Мы встречаемся в апреле. В один из вечеров идем пить пиво. Он говорит: Я, кстати, хотел сделать серию сториз о том, почему мужчины не издают звуков во время секса. Ты меня на эту идею натолкнула зимой.

Я думаю: как так вышло, что я люблю человека, который не издает звуков во время секса.
Я думаю: это все патриархат, но еще это то, какой он есть. Он такой человек. Он не издает звуков во время секса.
Точно так же, как он не издает звуков во время секса, он не говорит: я тебя люблю, давай обнимемся, я хочу тебя поцеловать.

Через год после нашего расставания я написала стихотворение:

я вообще не могу вспомнить,
как ты засовывал в меня пальцы.типа,
как это происходило.
я лежала сбоку
или на тебе?
или ты садился рядом,
а я лежала?

не то,
что бы я сомневаюсь,
что ты засовывал в меня пальцы.
наоборот,
я точно помню,
что ты засовывал в меня пальцы.
я просто не помню
как.
ты обычно засовывал два пальца
или один?
мне кажется,
чаще один,
но я точно не помню.
я точно не помню,
как ты засовывал в меня пальцы.

ты говорил что-то,
прежде чем засунуть в меня пальцы?
а я говорила что-то
в тот момент,
когда ты засовывал в меня пальцы?

мне кажется,
во вселенной образовался разлом,
разрыв,
трещина.
туда упали воспоминания
о том,
как ты засовывал в меня пальцы.
мне теперь очень нужно отыскать эту трещину,
прыгнуть в нее
и найти это воспоминание

мне очень важно помнить,
как ты засовывал в меня пальцы

Зимой я спросила:

— Почему ты не издаешь звуков во время секса?
— Не знаю, просто не хочется

Потом он добавил еще что-то о том, что секс не играет большой роли в его жизни.

Я подумала, что так бывает у людей, у которых снижена эмпатия или которые живут где-то глубоко глубоко внутри себя самих. Эти же люди спрашивают: «Почему ты плачешь?» после секса, вместо того, чтобы обнять.

Я всегда плачу после секса. В 17 лет я нагуглила, что это называется посткоитальный синдром — во время секса гормонов удовольствия становится резко много, а после секса — резко меньше, чем во время. Поэтому хочется плакать. Это что-то вроде серотониновой ямы. Если честно, это знание мне никогда не помогало. Просто после секса мне всегда казалось, что я прыгаю в трещину.

Во время, когда я плачу, я тоже не издаю звуков. Чаще всего я лежу на боку, отвернувшись. Слезы скапливаются между глазом и переносицей, и в этом месте образуется маленькая лужица. Иногда я лежу на спине. Тогда слезы затекают в уши.

Что еще я могу рассказать о своей сексуальности? Я просто плачу после секса и занимаюсь сексом с человеком, который не издает звуков.

На втором курсе универа я писала эссе про репрезентацию секса в фильмах Гаспара Ноэ. Я писала:

«репрезентация секса в “Любви” представляет визуальное воплощение фрейдистских концептов эроса (влечения к жизни) и танатоса (влечения к смерти). На уровне формального визуального киноязыка это выражено в операторских и монтажных приемах: использование красного цвета в сценах секса как символ любви и смерти, эроса и танатоса одновременно; эффект стробоскопирования при монтаже для передачи идеи рождения и одновременной смерти кадра, того же эроса и танатоса».

Я много об этом думала. Я сразу поняла, что это похоже на то, как я падаю в трещину.

Еще тогда же я читала Нанси. Он говорил что-то о том, что секс — это такое радикальное осознание собственной отдельности, отделенности от другого человека. Выходит, что метафора «соития» вообще не точная. Наоборот, секс — это невозможность конечного соития. Вас разделяет кожа, границы тела.

Когда мы занимаемся сексом нас разделяет кожа, границы тела, и что-то еще.

В том же эссе я цитировала Фрейда: «человек в сексе всегда одинок»
Я думаю: была бы я в сексе менее одинока, если бы он стонал?
Мне кажется, что если бы он начал стонать во время секса, то с патриархата обвалилась бы штукатурка. Если бы в мире прозвучал коллективный мужской стон, то патриархат бы треснул, и эта трещина была бы больше, чем та, в которую я проваливаюсь.

Тогда же, когда я читала Нанси, я вспомнила, что у Гаспара Ноэ есть фильм «We Fuck Alone».
Я не знаю, что еще сказать о своей сексуальности и сексе. Я просто fuck alone.

Я думаю: он просто такой человек, он не издает звуков во время секса
Я думаю: я просто такой человек, я плачу после секса.
Я думаю: просто наш секс такой — пальцы, память о которых стирается. слезы и тишина. эрос и танатос. граница. трещина.

авторка — Саша Метлицкая. Пишет поэтические тексты, занимается низовой этнографией, делает поэтический зин «вечерняя школа томления», придумывает и продюсирует культурные проекты.

иллюстрация — Маргарита Гиль. Родилась в Украине в 1998 году. Иллюстраторка, дизайнерка, художница, архитекторка.

инстаграм: @amartgog

ответственная редакторка — Аня Горн