Create post
cinema

Эстетика дикости

Почему-то многие говорят о «Левиафане» только как о политической и социально-критической картине. К примеру, всем известный Дмитрий Быков в «Особом мнении» сравнивает скелет кита из фильма Андрея Звягинцева с мёртвой государственностью, пожирающей духовно мёртвых людей. Оригинально! Допустимо! Но ведь в картине есть ещё один герой, который, на мой взгляд, будет поглавнее, чем все эти простые труженики, московские адвокаты, злобные мэры, менты и провинциальные священники. Звягинцев снял фильм о ПРИРОДЕ. О северной, суровой, равнодушной и безысходной природе, в которой человек, одинаково далёкий от Государства и Бога, обречён на страдание и гибель. Вспомните эти мрачные утёсы, холодные волны, удушающую пыль, низкое небо, скелет кита… Это не обычный природный фон, а целая драма! Ведь что мы по сути видим на экране? Мы видим обломки советской империи (руины предприятий, домов, кораблей) с придавленными жизнью людьми. Мы видим давно умершую цивилизацию, над которой одержала верх доисторическая стихия. Мы видим также предельную степень одичания нравов, историческую бессмысленность и бесперспективность любых начинаний, душевную апатию. Да, «Левиафан» — это узнаваемая русская жизнь с её неизменным тёмным царством страстей, но это и особая русская жизнь постимперских времён, показанная сквозь призму вечной и неумолимой природы. Звягинцеву в «Левиафане», на мой взгляд, удалось выйти на метафизический уровень понимания происходящего в нынешней России.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma

Author

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About