подземном.