О роли искусства.

В чём состоит роль искусства? Вечный вопрос, который волнует уже ни одно поколение и тех, кто создает произведения искусства, и тех, кто их воспринимает.

Сколько было попыток однозначно определить суть искусства и выстроить творческую жизнь, в соответствии с манифестами и декларируемыми в них ценностями и принципами.

К чему всё это привело? Удалось ли когда-либо искусству по-настоящему изменить ход истории человечества? Удалось ли искусству изменить массовое сознание? Удалось ли искусству призвать к конкретным действиям целые массы и народы? Вряд ли.

Да, искусство способно предчувствовать, но его голосу редко кто внимает. Как и древние троянцы, в своё время, не внимали пророчествам вещей Кассандры, направляясь вопреки её жалобным стенаниям, к собственной гибели. Лишь натуры истинно чувствительные, каких — увы! — меньшинство, способны уловить смысл в том робком шёпоте, которым с нами разговаривает искусство.

Вспомним, что было каждый раз, когда искусство приходило к ярким декларациям, которые их создатели пытались сделать незыблемыми. Что было итогом? Вырождение таланта, его бездарное изнашивание, или пустой и опасный компромисс с властью. В чём же причина?

Не в том ли, что истинный талант не терпит рамок и ограничений, в том, что сама суть и природа творчества — полубессознательны и интуитивны, а потому не терпят препарирования словами. «Всякое творчество есть по сути своей молитва. Всякое творчество направлено в ухо Всевышнего» (Иосиф Бродский). А во всякой молитве есть много мистического, необъяснимого, непостижимого логикой и разумом.

В чём же тогда предназначение художника, музыканта, скульптора? Стоит ли его искать?

Не является ли это само по себе бессмысленным занятием?

Что если, роль искусства в том, чтобы автор выразил себя, следуя подсознательным внутренним побуждениям, подарил наслаждение зрителю, читателю или слушателю, или пригласил к размышлениям — своим собственным, возможно, даже и не связанным с конкретным произведением искусства, но для которых оно стало импульсом, или же присоединился к размышлениям автора. Что, если роль искусства в создании новых смыслов, в пробуждении воображения? И достижение внутренней гармонии, через обращение к последнему.

Ю.М. Лотман как-то раз заметил: «Необходимость искусства очевидна. Оно дает возможность человеку пройти не пройденной дорогой, пережить не пережитое в реальном мире, дает опыт того, что не случилось. То есть искусство — вторая жизнь». А чтобы пройти по-настоящему никогда ранее не пройденной дорогой необходима полная свобода творчества, полёт ничем не сдерживаемой фантазии. Поэтому не стоит пытаться подогнать искусство в Прокрустово ложе умозрительных схем. Иначе оно может утратить свою искренность и непосредственность.

Итак, главное правило в искусстве — это отсутствие каких-либо заданных правил, а роль искусства — в постоянном нарушении этих правил, создании правил конкретного момента, вдохновлённых мыслями и чувствами того, кто создает произведение искусства и восприимчивостью того, кто это произведение интерпретирует.

О диалоге Запада и Востока.

И тогда ещё одна роль искусства в том и состоит, чтобы удержать мгновение, помочь осознать его ценность, научить жить «здесь и сейчас».

И тут мы неизбежно приходим к необходимости выйти за рамки исключительно европейского, «западного» мировосприятия, для которого характерно то, что вектор сознания должен быть направлен к какой-либо определённой цели. Фокус внимания «западного» сознания часто смещён с настоящего на будущее или прошлого. В результате западный человек часто утрачивает связь с самим собой, своими истинными и глубинными желаниями. «Несчастье современного человека заключается в его отчуждённости от самого себя и от себе подобных, от природы. Человек осознает, что жизнь его проходит впустую и что он умрёт, так и не прожив жизнь по-настоящему. Он живет в изобилии, но лишен радости жизни» (Эрих Фромм. «Дзен-буддизм и психоанализ»).

Что если наступил в истории человечества такой момент, когда Западу следует приблизиться к Востоку, перестать противостоять ему, а, напротив, учиться у него. И в то же время и Восток может получить у Запада несколько ценных уроков. О значимости индивидуальности каждого человека, его личных переживаний и его личного опыта.

Что если именно искусство сможет наконец преодолеть барьер между Европой и Азией, объединить и тех, и других на основе общечеловеческих начал? Ведь, каждый из нас прежде всего НЕ европеец, НЕ азиат, НЕ представитель раз и навсегда заданных и неподвижных культурных кодов, а ЧЕЛОВЕК.

Каким же образом возможно объединение Запада и Востока? На основе каких ценностей?

Романтизм — одно из ключевых направлений европейского искусства. «Признание логики, признание интуиции и более глубокого смысла жизни является равносильным воскрешению человека, способного летать. Именно в защиту этих ценностей, против вторжения обывательского материализма, узкого прагматизма и механистического эмпиризма, восстал романтизм» (Генрик Сколимовский).

Дзен-буддизм же — мировоззрение, пронизывающее все сферы жизни, придающее совершенно особый привкус всему тому, что человека окружает и всему тому, что с ним происходит, «непосредственный переход к пробужденному сознанию, минуя традицию и священные тексты» (Бодхидхарма). Практика дзен останавливает любую мыслительную деятельность при помощи концентрации мысли на настоящем моменте. В основе этой практики — способность увидеть уникальность и вместе с тем простоту каждой вещи или явления жизни, и через это обрести гармонию с миром и с самим собой.

— Мастер, вы достигли почтенного возраста и глубокого просветления. Как вам это удалось?

— Всё потому, что я не прекращаю практику дзен.

— Дзен — что это?

— Ничего особого. Познать дзен — это просто. Когда я хочу пить — пью, когда хочу есть — ем, когда хочу спать — сплю. А в остальном — следую природе и законам естественности. Это и есть основные идеи дзен-буддизма.

— Но разве не все делают то же самое?

— Нет. Посуди сам: когда нужно пить — ты перебираешь в голове свои проблемы и неудачи, когда нужно есть — ты думаешь, о чём угодно только не о еде, когда нужно спать — ты пытаешься решить все мировые проблемы. Пьёт, ест, спит только твое тело. Мысли же твои крутятся вокруг денег, славы, секса, пищи и еще много чего. Но когда я голоден, я только ем. Когда я устал, я только сплю. У меня нет мышления, и поэтому у меня нет внутреннего и внешнего.

Почерпнув силы и идеи в романтизме, в котором признаётся важность эмоций конкретного человека, стремление к высоким идеалам, и в дзен-буддизме, в котором признаётся важность собственного пути каждого человека и необходимость научиться пребывать в текущем моменте, искусство, сможет перейти на новый уровень, что приведёт к «Новому Возрождению» — искусство снова будет дарить наслаждение, радость Бытия, покой, которых порой так не хватает нашей стремительной современности.

Если как можно большее количество людей будет испытывать чувство счастья и гармонии, то, возможно, тогда и количество зла в этом мире станет меньше, ибо, как заметил один из классиков: «Злых людей нет на свете, есть только люди несчастливые» (Михаил Булгаков. «Мастер и Маргарита»).

О форме искусства.

Возникает вопрос — каким должно быть по форме искусство «романтического дзен-буддизма»? Самым естественным будет следующий ответ: важна не собственно форма, а дух, ощущения которые будет дарить произведение искусства. Если воспринимающий произведение будет испытывать чувство гармонии, единства с окружающим его миром, желание жить и искать собственный путь, то перед нами — произведение «романтического дзен-буддизма».

Единственной задачей автора является УВИДЕТЬ красоту окружающего мира, его мудрость и гармонию, а какими средствами передаст он это является уже второстепенным. Акварель, масло, скульптура, иные «классические» формы, или даже фотография.

Итак, основными принципами искусства «Нового Возрождения» или «романтического дзен-буддизма» может быть следующее:

1) Исключение прямой, воспитательной роли искусства, стремления к переустройству мира, апелляции исключительно к логике и сознанию.

2) Вместо этого: обращение к чувствам, подсознательному стремлению к гармонии, свойственное практически каждому человеку.

3) Объединение западной и восточной философии, направлений, возвращающих человека к самому себе, прежде всего, романтизма и дзен-буддизма.

4) Поиск таких средств, чтобы воспринимающий искусства, так же, как и его автор научился ВИДЕТЬ и ЧУВСТВОВАТЬ текущий момент, осознавать его красоту и присущий ему внутренний смысл.

5) Полная свобода самовыражения, сюжетов и методов.

6) Искусство как своеобразная медитация, ведущая к внутреннему успокоению — как самого автора, так и воспринимающего искусство.