Create post
Центр имени Вс. Мейерхольда

“Я как инопланетянин в торговом центре любого города”

Arina Koriandr

Американский актер Стивен Окснер рассказывает о своих любимых местах в Москве и о разнице между американским и русским театром.

Стивен родился в маленьком городе в штате Колорадо, и единственный мегаполис, где он жил — Москва. Восемь лет назад он приехал учиться по обмену в Россию и, проведя несколько лет в Школе-студии МХАТ и в ГИТИСе, остался в русском театре.

Со спектаклем “Сентенции Пантелея Карманова” по пьесе Ивана Вырыпаева он гастролирует по Европе и Америке, но все равно возвращается в Москву.

Помимо спектаклей, в Москве он также участвует в концертных проектах: “СоусKefаль” и Christmas. Музыкальные рождественские вечера Казимира Лиске.

Фотограф: Светлана Селезнева
Фотограф: Светлана Селезнева

Первое впечатление

Когда я впервые приехал в Москву, я жил на 3-ей Тверской-Ямской улице. Там общага МХАТа. И там из продуктовых магазинов рядом была только “Азбука Вкуса”. Я не знал, что это за магазин и просто зашел туда. Я смотрел на все эти замученные овощи, на эти шикарные йогурты, смотрел на цены и думал, ну как мне выжить в этом городе? Я приехал сюда на 3 месяца с определенной суммой денег. В итоге я затупил, купил хлеб и яблоки, и питался ими два дня, пока не нашел другие магазины. Это было дико (смеется).

Не нравится

Долгое время я жил только в центре и не видел природу вообще. Или просто не замечал. И я думал, что Москва мертвая. А теперь я думаю совершенно наоборот. Здесь можно кататься на лыжах, ходить по лесу, кататься на санках, на коньках! И здесь великолепная природа, которая сохраняется, может быть, только за счет своих масштабов.

Как-то она сказала: «Давай поедем в Коломенский парк. Там энергетические источники очень ясные».

В Америке у нас отдельное место — National Forest. И в Америке есть четкое понимание того, что здесь город и нельзя бросать мусор на улице, потому что это наш город. Но и тут заповедник, где нельзя бросать даже бычки. А там далеко-далеко находится свалка, которую ты никогда в жизни не увидишь. Здесь не так четко определяется, где природа, и уже нельзя бросать бычки. Это было одним из первых моих наблюдений в Москве: мусор может быть в каком-нибудь приличном парке, или бак может, боже мой, гореть, рядом с метро. Для меня это было довольно странно. Например, когда я однажды заблудился и долго искал Коломенский парк, я оказался рядом с Москвой-рекой, в Нагатинской пойме, и это было первым открытием дикой русской смеси природы с мусором. Люди пришли на рыбалку, загорали, а совсем рядом валялись какие-то заброшенные шины и строительный мусор, всякие пластмассовые вещие плавали в реке. Но в Москве столько парков, лесов и лесопарков, и они везде. Если поедешь в любую сторону от центра, ты так или иначе попадешь в какой-нибудь чудесный парк или красивый лес. Это то, что мне нравится.

А что не нравится: Тверская улица. Когда я учился, мне было жизненно необходимо, обходить Тверскую, когда я шел в институт.


Районы

Я жил много где: на Щукинской, Войковской, Аэропорте, Каховской, Петровско-Разумовской, Автозаводской. Но любимый район — Коломенское. Бывало несколько случаев, когда этот парк будто спасал мне жизнь. Первый агент, с которым я связался, мы с ней подружились ненадолго. Как-то она сказала: «Давай поедем в Коломенский парк. Там энергетические источники очень ясные. Поэтому построили эти церкви, и поэтому люди туда ходят и наполняются энергией». Я заблудился, перешел мост, стеснялся спросить, где Коломенский парк. А та агентка была очень суеверная. Она сказала, что, если люди не могут найти друг друга легко, то лучше не общаться. И мы перестали общаться. Но я очень рад, потому что я не считаю, что наша дружба обогатила бы мою жизнь. Коломенский парк спас меня. Он будто спрятал меня от этого человека, с которым я не должен был общаться.

Когда я смотрю на гигантские мюзиклы в Москве, я не могу понять, почему это продолжается.

Или вот еще пример. Я расстался с женой и оказался в Москве без дел. А когда теряешь самого близкого человека, то кажется, что нет ничего. Хотя, может быть, друзья есть, работа есть, но кажется, что нет ничего. К тому же мы с ней долго собирались переехать в Америку, мне пришлось отказываться от многих предложений, и я оказался в Москве без дел. Я просто бродил по Москве три месяца. И вот я помню, что мы встретили Новый год с моим другом в его квартире рядом с Коломенским парком. Это было какое-то глубокое отчаяние. Я и мой дух, эмоции упали до самого дна. И я ушел вечером 1 января и не знал, что делать. Я пошел в парк и там, когда темно уже было, дети играли с родителями. Все бегали. Я первый раз видел, как люди катаются в этих огромных шарах в снегу. Я заблудился, совсем потерялся там ночью в одном из яблочных садов. И как будто Земля тогда не только физическим способом поддержала меня, но и поддержала того маленького человека внутри. Как на нашем английском говорят, Mother Nature шептала: “Продолжай Стив! Жизнь идет, а ты тоже иди!”. Это я считаю очень важной поддержкой.

Фотограф: Светлана Селезнева
Фотограф: Светлана Селезнева

Театр

Мы часто говорим со всеми америкосами о том, почему мы не можем уехать отсюда. Как только я увидел первый спектакль здесь (спектакль К. Серебренникова “Лес” — прим. ред.), я уже не понимал, чем мне заниматься, если не театром в Москве. Васильев в одном интервью сказал, что главная разница между западным и русским миром в плане театра — это то, что на Западе все театральные дисциплины связаны с внешними навыками, а в России они касаются внутреннего мира актера. Поэтому у вас очень развивается именно театр и не развивается мюзикл и перформанс. Хотя люди ходят, но, когда я смотрю на гигантские мюзиклы в Москве, я не могу понять, почему это продолжается. А когда смотрю большие мюзиклы в Америке, это такое вдохновение! Понятно, какими навыками они пользуются, и это очень круто. Просто не мое. Мы почему-то притягиваемся к тому, что хотим дисциплинировать себя внутри. И театр в Москве — это очень хороший способ.

Любимый театр в Москве

Я стал менее благодарным зрителем за последние 6 лет. Когда я смотрел первые спектакли в Москве, я любил все! Теперь я пытаюсь вспомнить самые впечатляющие моменты в театре, и могу сказать, что это, наверно, «Илиада» Васильева в ШДИ, которая уже не идет, «Женитьба» в Театре “Около”, «Иллюзии» и «Бытие №2» в Практике.

В ЦИМе (здесь идет спектакль Стивена “Сентенции Пантелея Карманова” — прим. ред.) я очень люблю «Однажды мы все будем счастливы», конечно! «Балет Москва» меня просто убивает! Я очень люблю их спектакли. Мне нравится, что в ЦИМе нет труппы. Потому что театральная труппа, к сожалению, постепенно убивает актера. И, к сожалению, руководство часто это видит, но ничего не делает. Но это не только в Москве. В Германии я только-что увидел то же самое. Они начинают работать как исполнители, они не носят работу домой.

Мне нравится, что в ЦИМе нет труппы. Потому что театральная труппа, к сожалению, постепенно убивает актера.

Мне как раз нравится здесь то постоянное ощущение, что вот сейчас мы представим что-то на грани театра, что Виктор Анатольевич сейчас придет, посмотрит и никто не уверен, скажет ли он, что мы здесь занимаемся театром. Один спектакль “У нас все хорошо” был настолько экспериментальным, настолько запутанным, текст был настолько сложным и глубоким, что чуть ли не каждый день, когда мы спрашивали у нашего режиссера, о чем этот текст, она отвечала по-разному. Она всегда меняла свое мнение, за день, за час до спектакля. И это было так круто для меня! Еще она дала мне свободу придумать звуковой ландшафт на гитаре и на мандолине для всего спектакля. Я мог экспериментировать как в детстве. И каким-то чудом получился спектакль! Это не совсем детская игра, и не совсем система. Это то, что называется поиск, наверное. И здесь постоянно такое происходит.

Я видел на одной и той же сцене ЦИМа спектакли из Америки, из Германии, из Испании, из Италии. Я видел Питера Брука на этой сцене, я видел древнее иранское песнопение, кукольный театр из Литвы, я видел спектакль о том, как Узбекистан свою культуру променял на капитализм. То есть в одном пространстве произошло мировое театральное образование для меня. Я здесь учусь и имею ту редкую свободу исследовать коммуникацию на практике. Из–за чего мне пришлось уйти со своих курсов во МХАТе и в ГИТИСе — я не обучался на практике. А здесь — да.

СоусКеfаль — это тоже поиск для нас. И лично для меня, это попытка совместить контекст и средство, которые противоречат друг другу. В Колорадо я открыл одну площадку в баре, мне стало интересно, как создать атмосферу театра в том месте, где совершенно не ожидают его. Там играли спектакли, классические концерты, мюзиклы, выпускали новые альбомы и читали лекции о буддизме. И СоусКеfаль стал для меня таким продолжением мечты. Нас называют музыкальной группой, но если спросишь у любого человека в команде, что такой СоусКеfаль, то он наверное не сможет в двух словах тебе ответить. Музыка у нас точно есть, но если ты побываешь у нас на концерте, ты увидишь, что это и театр. В каждой песне происходит игра.

Мы играем музыку на всяком барахле, жонглируем, чтобы зрители отвлекались от театра. Чтобы они просто пришли в бар, чтобы выпить, но потом ушли совершенно случайно интеллектуально обогатившись.

Сначала мы хотели это создать в ШДИ, но вдруг этим летом они поменяли охранников на очень строгих, и они нас не пустили. В ЦИМе за два дня нам организовали репетиционный зал на две недели. Конечно, это было летом, летом в ЦИМе практически никого не было. Но сам факт, что ЦИМ был открыт к нам, что Елена Ковальская сказала «Да, попробуй!» без всяких обязательств, без всяких требований — это роскошь. Здесь можно действительно экспериментировать. Но есть и другая сторона — ты практически ничего не получаешь. Ты не штатный актер репертуарного театра. Ты должен работать как продюсер, художник, световик и шеф повар сам для себя. Но в каком-то смысле это я тоже люблю.

Еда

Я люблю те рестораны в Москве, в которых я забываю, что нахожусь в Москве. Если ты пойдешь в Шоколадницу, ты точно почувствуешь Москву. Но есть места, где ты забываешься. Это “Мастерская”, “Люди как люди”, “Дети Райка”. Они очень хорошие, недорогие, совсем не московские места. Ты можешь чувствовать, будто ты в каком-то маленьком городке, когда ты там находишься. И совершенно недавно, этим летом, я открыл для себя новое место — «Москва-Дели». Это самое удивительное место, которое я видел в Москве. Это вегетарианское место, где ты не выбираешь ничего. Они готовят одну тарелку для всех и это типа разные маленькие блюдца на одной большой тарелке. И все эти блюдца как бы из разных регионов Индии. Я не знаю, как это называется правильно, но это было безумно вкусно. И ты там сидишь очень низко на какой-то неудобной табуретке, там очень длинные, но маленькие столы. И самое крутое, что запаха Москвы нет, московские люди не работают там. Некоторые из тех, кто там работает, даже не говорят по-русски. Кстати, это был единственный раз, когда я ел в Москве этническую еду и не почувствовал ни укропа, и ни петрушки.

Фотограф: Светлана Селезнева
Фотограф: Светлана Селезнева

Деловые встречи

Это где? (смеется). У меня нет деловых встреч. Они всегда по скайпу, если это какой-то урок. Или репетиция в театре. Я фрилансер. И я могу сидеть в каком-нибудь кафе и полунаслаждаться кофе, полуработать.

Романтика

Самая романтическая вещь, которую я сделал в Москве — я прыгнул в Патриарший пруд и плавал там.

Ночная жизнь

Раньше я ходил в старую “Мастерскую”. А так я не люблю пить в клубах. Ночная жизнь Москвы для меня — это ценные разговоры с многочисленными друзьями на кухне.

Метро

Московское метро парадоксально. Удивительно, как одно место, которое по сути не меняется само, может в один день так вдохновлять, а в другой день так бесить. Раньше я много преподавал по утрам. Каждый день находиться в забитом вагоне и потеть от жары в своей зимней одежде, пытаясь не злиться на окружающих людей за то, что они тоже есть, и тоже едут на работу — это, конечно, жизненный опыт, который я имею, и больше не хочу иметь. Но когда приезжие ходят по Москве и едут в метро, они не случайно поражаются. Метро в Москве обладает способностью рассказать о русской истории, литературе, красоте и искусстве. Я думаю, любой человек, который бывал в нью-йоркском метро может оценить то метро, которое создали в Москве. Любимые мои места московского метро — это северный выход Маяковской и южный выход Автозаводской.

Шоппинг

Я очень люблю Цветной. Когда в отчаянии своих разбившихся мечт о МХАТе, я гулял в день Благодарения, я попал в Цветной и подумал “Какие здесь счастливые продавцы. Они стоят в этом светлом, чистом, идеально расположенном месте, и просто продают прекрасные вещи московской элите”. И на несколько минут я тоже захотел стать продавцом этого чрезвычайно модного места. Но только на несколько минут. Правда у меня ни разу не получилось ничего там купить. Я вырос, покупая все в секонде. Я как инопланетянин в торговом центре любого города. Тем более в Москве. Нет, однажды я купил свитер в подарок на Рождество.

Фотограф: Светлана Селезнева
Фотограф: Светлана Селезнева

Спорт

Я родился и вырос в очень спортивном штате Америки. У меня больше ранних воспоминаний про себя, замерзающего на какой-то горе или висящего на веревке на скале, чем за учебным столом. Моей маме исполнилось 64 в этом году, и она собирается третий раз бежать марафон. Так что когда я стал заниматься театром, мне стало необходимо найти способ соединить театр и спорт. В этом плане я безумно благодарен Москве, МХАТу, и Владимиру Анатольевичу Сажину, кто открыл для меня путь физических тренингов для актера. Это путь, который меняется постоянно, потому что тело и ум познают себя все глубже и глубже. Их связь становится все более ясной для меня. Я не могу не заниматься, и поэтому имею удовольствие вести тренинги для других. Короче, спорт для меня происходит в репетиционном зале!

Музеи

Любимых много очень. Люблю старую Третьяковку. Когда я первый раз увидел “Явление Христа народу”, я не мог двигаться полчаса. Люблю Музей Пушкина, Музей Толерантности, Гараж. Люблю выставки в Манеже. Это то, чего не хватало в моем детстве, и вообще не хватает в провинциях. Каждая прогулка в музеи — это маленькое путешествие. Мне нравятся уличные фотовыставки на бульварах Москвы. Это совершенно неожиданно, и столько раз я откладывал какое-то дело потому, что я попал на уличную фотовыставку. Ну как же не смотреть?!! Да это тоже своего рода СоусКеfаль.

Фотограф: Светлана Селезнева
Фотограф: Светлана Селезнева

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Arina Koriandr

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About