Create post

"О нем лишь слышат"

Антон Лемесев ведет музыкальный блог и называет его «наш». За этим стоит не только сам автор, но и детектив Лестер. В подкасты попадает современная электроника, инди-рок и хип-хоп. Самого Лестера никто не знает. Возможно, нужно послушать «доклады» Антона, чтобы представить образ агента. ВОЖДЬ узнал о непростых отношениях автора с вымышленным персонажем, о союзе с парнями из блога «Сырника и Павлов», почему в подкастах уделяется мало внимания року, и поболтал с Антоном о состоянии современной музыки.

Лестер — это твой псевдоним?

Отчасти. Тут есть такая шизофрения: когда я начинал проект, то придумал некий образ агента, который путешествует по всему миру, собирает информацию о музыкантах, а потом составляет свои доклады. Я что-то вроде рупора Лестера, а сам он остается где-то в неведении. (С полминуты молчим — Антон подбирает слова). О нем никто ничего не знает. Я не знаю, что он ест на завтрак, какие у него музыкальные предпочтения. Может быть, он просто стесняется и не хочет быть публичным… «Окей, я буду тебе помогать, но залогом нашего сотрудничества будет мое инкогнито», — как-то сказал он мне.

Порывшись в интернете, я обнаружила, что Лестер — это город в Англии, а также фамилия англо-американского режиссера. Можно ли здесь провести связь с названием блога?

Название, на самом деле, имеет свою предысторию. В школьные времена мы с моим хорошим другом Степой проводили вместе лето в деревне. Это были 3 месяца жизни на лоне природы, когда не было связи с внешним миром, не было интернета. Это заставляло работать наше воображение, чтобы как-то себя развеселить. (Антон поначалу редко улыбается. Но теперь половину его лица занимает улыбка). И вот однажды мы придумали персонажа по фамилии Лестер. Он занимался расследованиями преступлений в вымышленном городе. Конечно, к музыке он не имел никакого отношения. Когда я решил создать свой проект музыкальных докладов, то вспомнил про своего старого знакомого. Таким образом, я соединил прошлое с настоящим, трансформировав одного персонажа в другого. А вообще, Лестер — это личность, которая идет до конца в поисках информации и всегда добивается своего.

Чем ты руководствуешься, когда выбираешь материалы для докладов, и одобряет ли это Лестер?

Мне и агенту Лестеру хочется рассказать о том, что сейчас находится в зачаточном состоянии или же представляет собой что-то новое. Чуть-чуть хотя бы, но новое. Дасбстепу пророчили долгую жизнь. Сейчас он уже не модный жанр. На смену воббл-басу пришел трэп с его минимализмом и экспрессивными тусовками, где девочки трясут задницами. Все это жутко интересно. Музыка становится частью городской жизни, перенимает эстафету трендов.

(Мысленно соглашаюсь с Антоном. Плюс еще один человек, который думает так же, как я. Который размышляет над музыкой и не следует слепо ее трендам. Хочется сказать: «Как ты прав, чувак!» — и как-то выразить свои эмоции. Сдерживаюсь. Антон говорит об интересных вещах.)

Я недостаточно рассказываю о новинках рок-музыки, потому что сейчас в ней происходит, на мой взгляд, мало чего интересного. Зацепкой становится не музыкальная значимость, а интересный внутренний смысл альбома.

В авангарде сейчас электронная музыка и хип-хоп. Такая вот сложившаяся традиция. (Пожимает плечами). Чтобы разобраться в хип-хопе, нужно внимательно читать тексты песен и изучать биографии исполнителей. У того же Кендрика Ламара тексты на страницы. А это уже литература, и в ней стоит копаться.

С самого начала Лестер задал тон интеллектуальных бесед вокруг музыки. Ребята из «Сырник и Павлов» окрестили наш с ним метод формалистским. Отчасти это так. Ведь я совсем не музыкант, а журналист. То есть моя основная задача — постараться быть объективным, а для этого нужно самому себе противоречить.

Приступая к подготовке доклада, я четко определяюсь, могу ли я рассказать о том или ином альбоме или нет. Мне не хочется, чтобы мое эссе прозвучало натянуто. Русская музыка странным образом редко попадает в обзоры (исключение составляют альбомы отечественного репера Big Russian Bo$$ и группы Everything is made in China — прим. автора). Я не русофоб, нет. Я по-прежнему верю, что сейчас в стране с музыкой гораздо лучше, чем было.

Лестер доверяет тебе?

Иногда мы друг другу не доверяем. Мы вообще с ним постарались исключить «я» из докладов, чтобы никто не путался. Это такой трюк, своеобразная игра со слушателем. С Лестером мы пересекаемся редко. Порой возникают некие трения, когда кто-то из нас не вписался в дедлайн, но достаточно пары звонков и вопрос решен.

Оправдались ли ваши с Лестером ожидания после того, как бюро начало свою работу?

Наверное, и у меня, и у него отношение к проекту очень специфическое. Проект не рассчитан на широкую публику, — я это изначально понимал. Невозможно добиться широкой популярности паблику, материалы которого выходят раз в месяц, в лучшем случае — два раза. Сейчас почти все музыкально ориентированные паблики «ВКонтакте» имеют вид трек-листов: пишут про музыку редко, еще реже — говорят. Мой формат в каком-то роде уникальный, может быть, даже устаревший. Была небольшая надежда прославиться в узких кругах, но ни у меня, ни у агента Лестера не было избытка гордыни.

Через страницу бюро я узнала, что Лестера можно слушать в музыкальном блоге «Сырника и Павлов». Расскажи об этом.

Это мои союзники. Благодаря их группе я получил большую долю подписчиков и стимул к дальнейшему развитию. В этом блоге есть не только музыкальные подборки, но и публицистика. Как-то раз я связался с этими ребятами, рассказал о своем проекте и предложил сотрудничество. Один из создателей блога — Сережа Никольский — поделился ссылкой на «Лестер» с другими админами группы, те внимательно прослушали мой блог и написали подробную статью, в которой указали плюсы и минусы проекта. После этого в группе стали появляться доклады бюро. Ребята из «Сырника и Павлов» — это настоящие добрые самаритяне.

Заметил ли ты прогресс за год существования бюро?

Если говорить о количественном прогрессе, то растет число подписчиков. Пусть это даже два-три человека в неделю. Я не ожидаю призов, стипендий, грантов, которыми меня одарят за этот проект, но я чувствую связь с группой неравнодушных к музыке людей, и меня это стимулирует. Когда все только начиналось, это был проект чисто для себя.

Я долго вынашивал идею создания музыкально-аналитических подкастов и в итоге выбрал проект детективной направленности. Как ни странно, но мне очень помогла песня британской певицы Джесси Уэйр «Sweet Talk». Помню, что ехал в автобусе, раз десять, наверное, послушал эту песню и тогда понял — пора начинать.

«С тех пор его никто не видел. О нем лишь слышат», — таков слоган бюро. Почему Лестер хочет оставаться в тайне?

Мне хочется верить в рыцарство. Может, я по натуре романтик? Мне хочется верить в человека, который делает что-то полезное, не выпячивая себя на передний план. Про Лестера совсем не обязательно что-то знать. Ведь бывает так, что докапываешься-докапываешься, а потом узнаешь всю правду и теряешь интерес. С Лестером такого не должно быть. Это все равно, что ты, к примеру, познакомился с девушкой поближе, и она оказалась, врединой, а не истинной ценительницей поэзии немецких экспрессионистов. Я держу в интриге своих слушателей.

Твоя аудитория такая же завуалированная, как и образ Лестера? Или она имеет конкретный образ?

Я просмотрел страницы всех подписчиков бюро — их не так уж и много — и могу сказать, что это люди из разных городов: это и Москва, и Саратов, и мой родной Ульяновск. Эти люди находятся на периферии, им интересно, что происходит на музыкальной сцене. Они склонны к аналитическому складу ума. Большинство из них, как ни странно, девушки. У девушек вообще повышенный интерес к поиску новой информации. Люди, которые слушают «Лестера», определенно сосредоточенны, ведь им приходится выдерживать 20, а то и больше минут моей томной речи. Им свойственная усидчивость, которой так не хватает мне.

Почему ты думаешь, что именно новинки могут вызвать интерес? Ведь можно и в старых песнях отыскать что-то, что не расследовано?

(Антон морщится. Иногда неясно: нравится ли ему вопрос, или он так сосредоточенно думает). Мне не хотелось вступать на территорию, которая до меня уже была освоена. Я не так хорошо владею материалом, как другие опытные музыкальные журналисты, Андрей Горохов или Артемий Троицкий, к примеру. Последний в журнале «Юность» писал такие материалы про рок-музыку, что мне до них расти и расти. Сейчас такое время, когда появляется много жанровых ответвлений, люди по-разному работают с ритмом и мелодией. И мне хочется жить этим настоящим.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma

Author

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About