Ода телу

Людское тело, ты благословенно!

Младенца тело нежное и старца,

Теченьем лет изношенное сильно;

Девичье тело, что ещё невинно,

И шлюхи многоопытное тело;

Солдата тело в мускулах и шрамах,

А также тело пьяницы лихого,

Раскисшее от влаги Диониса.

Ещё благословенно тело мужа,

Трудами послужившее отчизне;

И тело удалого Дон Жуана,

Что предаётся яро сладострастью.

Не менее других благословенны:

Монаха тело, чуждое желаньям;

Беременной жены двойное тело;

И тело акробата на канате,

Рискующее публике на радость.

Благословенно тело космонавта,

Бежавшее земного притяженья;

Порхающее тело балерины;

Безумца неприкаянное тело;

И статуи, замершее навечно;

И неживое, отданное тленью.

Благословенно толстое, худое,

Высокое и низкое, больное,

Стремительное, медленное тело…

И всё же, прочих тел благословенней

Любимой тело, что на пике счастья

Дрожит и стонет в чувственном экстазе.

Сад

(перевод стиха Богдана Игоря Антоныча)

Дрожат слова, как пчёлы под дождём,

Беседа глохнет, не успев начаться,

Родится мысль, но уж горит живьём,

И взгляд готов, как бабочка, умчаться.

Нам комната заменит сад в цвету,

Сплетёмся здесь, обнимемся листами…

Я словно корень в плоть твою врасту,

Прольюсь росой серебряной и снами.

*****

Август снова на сцене земли

И туманной судьбы человека.

Он албанкою смуглой выходит

Из плена тенистых садов.

Он куда-то ведёт, он целуется

Страстно и слепо,

Вдохновляет мечтать и пьянит

Послевкусьем плодов.

Любовники

Контур женщины обнажённой,

Ночь апрельская, полнолунье,

Мегаполис, машинный рокот,

Номер с душем, коньяк с лимоном.

Занавеску шевелит ветер,

На бокале следы помады,

Груди трепетны, взор приветен,

Телефоны молчат… И ладно.

Под окном поцелуи, смехи…

За стеной придыханья, стоны…

На полу сочетаются тени

Ненасытно и беззаконно.

Пальцы тонкие в чёрных кудрях,

Пальцы сильные гладят пряди,

Демон страсти расправил крылья,

Ангел верности в клетку заперт.

У неё розовеет шея –

У него набрякают мышцы –

За окном поднимается ветер –

Кто-то спит, кто-то умер, кто-то поэму пишет …

Мыслей нет, мысли тонут в неге.

Запах тел становится общим.

Ноги скрещиваются за спиною.

Губы жаркие дарят радость.

Её дочери снится море,

Его сын получает опыт,

Ветер гонит ночь к середине,

Светят звёзды, меняются позы…

*****

Прекрасен голубь на кресте,

И вечер жаркого июня,

И дым табачный в темноте,

И тонкий профиль новолунья,

Когда выходишь на балкон

С фужером сладкого токая

Из тесной комнаты, где сном

Взята любовница нагая.

Эротическое

Голые ноги женщин,

Бармен за стойкой с глазами

Пьяными от работы…

Денег не много,

Но страсти хватит на целый вечер:

Буду поить своё тело,

Буду в руках Эрота,

Буду на голые ноги

Жадно смотреть …

Вечер сгущает тени,

Делает крепче вина,

Бармен у стойки занят

Длинной брюнеткой,

Я же … занят её подругой.

Музыка не смолкает…

Девушка крутит локон

И по колену гладит

Толстого ухажёра.

Я раздеваю взглядом,

Я раздираю платья,

Я обнажаю груди

Даже отпетых скромниц!

Воздух становится терпким,

Пьяным и беззаконным,

Тень Диониса бродит

Между столами …

Бармен в заговоре со мною…

Молодость жаждет опыт!

Молодость любит вина!

Молодость крутит локон!

Я наливаюсь счастьем…

*****

Страсти весенние, встречи осенние —

шалость, не боле.

Без промедления, без опасения

рвёмся на волю.

Нам ли — поэтам, бродягам, эстетам —

черни бояться!

Мы соблазняем, мы изменяем,

чтобы смеяться.

Стой, белокурая, с юной фигурою,

с шагом надменным.

Дай покорить себя, дай мне излить в тебя

хмель Иппокрены.

Мигу отдайся и не стесняйся

выйти из роли.

Все наши хлопоты, знания, опыты –

шалость, не боле.