Зофья Балдыга (р. 1987) — польская поэтка, переводчица современной чешской и словац­кой поэзии. Выпускница Института западной и южной славистики Варшавского университета. Автор книг стихов «Паспарту» (Passe-partout), «Всогласные» (Współgłoski) и «Кто купит настолько маленькие страны» (Kto kupi tak małe kraje). Её тексты были опубликованы в антологии «Солистки. Антология поэзии женщин» (Solistki. Antologia poezji kobiet (Warszawa 2009)). Со-редакторка журнала малых форм «Drobiazgi» («Мелочи»). Живёт в Праге.

Пер. с польского Томаша Пежхалы и Сергея Муштатова

Права пациентки

1.

Много говорилось о женственности, охотней глубоким мужским голосом.
В общем-то каждый был когда-то девочкой.
Голос в подтяжках отталкивает чужую ладонь, запястье выглядит слегка вывихнутым.

Имеете ли вы, господин, в виду ванну, полную пурпурных сгустков?
Или, может быть, узкий мостовой переход через бурную реку?

Туристы ходят там фотографировать заброшенный роддом. Жизнь в тех районах скорее эвакуация, чем
urbex[1], во мне живёт размеченный маршрут, мхом зарастают кубистические мосты.

Рождение — никакое не начало.

2.

Пригороды по мне кружат, выходят на демонстрацию в защиту моих внутренних органов.
Несмотря на нефартовое положение, остаются открытыми миру.
Тапки вырываются вперёд.

Состряпай к этому мелодию потональнее. Может быть даже запятнана, юная дева,
в этих краях делаем ставку на ритм.

внутренняя миграция

Отчизна — мужское слово женского рода. Генератор прилизанных эмоций. Ему бы подошла причёска унисекс, если б только такие водились. Это пустые слова, попробуй побрить голову по случаю двадцатого дня рождения. Попробуй переиначить концовку, тут и там, просто так. Выгибай прямой угол, вдобавок может быть итальянская забастовка, маскарад в рамках закона. Почему ты пишешь о себе во втором лице, подросток?

Мужскому слову женского рода больно, поскольку не остров. Нам не хватает иллюзорного доступа к холодному морю, первая береговая линия слишком ветреная, чтобы стать сборным пунктом нашего флегматичного движения сопротивления. Не хватает даже на печать. Тогда создаем окопы, создаем окопы внутри. Вид на высокие волны за дополнительную плату.

начальная военная подготовка

Выдутое яйцо печальнее смерти, и мир больше не верит поступкам, держит нас на мушке, неутомимо взмахивающей крыльями. Есть ли у гибридной войны свои поэты? Просклоняйся в дательном, окажи услугу революции. А есть ли поэтки? Записок не хватит. Война только одна, зато многократна. Стены остаются холодными, хотя отбирают у тел тепло. Вышестоящие органы переселяют жизнь. Другая жизнь дрожит, ещё другая занимается контрабандой лепёшек. Рефлексы всегда под рукой, пиши мне ежедневно. Говорят, что кратчайшие строки остаются свободными. Под твою защиту прибегаю, речь, пока меня не унесёт синдром чужой реки.

Круговая порука

Гора рождает скалу. Скала рождает нас.

Мы разрываем собственные внутренности, лепя из них привычные формы
и шатко рассеивая брутальный рай по руслам высохших рек.

Собираем рыбу и хлеб, трещины заживают сами по себе.
Совершенствуем повторение, отвечает нам эхо, эхо нас поддерживает.

В каноне таится смысл, а в смысле простейшая красота.
Повторяя формы, возвращаемся к истокам. Рождаем скалу, а скала гору.

15.

улице Импровизации

Чужой ребёнок говорит чужим, что я её мама
и что глаза её станут ярче после первой менструации
или государственного, пожалуйста, периода дополнительной защиты [2]

Чужой ребёнок говорит чужим, что я её мама
а я твоя дочь и думаю о чём молчу
быстро уходя, прежде чем они дадут мне имя

Чужой ребёнок говорит чужим, что я её мама
и вместе убегаем, прежде чем они назовут нас и запомнят
в каком-нибудь из языков, ещё не записанных

запутаны в редком случае и в своём роде
мы разбиваемся по парам к бегству на экскурсию
сосредоточенно плюем внутрь проблемы

5.

Женщина умирает ровно каждый час.
Из окон видно уже описанный вокзал
в семейных и архитектурных альбомах.

Женщина рассказывает, как далеко отходили её близкие
и кто смотрел под ноги, не помню
какая война была твоей, зелёная или синяя?
И жевали бабл-гам, шарики лопались под тяжестью,
не далеко долетели, падали под яблоньки, солнышко.

Женщина кричит, потому что мужчина говорил
там: убегай, а ты всё ещё на этих тёмных улочках
ночной магазин мужская парикмахерская не для тебя
эти маленькие страны, эти посторонние сады
где ореховые деревья выпивают кровь.

Женщина говорит во сне. Снится ей память, эта река,
которую видит целой. И сахар снится слаще, аж до утра
у неё будет во рту. Сквозь сон помнит умереть.

3.

Покажу тебе танец, но не ритмичный.
На шпильках, в носках, чтоб не болело.
Там тебе расскажу откуда пришла, какая из меня сказка.

Пришла из места в событии, и знаешь, там нет литер.
Садимся вокруг костра: поломанные спички в карманах,
зажигалки в лифчике исключительно под цвет глаз, изумруд и бирюза,
а где лазурь и как насчёт амаранта.

Хватает материала для длинных юбок, нет материала
для покрытия крыши: пусть нам огнеопасное не заслонит неба.
В случае угрозы, кукоколка, закопаешь меня в земле.
Малыми шагами подходишь к стене.
Грязные пальцы вкладываешь в глаз дракона.

1.

Что вы мне скажете, женщина?
Земля горька и растекается во рту как шоколад
с изображением самой святой девы, сильно пахнущей какао.
Это только воспоминания о праздниках, такие отстранённые,
что собственноручно вычеркни, если письмо получишь.
Представь себе: сидя на вершине рождать камень.
Отворачиваться и видеть то же самое. Отворачиваться,
не писать легенд, позволять им остаться, правда они отравлены,
бумага распадается под пальцами и дует долбаный ветер.
Рассказы о пиках и белые пропасти, человече,
будет ещё хуже, но мы победим
правда не продадимся
кто купит настолько маленькие страны

Прага, сентябрь 2009

[1] Urbex, или Urban Exploration — городское исследование. Подразумевает исследование объектов как гражданского, так и военного назначения, ранее созданных человеком, а потом им же покинутых.

[2] Кроме списка «дополнительных защит» (защиты данных, защиты на входную дверь, защиты от поражения электрическим током, защиты карты банка, защиты машины от угона и т.д.) имеется ввиду время, когда запрещена охота (closed season).