Через «Аллею Марии Каллас» к «Пруду Герберта фон Караяна»
О выдающемся французском музыканте Жорже Претре, любимом дирижере Марии Каллас
Подвижный, улыбчивый, с лукавинкою в глазах. Таким мы узнаем Жоржа Претра по фотографиям и телевизионным передачам. Они открывают нам человека, чья счастливая и плодотворная жизнь прошла под сенью музыки.
Должно быть, небольшой замок на
«Это было на концерте в Германии, — рассказывал он позже в интервью. — Мария выступала с оркестром. Я дирижировал. Вдруг на самой середине концерта со мной что-то произошло: я слышал Марию, но не мог пошевельнуться. Оркестр перестал играть, и нам пришлось начать сначала
Наверное, он часто представлял себе этот вечер, бродя по аллее, названной именем Марии, или присев у поросшего недвижными травами «Пруда Герберта фон Караяна». Но от раздумчивых воспоминаний неизменно возвращался к реактивным скоростям гастролирующего дирижера.
Он выступал по всему миру и повсюду оставался интернационалистом с неоспоримо национальными чертами. Подобно большинству французских музыкантов, Претр обожествлял звук и, как немногие мастера, был настоящим его кудесником. Как знаменитые парфюмеры, которым известны сотни ингредиентов для составления композиции духов, Претр различал чистые цвета и полутона тембров, был чуток к градациям динамики, к штрихам и «смешивал» их в единственно верном соотношении.
Он воспринимал музыку тактильно. Дирижируя, все время прикасался к звуку, чувствовал его тяжесть или невесомость, гладкую или шероховатую фактуру. Он знал, что звук растяжим, что он может медленно стекать, быть летучим или приземленным, поэтому оркестры под управлением Претра начинали звучать тепло и лучисто: так вспыхивает янтарь, если посмотреть через него на солнце.
Одновременно дирижера увлекало развитие музыкальной драматургии, он умел сделать ее буквально зримой. В этой способности к перевоплощению, к «пересказу истории» при помощи жестов, мимики, взгляда, заключалась прелесть его искренней и очень обаятельной дирижерской манеры.
Какой поразительный документ — запись репетиции Первой симфонии Малера! Вот начинается гротескный «Траурный марш», где, как известно, звери охотника хоронят. В сдержанной скорби ведет свое соло контрабас, подают слезные реплики фагот, туба… Глядишь на дирижера, — он сокрушен и лицо его окутала печаль. И тут под задиристый смешок гобоя, он вдруг по-скоморошьи дразнится — показывает язык и «делает нос». И сразу видишь всю эту шутовскую процессию, и сама музыка приобретает новое измерение.
Правда, с Малером Жоржа Претра ассоциируют редко. Говоря о нем, прежде вспоминают Гуно, Бизе (великую «Кармен» с Марией Каллас), акварельные пьесы Дебюсси, Равеля, Пуленка, вспоминают итальянских мастеров — Россини, Беллини и Доницетти, Леонковалло, Масканьи, Пуччини. Изысканный колорит французской музыки и мелодическое богатство итальянской были созвучны его искусству. С юности Претр преуспел в игре на духовых инструментах (гобое и трубе), а дирижерское крещение получил в оперном театре, поэтому темпы его всегда отчетливы (под них легко и свободно дышится), музыкальные фразы естественны и певучи.
Но послушаем в исполнении дирижера симфонические фрагменты из опер Вагнера: не теряя драматической выразительности, они приобретают человеческую теплоту. Произведения Бетховена звучат исключительно сердечно и с непрерывной интенсивностью мысли и чувства, — особенно хороша интерпретация Седьмой симфонии (телезапись 2009 г.), покоряющая с первого полнозвучного аккорда, в точности похожего, как хотел бы услышать его С.Т. Рихтер, на «выхваченную из ножен шпагу».
Или музыка семейства Штраусов…
Когда в 2008 году Претр выступил в Новогоднем концерте Венского филармонического оркестра, критики только и говорили о солидном возрасте «дебютанта», — к тому времени ему исполнилось 83. Но спустя два года Венская филармония вновь пригласила дирижера. И вот уж попробуйте сказать, какой из концертов лучше? Оба пленяют благородством, лирической силой исполнения. И в кружении вальсов, в смене изящных полек, озорных галопов звучит послание: «Радуйтесь жизни»!
