В качестве вступления

Настоящий текст представляет собой вольную интерпретацию песни «Я ударил мать», исполнителем которой является AZA#ZLO (также известный, как Azazin Kreet).

Является очевидным тот факт, что автор выстебал шаблонный образ задротов, которые якобы из–за «компуктеров» обретают проблемы с психикой и, поиграв в какую-нибудь «стрелялку», начинают убивать людей. Далеко за примерами ходить не приходится. В российских СМИ нередко затрагивались подобные случаи. К сожалению, такие инциденты преподносились как следствие «игромании».

На деле же виновата социальная реальность, окружающая человека, а видеоигры и другие развлечения, доступные в компьютере, для него –единственная отдушина, которая даёт ему стимул жить дальше и справляться с угнетающей реальностью.

Нет смысла говорить о задумке автора. Давайте лучше послушаем, что нам может сказать сама песня.

Убийство

С позиции героя этой истории компьютер для него является своеобразным убежищем, лесом, в который тот уходит от угнетающей реальности (представленная или социальной средой, которая угнетает его, или проблемами, связанными с личной жизнью и невозможностью их избежать и/или разрешить):

«Я целыми днями дома (дома, дома)
Мама думала я в коме (коме, коме)
Но на экране только дота (дота, дота)
Я киборг подключенный к монитору
Зачем мне работа? Я майню биткоин
Зачем мне реальность? Я цифровой воин
Ваш институт — социальные роли
Мой институт — фармлю в миде на коре»

Мать-реальность пришла за ним (ожидание акта эксцесса)

С позиции героя единственным барьером к полному уходу от угнетающей реальности является мать, которая вторгается в «лес», в котором скрылся герой, пристав к сыну с работой, которая вместе с матерью является не просто частью, но проявлением угнетающей реальности, и начинает вырубать деревья в «лесу» под корень (выдёргивает шнур).

«Ну тут короче она подходит и говорит мне: “П*здуй на работу”
Да я думаю, та нах*й оно мне надо и тут эта с*ка выдергивает шнур
Это была ошибка…»

Следует запомнить на будущее, что мать — «ипостась» реальности.

Уже было сказано, что мать фигура сакральная, то и реальность, чьей ипостасью она предстаёт (поскольку является её проявлением), обладает той самой сакральностью.

Фигура матери

Образ матери — часто предстаёт во многих культурах и отношениях (даже в бытовых) как сакральная фигура, поскольку она является символом жизни, святости, вечности, тепла, любви и т.д. Любое применение силы и убийство по отношению к ней на том же уровне считается кощунством и находится под строгим негласным запретом — своего рода священное табу.

Сама жизнь (социальная и какая-либо ещё), выступающая в качестве реальности, в которой герой не хочет участвовать, предстаёт как источник его угнетения, если не стала для него самим угнетением. А мать в сакральном своём виде, являясь источником его собственной жизни (тут слово «жизнь» употребляется в понятии существования живого существа), в том случае требует своего убийства. Уничтожение источника собственной жизни-существования — это бунт не только против самой жизни-реальности, но и, прежде всего, против самой причины жизни.

Единственный вариант порвать с угнетением и избежать реальность — высвобождение.

Герой встаёт на защиту (акт эксцесса)

Убийство матери-реальности — бунт против сакрального — означает попытку совершить преодоление священного табу, покуситься и оспорить на статус сакрального, не только заявив о превосходстве своей позиции над этой, но и уничтожив саму позицию, чтобы сам «лес» стал новой сакральной позицией.

Так и случилось, мать-реальность пришла в «лес», чтобы «выдернуть шнур» (вырубить весь лес и не оставить герою убежища), и восстание, наконец, случилось. Акт излишества, злоупотребления. Эксцесс.

«Я ударил мать, и она умерла (умерла, умерла, умерла)
Я ударил мать, и она умерла (иди нахуй мам, иди нахуй мам)
Я ударил мать, и она умерла (сдохла, сдохла, сдохла)
Иди нахуй, ма (я ударил мать, и она умерла)»

Убежище, сравнённое настоящим автором с «лесом» стало для героя желанной заменой реальности, которая давно получила претензии на то, чтобы считаться сакральной. Пока герой всё глубже уходил в «лес» и начинал чувствовать его своим местом достойным для жизни-существования, накапливалось всё больше и больше претензий на завоевание статуса сакрального. И, как это бывает в большой политике, для начала войны нужен лишь повод, чтобы вылить избыток накопившихся претензий.

Держу в курсе