Во впадине ладони шевелится та волчица.
В лесах неолита вокруг кубка долины
мне выпало смягчить скалу её сердца,
растопить ледяной кулак, упёршийся в меня в то утро,
обнять её тонкое дантово лицо,
которое она воткнула в шрам любви,
погрузить моё лицо
в её спутанную, как судьба, шерсть,
пахнущую сжатой кукурузой –

она с кровоточащей раной в твоей руке,
а я никогда не бывающая совсем здоровой.
Мы обе остались позади. Так это началось.


2

Лес поцеловал меня холодными губами,
маленькие фиалочки, шнуровки, всё омыто слезами.
От объятия стволов секвойи я была зелёной, как мох,
извивалась, как водоросли, болтающиеся в водных бассейнах,
белой, как горицвет, чьи щёки тронула ледяная обида.

Жар? Издалека завывали исчезающие виды животных,
не в эту эпоху.
Ты не слышала? Даже динозавры
сожрали синий метеор с потрохами.
А ты думала –
ошибалась –
подожди тыщу лет.
Я ждала.


3

А ты откуда?
С разорванного материка.
Из мира, в котором течет дух,
рука об руку с праотцами.

Над шпилями башни развевается облако языков,
на которых никто не говорит:
я люблю тебя, дочь моя.

Папа! Он не поворачивается, исчезает
с морскими птицами, которые странствовали или утонули,
я бы его покинула от ярости,
если бы смерть меня не опередила.


4

Здесь Ближний Восток,
здесь ты поцелуешься со скорпионами и волчцами.
Откуда ты взяла лес? Это готическая волчица
поместила его у меня в животе, когда отступилась от анагра,
пойманного поводьями тьмы.

Спит рядом со мной ночами, краплёными бессонницей,
из её дыхания шерсть одиночества вырастает на моей коже
и всякий раскрывающийся черенок проращивает кровавые цветы,
лёгкие удары подслащают синеву артерий.

В окне — луна с лицом в синяках,
у нас в животах — созвездие лесных трав, шнурки инстинктов
повязка доисторической человечьей раны,
которую вытатуировало на нас прошлое.


5

В полом хребте проходит нить голоса.
Я опасаюсь говорить, чтоб не обнаружилось,
что он остался в одиночестве, укрытый во рве существования.
Как ходулочник тянет одно крыло к земле,
чтоб защитить своё гнездо, притворяясь
раненым, он колеблется между сутью и сутью.


6

Еще кровит пуля, которой я стреляла в себя.
В сердце тьмы между волокнами и соловьями пылает
доисторический зверь,
скрывающийся в логове моего я.


Из книги «Авель тебя поцелует»

Авторка — Нурит Зархи (נורית זרחי), родилась в 1941 году в Иерусалиме. Изучала психологию в Еврейском университете в Иерусалиме, затем философию и литературу в Тель-Авивском университете. Работала журналистом в газете «Едиот ахронот». Автор семи книг стихов, трёх книг прозы и десятков книг для детей. Лауреат многих израильских и международных премий.

Перевела с иврита Гали-Дана Зингер — поэтка, переводчица, фотограф, редактор. Родилась в Ленинграде. Автор семи книг стихов на русском и четырех на иврите, и шести книг поэтических переводов на двух языках. Стихи публиковались в десятках периодических изданий в Израиле, России, США, Англии, Франции и Латвии. Лауреат трех израильских литературных премий. Редактор (совместно с Н. Зингером) литературных журналов «Двоеточие», «Каракёй и Кадикёй», гостевой редактор сетевого журнала «РЕЦ» (№ 29, № 36) и одна из редакторов сетевого проекта «Артикуляция». Автор ряда визуальных проектов. С 1988 г. живет в Иерусалиме (Израиль).

Выпускающая редакторка — Софья Суркова.