Птичий секс я зрю у колонны римской,
И стою как тот…
Как Фома Аквинский… Нет, скорее уж
Как толмач Лозинский перед стилем Данте
И под нос пою.
Здесь, вдали от МБ и гетер имперских
Созерцать любовь этих пташек дерзких
Очень трудно, Рейн…
И по-флибустьерски, наглотавшись граппы,
Я вдаль смотрю.
Сколько жить ещё мне осталось возле
Адриатики и,
Выходя на подмостки
То Тезеем, то людоедом кносским,
Ариадну клясть за юдоль мою!
Моя жизнь была превращеньем в грека,
Я давно убил образ человека…
Не в себе,
Но в той, коей четверть века
Повторял чуть слышно в стихах: «Люблю…»