Vjz fyukbz

          Ebybahtl [колко улыбнулась] "u, thn. Знаешь, дарлинг, я даже не знаю больше, как тебя зовут, я знаю только, что я должна делать, когда мы вместе заходим в дом, когда вместе прекращаем изображать, что мы люди, и подпеваем шипению змей в полу, и дышим, как насекомое, которое следовало бы убить, чтобы не мешало огороду плодоносить, когда закрываем от страха удовольствия глаза и кричим от страха удовольствия каждый раз, когда рвутся наши пуповины, когда вечер приносит к порогу трупы лягушек и живых птиц, когда мы рассматриваем их, повинуясь желанию предков, по их велению прилипнув друг к другу, присосавшись пыльными ртами, к самым раздражённым участкам нашей кожи, пока глазами они скалятся на нас, пока змеи под нашими полами снова шепчут в такт и блестят, как слюна. Я знаю только это, дарлинг. Теперь кто-то, странно извиваясь, кричал там, где ночными звуками было наполнено каждое, кто к ночи прикасалось. Кто-то не звал никого, это был крик, но не произносящий, крик, как перед чем-то, к чему никогда не готовы все. Она начала говорить. Мне пришлось опустить голову и увидеть, и отпугнуть рот и плоскую голову, и крик закончился, и нужно было вернуться, не сотворив беды, обернувшись ночным звуком, туда, где спят, завернувшись в извитое подобие любого взгляда и слова, туда, где грязь чистая, где и человека не было. Rh’r['v изменил их кровь, у всех ли она чистая изначально. Им нравилось быть бездетными и рассматривать маскулинные излияния со смятым флагом в горле, и это стояние на пороге, и это рукопожатие с другом через порог. Они думали, она может лишиться ноги или, ещё хуже, по нашей вине не ползать, хромать всю жизнь, как мы хромаем, притворяясь, наполняя слипшиеся четыре глазницы странной водой, которую не заговорить. Мы ошибались, их нетела с их неглазами и так повернуты к нам, их нерты раскрыты. Кто говорит, что чресла мои нечисты, кто повторяет за кем. Если после себя я оставлю только горстку пыли из кожи, Ebybahtl говорила, значит не зря лентой земляной червь заявлял о выжженности, мы поняли каждый его затоптанный шепот, теперь его чешуя украшает наши купола, а колокола издают его хрип. Закрой дверь, дует, я стесняюсь, мне достаточно окна и щелей между твоими пальцами, я узнаю этот цвет и мелкость зрачка, узнаю всё лицо в темноте, оно будет твоим, совершенно таким же во лжи и в здоровье, в честности и в болезни, узнаю за горизонтом, там, где наивн: ая злодей: ка растворится в мелком жалении и подставит свою голову доброй руке, и слизней, посыпанных солью, изящно раздавит. Куда ты уходишь, когда смеешься. Я узнаю тебя, ты будешь тобой, твое имя будет разбухшим от свежего кипятка, твой ii, ii отец будет отвергнутым [и забытой мать];[даже когда] твое имя ‘будет моим врагом; ни рукой, ни стопой, ни плечом, ни лицом, ничем, что принадлежит мужчине. 18 летний день холоднее: грубые ветры уничт|ожá-ют что-н. в зарóдыше мая, срок арéнды гóда истекает; небо слепит,<…>мужчины дышат или глаза видят, ты [—] навсегда. iii, i свергнут! глаз, язык, меч; свéтлое государство, так низко! я, из всех женщин, высосала мёд <…>, не-разо-жж|ённ-ый <…> фильм по-туш|енн-ой молодостивзрывнóй волнóй экстези.О горе, горе это я, я дитя горя (Alas + Woe = навсегда), горе мне, мне, горю, горе для меня, я для горя. Я заговариваюсь и заговариваю, заклинаю, я где-то уже это слышала: чем взлом отличается от снятия заклятия? 20-15 (I 65-118) В раю 27°33′21″, 77°47′22″ женщины спят всю зиму <…> каждый нерв проговари-вают. каждую вену & каждый лимфоузел [, ] вплетя ихв лаяние ужаса. Вселённый в н-их ужас & выпитые в н-их слёзы были её едой <…> 28-29 (I 214-51) Под её глазами были космосы и леса, Но не фата с темнотой со грехами.

Это не должно быть л. Л. не более чем код

          <Р>оман с поломанным ключом, подходящий не был бы любезно оставлен на последней странице ЛИТЕРАТУРЫ, -а, ж. 2. перен. Л. посыпает слизняков солью. Плечи л. голы. Л. не замечает ни времени ни пространства. Л. до меня дотронулась. Л. должна выйти за меня. Л. должна на мне жениться. Л. должна вынашивать моих детей. Л. не хочет признавать вину. Л. делала это не по своей воле. Л. безвольна. Л. последняя мразь. Постоянно врать, как л. Красив, как л. Л. возьми! Л. лжёт и не краснеет. Всем нравится ложь л. Все закрывают глаза на ложь л. Все упиваются ложью л. Все в восторге от лжи л. Все дрочат на ложь л. Л. хочет меня. Л. не хочет меня. Л. ушла от меня. Л. приползёт ко мне на коленях. От л. визгу много, а шерсти нет. Л. невозможно читать. Л. была создана только для нас двоих, да, Ebybahtl? Только для нас двоих она кочевряжится в руках бесконечно идущих домой, прущихся домой, домой! бездомных. Если спросить одного из них, а ты откуда? в ответ услышишь только нечленораздельное что-то, а потом стоны и шуршание крошащихся страниц, а потом одышку — в песке они судорожно ищут ключ, дом, кольцо, меч, затонувший город, идею, перцовку, л. и любовь. Прости, дарлинг, я обещаю меньше говорить слово на букву л. Ebybahtl + "u, thn = навсегда.

, Иуда "& JUDAS& : THE FIRST ENGLISH BALLAD?": "False",

Hit wes upon a Scere-thorsday that ure loverd aros — в четверг его разбудил гром? Кто больше всех спит, тот меньше всех живет.

Ful milde were the wordes — видимо, все вокруг ещё спали и ему пришлось говорить шёпотом. 

Thritti platen of selver thou bere up othi rugge — монеты были настолько тяжелыми, что он погрузил их на плечи.

Summe of thine tunesmen ther thou meiht imete — кого ещё он мог встретить, кроме меня? Заново идём по кромешно-узкой тропе, во рту у нас вкусные кислые шипучки, у кажд: ой по костяному ножичку, хлебные крошки вылетают из разрезов веб-страниц, мы и их поделим поровну.

Immette wid is soster, the swikele wimon — сестра названая: две девушки меняются крестами и обнимаются, и это называют сестриться, они посестрились. Названая сестра или посестра мужчины, более брань, нареканье, любовница. Точнее перевода для ‘то: й, котор: ая: ую любит’ быть не может.

þin herte þe tobreke! — так и тебе надо.

coc him crowe — петух тебя каркает. Два ворона летят, одну голову едят?

Lei thin heved imy barm, slep thou the anon.’ / Sone so Judas of slepe was awake, / Thritti platen of selver from hym weren itake — Долго спать — с долгом встать. Спать долго — встать с долгом. Кто поздно встает, у того хлеба нестаёт.

&

Когда я гуглю твое имя «на Глазах / Упавшего Человека раздвоенность появляется. Мужчина / и Женщина [—] дрожат [, ] бледны [, ] Человек отступает / От Огромности» 1) в виртуальный туннель 2) Мне повезет! 3) на ту самую сторону ютуба. Вала, Вала, скажи номер ночи?

Sic!

" U, T H N: «Я буду бороться с человечеством 26 апр 2021 в 16:16»! Нашел эвфемизм и дарю его тебе, дарлинг.

E B Y B A H T L: «истинное творчество не имеет границ.если вам, видите ли,"крышу сносит", то представьте каково было переводчику!)о нём почему-то так никто и не подумал, к сожалению.если вам это тяжело читать--подумайте как переводить… 24 ноя 2010 в 8:04»!

Милена Степанян — литераторка, переводчица. Родилась в 2001 году в Московской области. Закончила филологический факультет РГГУ. Публиковалась в журналах «Флаги», «всеализм», веб-зине «Хрупкость», переводила стих-я для англоязычного номера альманаха [Транслит].

Иллюстраторка — Мета Медунова

Выпускающая редакторка — Софья Суркова