1.

Павлу рассказали, что он появился на свет длинным и тяжёлым. В его теле не было той мягкости и округлости, которая свойственна большинству новорожденных. Именно это обстоятельство заставило мать Павла относиться к своему ребёнку особым образом и не применять к нему слишком строгих наказаний, каковые вынужден был терпеть его старший брат. Отец Павла руководил строительством высотных домов и мало общался со своим вторым сыном. Он хотел назвать его Александром, но мать была непреклонна, и младший их сын сделался Павлом.

Детство Павла то озарялось солнцем, то затмевалось тучами. Солнцем его детства была любовь, которую он щедро получал с разных сторон. Тучами его детства были тайные страхи души и болезни, которые переносились им крайне тяжело. А между солнцем и тучами Павел жил ещё своими фантазиями. Особенно часто фантазии приходили к нему перед сном. Иногда они были столь яркими, что даже мучили его и долго не давали заснуть. То виделся ему сказочный восточный город в золотом сиянии, то прекрасная голая женщина, куда-то зовущая плавными жестами и смеющимися глазами, то полёты над островами, то лесные чудовища… И всякую свою фантазию, всякое мимолётное видение Павел мог потом обдумывать часами. Заметив это, близкие про себя решили, что их Павла ждёт необычная судьба, вовсе непохожая на судьбы его сверстников. Так оно странным образом и получилось.

Когда Павел заявил родителям о намерении стать актёром, те сначала удивились, а потом решили не придавать словам тринадцатилетнего мальчишки большого значения. Зная его склонность к фантазиям, они решили, что говорить с ним всерьёз о будущей профессии рано. Однако Павел не забыл о своей мечте и спустя годы, но более ни с кем о ней не говорил. Про себя он точно знал, что когда-нибудь обязательно станет человеком публичным, научиться воздействовать на людей искусством игры, влюблять их в себя… К счастью, он не мог тогда и предвидеть, сколько ещё предстоит ему всего испытать и узнать, прежде чем Дионис с Мельпоменою по обоюдному согласию возьмут его за руки и приведут в то место, где он сможет претворить свою детскую мечту во взрослую реальность.

2.

Со сверстниками Павел держался неровно. Мог быть очень приветливым и открытым, а мог замкнуться в тайной печали и ни с кем не разговаривать по целым дням. Друзья считали Павла чудаком и гордецом, но он просто не умел быть всегда одинаковым. С утра ему хотелось играть отважного рыцаря и разбивателя женских сердец, к вечеру — послушного маменькиного сынка. В душе его шла тайная борьба чувственности и доброты, жажды знаний и желания нравиться всем людям.

Павел рано понял, что может побуждать людей почти к любому действию, заразив их своими убедительными словами. Было в натуре Павла какое-то особое обаяние, подчинявшее себе даже закрытые сердца и настороженные умы. Как-то раз выпало ему сдружиться с одним хитрым и, вместе с тем, податливым пареньком из бедной семьи. Этот рыжий паренёк всюду ходил за Павлом и принимал участие в любых его делах. Что бы Павел ни сказал, о чём бы ни попросил рыжего паренька, тот с большим энтузиазмом бросался выполнять его авантюрные задания. Однажды Павел попросил своего верного приятеля украсть для него спортивный велосипед одно их общего знакомого.

Павел озвучил свою просьбу шутливым тоном и не очень-то надеялся, что рыжий хитрец пойдёт на воровство. Но через два дня случилось настоящее чудо… Новенький спортивный велосипед, о котором Павел не раз заводил разговор с отцом, был доставлен прямо в его подъезд. Увидев своего приятеля с велосипедом в руках, Павел не столько удивился, сколько испугался своей власти над этим рыжим проходимцем. Но дело было сделано, желание стать владельцем спортивного велосипеда пересилило страх перед возможным разоблачением. Друзья быстро разобрали велосипед и спрятали его в подвале дома ещё до прихода родителей Павла. Бывший владелец велосипеда заявил куда следует, но поиски украденного, которые, стоит заметить, велись спустя рукава, так ничего и не дали: рыжий пройдоха умел не только украсть, но и не выдать себя на допросе.

Ещё раз дар влияния на людей Павел смог осознать в истории с Аней. Эта беженка из Туркменистана, родителям которой дали двухкомнатную квартиру в соседнем доме, стала первой женщиной после мамы, которая открыла ему своё тело. Весёлая и слегка ветреная Аня подружилась с той же дворовой компанией, в которую входил и Павел. Все вместе они уходили далеко за город, в поля, лазали по старым бомбоубежищам, курили свои первые сигареты. Произносящая слова с акцентом и над всем смеющаяся, Аня сильно увлекла Павла. Ему хотелось видеть её каждый день, слушать её истории о жизни в Туркменистане, брать за руку и уводить в тайные места, подальше от их компании.

Целый год Павел находился под очарованием Анны. В это время у него, быть может раньше многих сверстников, проснулся чисто мужской интерес к дворовым подругам. Он всё чаще хотел увидеть их без одежды и уже вынашивал в голове планы истинного соблазнителя. Девушки и тянулись к Павлу, и боялись его обаяния, перед которым почти ни одна из них не могла устоять, на глазах превращаясь в кусок податливого пластилина. Но Аня по неизвестной причине решила держаться и только смеялась в ответ на ласково-настойчивые и с каждым днём всё более многочисленные просьбы Павла поднять блузку повыше, а джинсы опустить до колен.

Дошло до того, что упёртость Ани стала его по-настоящему раздражать. Всё чаще в компании друзей Павел заводил разговор о том, что Аня хочет обнажиться перед ними и только не знает, как и где это лучше всего сделать. Компания, накрученная таким образом, загорелась идеей заставить Аню раздеться во что бы то ни стало. На очередной загородной вылазке переселенка была поймана и полностью обнажена. Павел посмотрел на её стройное голое тело, распятое на земле в форме звезды, и впервые осознал, что противоположный ему пол остаётся загадкой даже без одежды.

3.

В школе Павел выделялся среди одноклассников не столько оценками, сколько своим неусидчивым и авантюрным темпераментом. Он хотел принимать участие во всех играх и никак не мог сосредоточиться на словах учителей. Только два предмета увлекали его по-настоящему и могли успокоить на целых 45 минут — история и география. Уже тогда, сидя за холодной партой, он чувствовал, что будет много путешествовать, встречаться с людьми из других стран и всюду оставлять свой любовный след.

Именно любовь к дальним горизонтам и новым людям стала для Павла тем двигателем, который не давал ему успокоиться, выбрать на всю жизнь что-то одно и затвердеть в самодовольстве. Бабушка приучила его к чтению. Приключенческие романы, столь популярные в прошлом веке и столь редкие в нынешнем, чьим кумиром стал роман-самолюбование, стали для Павла подготовительным материалом и тем невольным сценарием жизни, которым он с юной жадностью пропитал своё воображение.

Ради чтения он мог отказаться от прогулок с друзьями, от похода с родителями в кинотеатр и даже от встречи с понравившейся девушкой. Чтение никогда не было для него развлечением или одной из возможностей интересно провести время: напротив, он трудился над книгами, стараясь присвоить себе их явное и тайное содержимое. Часто он додумывал характеры литературных героев, помещал их мысленно в собственные сюжеты. Также нравилось ему придумывать диалоги, в которых принимали участие его родители, знакомые или случайно встреченные лица. Реальность и вымысел навсегда переплелись в его подвижном сознании.

4.

— Нет, не так, ещё рано, поласкай ещё.

— Угу.

— Да, сейчас хорошо… Только не торопись… Да… Не спеши, Паша.

— Так и продолжать?

— Да, продолжай. Он уже освоился. Я чувствую, что разошёлся.

— Сейчас брызну.

— Не страшно. Первый раз всегда так бывает.

— У меня не первый.

— А какой же?

— Зачем тебе это знать?

— Ладно, можешь не говорить. Подержишься ещё? Я уже вся дрожу.

— Подержусь. Замедлюсь слегка.

— Просто побудь во мне.

— Сейчас подкатит.

— У меня тоже. Je t’adore!

— Что ты сказала?

— Не важно… Ах… Ещё…. Да, да. Ах!

— Люблю тебя…

— Повторим минут через двадцать?

— Ты чудо.

— Я обычная женщина.

Марина была единственной дочерью переводчика художественной прозы и актрисы частного театра. Павел подружился с ней в 9-м классе и стал частым гостем в её шикарной сталинской квартире. Их увлекательное общение, в котором она легко доминировала благодаря своей поразительной начитанности, закончилось не раньше, чем они прошли всю азбуку телесной любви, обсудили кучу талантливых и просто интересных книг, узнали прелесть наркотического забытья и провели экстатический месяц на Чёрном море.

Благодаря влиянию Марины, фильмам Шаброля и Трюффо, а также собственной душевной склонности, Павел сделался пожизненным поклонником французской культуры. Тогда же он впервые по-настоящему задумался над своим призванием, которое всё ещё скрывалось от него в тумане неизбежных иллюзий и непроверенных опытом надежд.

Родители Марины, существуя под одной крышей, жили чуть ли не в параллельных мирах и нисколько по этому поводу не переживали. В этой семье каждый делал то, что хотел, а потому все были счастливы и терпимы друг к другу. Глава семейства мог уехать на целый месяц к своему польскому другу, прихватив с собой очередную подружку. Мать время от времени заводила романы с молодыми актёрами и пропадала на репетициях. Это были типичные, порхавшие от одного переживания к другому, люди богемы, и Павел, который вырос среди мещан, жадно впитывал их слова, манеры и поступки. Своей непосредственностью и очаровательным бесстыдством они разбудили в нём желание творчества и тягу к разного рода экспериментам. В этих крайне либеральных условиях Павел стал ещё сильнее бредить сценой и уже хотел подать документы в театральный институт, но отец его, видя, что не выйдет из сына ни юриста, ни врача, был всё же непреклонен. Именно так, волею судеб и решением отца, Павла зачислили в студенты факультета политологии.

5.

Когда тебе 18, когда ты ни в чём до конца не уверен, когда всякий новый день ты проживаешь на одной только интуиции, когда тебе кажется, что вокруг тебя кружится целый рой возможностей, и ты волен выбирать любую, когда ты боишься что-то пропустить и подружиться не с теми людьми, когда ты мечтаешь о деньгах и статусе, когда ты влюблён в девушку из параллельной группы, когда тебя не мучит ни одна серьёзная проблема, когда ты загораешься всё новыми и новыми идеями, когда родители перестают быть для тебя авторитетом, когда ты стараешься понять каждое слово лектора, тогда ты являешься студентом первого курса какого-нибудь вуза и, конечно же, полным идиотом.

Весь первый курс Павел убеждал себя, что может стать выдающимся политологом, если не будет пропускать лекций и бегать за девушками. Однако уже к середине первого года обучения в нём стал назревать протест, который к лету перерос в настоящий бунт. Оказалось, что вся суть современной политологии сводится не к тому, чтобы усвоить законы существования государств на отдельно взятой планете, а к выработке умения манипулировать массами и делать заказные политпрогнозы. Поняв и приняв это глубоко в сердце, Павел решил более не утруждать себя учёбой и заняться делами поинтереснее.

Университет кишел разноликими девушками, одни из которых намеревались строить карьеру, другие — искали своё счастье. И хоть все они думали о зрелых и состоятельных мужчинах, готовых мощным рывком вознести их к вершинам изобилия, женская природа требовала своего. Они умело кокетничали с мальчиками из группы, стараясь не только произвести хорошее впечатление, но и выяснить, насколько состоятельны родители этих разбалованных инфантилов.

У родителей Павла деньги были, однако семья жила довольно экономно и не сорила заработанным на все стороны. Павел редко бывал в дорогих ресторанах и ещё ни разу не выезжал за границу, хотя возможность для этого всегда имелась. До встречи с Кариной, до времён ночных клубов и пятизвёздочных отелей, Павел жил на удивление скромно, позволяя себе разве что редкие выезды на серебристом Peugeot отца.

Павел нравился девушкам. Точнее, им нравилась его необычность, основанная на лёгком презрении к университетской жизни и собственном мнении по какому угодно вопросу. Некоторые девушки, зная про любовь Павла к чтению, старались заинтересовать его разговором о той или иной книге. Однако попытки эти редко приводили их к успеху. Павел рассуждал о литературе достаточно резко, находил у всякого классика недостатки, а о большинстве современных авторов просто не хотел слышать, считая их сентиментальными пошляками. Карина понравилась Павлу именно потому, что не лезла к нему с глупыми вопросами, никогда не болтала лишнего и всегда находила для него слова поддержки.

6.

Став студентом, Павел, сам не заметив как, растерял почти всех школьных друзей и обзавёлся университетскими, с которыми ходил по клубам, играл в покер и пьянствовал в общежитии. В это время он мог встречаться одновременно с двумя-тремя девушками и ни от одной из них по-настоящему не зависеть.

— Мы встретимся с тобой завтра?

— Лена, я пока не знаю.

— Но завтра не будет родителей, и мы могли бы весь день…

— Проваляться в постели?

— А что?

— Я так не могу.

— Я тебе надоела?

— Почему сразу надоела… Просто я уже договорился с парнями.

— А меня не предупредил!

— Так получилось. Я хотел…

— Да, конечно, хотел… Сто раз ты хотел!

— Не порти себе настроение.

— Паша…

Но Павел уже закрыл за собой дверь. Ему не нравилось, когда женщины пытались управлять его временем или предъявляли на него какие-то особые права. Покинув одну из них, он шёл к другой и чувствовал, что лишь это может спасти его от наступающей со всех сторон тоски. Он стал реже появляться на лекциях, завёл друзей среди старшекурсников, вместе с которыми искал временные заработки и посещал доступных девушек.

На третьем курсе его жизненный тонус упал до критически низкой отметки. Ночные гуляния с друзьями и внимание женщин, которое теперь стало ещё большим, уже не вызывали в нём прежнего энтузиазма, но превратились в настоящую проблему. Павел не видел себя в политологии, а потому ощущал всю бессмысленность дальнейшего обучения. Особенно его мучило то, что на многие из тех вопросов, которые встали перед ним только в университете, он не мог найти рациональных ответов. Всё, что его окружало и что рождалось в нём самом, находилось в постоянной борьбе, которая убивала желания и сковывала мысли. И если бы не встреча с Кариной, если бы не её душевное спокойствие и упёртая вера в завтрашний день, то кто знает, кто знает…

7.

Призвание Павла напомнило о себе в конце второго курса, на экзамене по мифологии, который проходил в актовом зале филологического факультета, находившегося в том же здании. Целый год студенты штудировали и записывали в толстые тетради сказочные истории народов мира и слушали комментарии к ним занудно-меланхолического лектора Ежова. Итогом этой работы должны были стать небольшие пантомимы на какой-нибудь известный мифологический сюжет. Павел и ещё несколько его одногруппников решили изобразить трагическую любовную историю Орфея и Эвридики. На роль Орфея назначили Павла, Эвридикой сделали старосту группы — Катю Лемешеву.

На театрализованное выступление политологов сошлись посмотреть другие студенты и преподаватели. В результате актовый зал изрядно наполнился людьми, следящими за движением на сцене. Павла обрядили в длинный хитон из простыни, а Лемешева сделала себе максимально обнажающую плечо и грудь тунику. Перед зрителями они простояли не более 15 минут, но успели за это время пережить упоение публичностью, почувствовать животную энергию зала и влюбиться друг в друга. Надо ли говорить, что этот день закончился для Павла затянувшейся далеко за полночь пьянкой в стенах общежития и полуторной кроватью Лемешевой, которая пустила его в себя столько раз, сколько было угодно его разыгравшемуся желанию.

Наутро, проспав вместе с Катей пары, ощущая невыносимую сухость во рту и неуёмную головную боль, Павел вспоминал своё выступление в роли Орфея и наполнялся желанием пережить всё это ещё раз, позволить себе то, что влекло его с детских лет. Несмотря на состояние разбитости, он был способен радоваться своему новому чувству и тем фантазиям, которое оно неизбежно рождало. Да, ему нужно было встать на путь актёра… Но как теперь это сделать? Бросить университет, сбежать из дома, написать пьесу? Или начать тем, что перевестись с политологического факультета на театральный? Нужно сделать что-то решительное…

Для начала Павел решительно оставил сонную Лемешеву и отправился гулять по городу, через боль прокручивая в голове радужные мысли о театре. Он заходил во внутренние дворы и садился в скверах на лавочки, чтобы перевести дух и помечтать о том новом пути, которым он пойдёт в самое ближайшее время…