Мамблкор уже давно не новое явление, но тренд. Заданный лет так десять назад, он продолжает все тверже вышагивать по кинотеатрам, а больше по экранам ноутбуков. В чем-то он уже успел опостылеть, как инди-музыка и здоровяки с нечесаными бородами и детскими глазами, но есть здесь автор, на которого (если вы интересуетесь кино) станет больщим упущением не обратить внимание. Не заметить его очень просто, потому что простота и прозрачность жеста составляют основу его творчества. Об этом феномене Джо Сванберга мне и хочется немного поговорить.

Фильм Джо Сванберга «Счастливого рождества» ничем не примечателен и не претендует на звание лучшего фильма режиссера, но есть в нем особенная прелесть узнавания, на которой в очередной раз выезжает Сванберг, и в которой хотелось бы разобраться.

История в фильме — проста до безобразия. К женатым героям приезжает молодая безалаберная сестра и помогает растормошить жену, забывшую под гнетом материнства, что она к тому же писательница. К чему-то стоящему она ее, однако, не сподвигнет (героини начнут писать эротический роман), но все же пробудит к жизни ее амбиции. Из сюжета — это все, остальное — мелкие обстоятельства жизни героев, их незатейливость и теплота. Пьяненькая (скажем «тепленькая») главная героиня в одном из диалогов оформит основную линию всего творчества Сванберга, использовав точное в этом случае клише — она неидеальна, но за это муж ее и любит (а если вспомнить что мужа играет сам режиссер, так яро пестующий неидеальность своих персонажей, фраза окончательно оформится и получит двойное прочтение).

Сванберг — ярчайший представитель мамблкора, тусклого кино повседневности. Режиссер он невероятно производительный — 22 фильма к 35 годам. Секрет его лихости во многом состоит в низких бюджетах и в простоте и легкости с которой он берется за проекты. В них снимаются его друзья и люди его круга, разделяющие с ним взгляды на кинопроцесс. Для них совершенно естественно взять в руки камеру, дрожащими пальцами кое–как снять диалог, а потом поставить ее на штатив и самим спокойно и естественно войти в кадр уже в качестве актеров, это актеры, не ждущие жестко регламентированного сценария, а активно влияющие на него. Все это необходимо Сванбергу не только для сохранения низкого бюджета, но и для создания той самой атмосферы чарующей обыденности, подкупающей многих его зрителей. В этой атмосфере кооператива он и снимает. Люди приходят и сообща, на равных делают кино, да такое, чтобы было как на работе, где меняется только дата на календаре, в компании с друзьями то веселыми, то грустными — как карта ляжет, как дома в постели и как дома за столом, как на улице, при встрече с соседом, о котором ничего не знаешь, и вроде не хочешь ничего о нем знать, а все равно неловко. Вышколенные диалоги и идеальная кожа актеров из кинонормы превратились в слепое пятно, их глаз не различает, настолько банально сейчас звучат остроумные реплики персонажей. В жизни так не бывает, в жизни ТАК не разговаривают. С приходом в жизнь интернета, реальность повысилась в цене, в том числе в кино. Сванберг это почувствовал и подцепил за край.

Обыденность вступила в свои права с приходом мамблкора. И Сванберг поет ей оду.

Актеры играют самих себя, их образ в кадре строится от их личности. (Здесь Сванберг идет вслед за Майком Ли, который долго и тесно общается с актерами и пишет под них сценарии). С фильмом приходит ощущение простоты повествования и ценности той простоты, в которой мы живем (неслучайно его гениальный (исключительно моя оценка) сериал называется «Easy»).

Рыжий, некрасивый, с внешностью деревенского плотника с американского юга, Сванберг сам снимается в своих фильмах (на первых ролях, а не кокетливо, как это делал Годар, блеснув очками и исчезнув вне поля зрения камеры), снимает своих друзей и малолетнего ребенка (в «Счастливом рождестве» этот малыш подозрительно искренне любит персонажа Сванберга, что ты начинаешь понимать — это неслучайно) и наверняка разыгрывает сцены из своей семейной и социальной жизни. Сам же их продюсирует и монтирует (рыхло и небрежно, что впрочем у него приобрело эстетическую функцию).

Благодаря такому монтажу, с бросающимися в глаза склейками, его кино можно сравнить с платьем, красиво и броско сшитым швом наружу. Так прежде было непринято, но продвинутые студентки 19-20-ти лет будут это носить.