Разрушить гораздо легче, чем создать. Но что делать, если созданное обрекает тебя на нищету? Громить, крушить, кувалдой, чтобы вдребезги, чтобы в порошок, чтобы от этих проклятых станков не осталось и следа. Так мыслили английские рабочие в начале 19 века. Что ж, технический прогресс был не всем по вкусу. И на то есть очень веские причины.

Однако обратимся к истории. В старые добрые времена люди изготавливали нити и ткани вручную, используя незамысловатую технику. Но в 1733 году замечательный Джон Кей усовершенствовал ткацкий станок, придумав «летучий челнок» (flying shuttle) — механическое устройство, позволившее сильно ускорить процесс выработки ткани.

А как быть с прядением? «Есть идея! — воскликнул Джеймс Харгривс. — Нужно использовать несколько веретен одновременно!» Так в 1764 году на свет появилась прялка «Дженни» (Spinning Jenny), с помощью которой один человек мог производить сразу несколько нитей, что повысило производительность труда раз в 20.

Замечательно! Но только нитки выходят больно хлипкие. «Нет проблем! — заявил Ричард Аркрайт. — Мы сделаем машину, которая будет скручивать несколько нитей в одну — более крепкую». Отлично! Но машина получается слишком громоздкой. Человек вряд ли сможет ей управлять. «Есть решение! — не унимался Аркрайт. — Мы построим на берегу реки фабрику, где станки будут приводиться в движение с помощью водяного колеса». Таким образом в 1771 году возникло первое в мире механизированное промышленное предприятие.

Ну, а дальше все завертелось-закружилось к превеликой радости промышленников. Еще бы, товар теперь производился в значительно бóльших объемах, гораздо быстрее и при существенно меньших издержках: рабочих-то рук требовалось меньше. И народ не на шутку затосковал, потому что без работы и, соответственно, денег жизнь сильно тускнеет.

А тут еще Наполеон со своими имперскими замашками. Когда этот ненасытный француз понял, что с помощью оружия Альбион ему не завоевать, он решил стукнуть «рублем» и издал Берлинский декрет (1806) о континентальной блокаде Острова.

Наполеон, портрет работы Поля Делароша, 1814 г.

Удар был серьезный. Британские предприниматели и производители оказались отрезаны от европейского рынка. Что делать? Известно что: увольнять рабочих, чтобы еще больше сократить издержки.

Дальше — хуже, потому что в дело вмешалась природа: в период с 1808 по 1812 годы в Британии были очень скудные урожаи. В результате взлетели цены на еду, и народ не на шутку занервничал.

На этом вот фоне в адрес заводчиков Лестершира и Ноттингемшира от имени некоего Неда Лудда (Ned Ludd) посыпались послания, в которых сообщалось, что в ближайшее время все оборудование предприятий будет уничтожено. Что характерно, угрозы исправно приводились в исполнение. Ночной порой группы хорошо организованных людей шли к зданиям фабрик, били там стекла, вышибали двери и громили машины.

Вскоре «погромы» распространились на другие графства, и зажиточная общественность забила тревогу. «Повстанческий дух, охвативший нашу страну, можно сравнить только с лихими временами Карла I», — писал корреспондент газеты Leeds Mercury. А как вы помните, в «лихие времена Карла I» в Англии шла гражданская война. Так что к ситуации относились очень серьезно. До такой степени, что в 1812 году для подавления «восстания луддитов» в четырех северных графствах было размещено 12 тысяч солдат. Это очень много, особенно учитывая, что война с Наполеоном была в самом разгаре.

Важно отметить, что к акциям людей «генерала Лудда» приписывали и случаи голодных бунтов, вызванных невыносимо высокими ценами на продукты питания. Один из них имел место в Манчестере в апреле 1812 года. Отчаявшиеся женщины совершали нападения на предприимчивых торговцев, которые за телегу картошки просили 15 шиллингов, то есть 180 пенсов, при том, что средний заработок обычного рабочего составлял где-то 9 пенсов в неделю (про английские деньги читайте здесь). Благочиние быстро восстановили, но для этого пришлось задействовать армию.

Борьба с «варварами» шла и на законодательном уровне. В том же 1812 году был принят документ (Frame-Breaking Bill), согласно которому за порчу оборудования полагалась смертная казнь. Примечательно, что ярым противником этой меры был Джордж Гордон Байрон. Выступая в палате лордов он как-то заявил: «Только крайняя нужда могла вынудить честных и трудолюбивых людей на такие действия, столь разрушительные как для их семей, так и для общества».

Однако слова поэта прозвучали впустую. Кстати, через несколько месяцев после принятия закона был убит премьер-министр Великобритании Спенсер Персиваль. Вину сначала взвалили на «луддитов». Но потом выяснилось, что преступление совершил разорившийся предприниматель.

Одним словом, власти ударили по всем фронтам. Пару десятков человек казнили, еще столько же отправили в Австралию на «исправительные работы». Так что «восстание» удалось подавить.

Но кто такой Нед Лудд, спросите вы. Да никто. Мифический персонаж, придуманный доведенными до отчаяния людьми. Своего рода супер герой, который помогает обездоленным. Кстати, в своих посланиях «луддиты» нередко писали, что их дом — Шервудский лес, в котором когда-то хозяйничал другой вымышленный герой — Робин Гуд.

PS Любопытный факт: в современном английском языке слово luddite используется в качестве оскорбления людей, упрямо противостоящих прогрессу. Так что обзывайтесь на здоровье.