…Главное, говорят, не класть локти на стол, своих не бросать и ничего ни с чем не сравнивать. В этой книге ничего и не сравнивают, а только держат оборону, чтобы любые сравнения не снесли крышу мира, на которой оказались его победители. А разве могло быть иначе — в случае, когда маленький СССР оказался в самом сердце некогда большой фашистской Германии? Это позже она перестала быть и «фашистской», и собственно, Германией, а так, одной из стран соцлагеря (а за забор мы, договорились, не ходим), как и та же Япония — «милитаристской» и т.д.

В книге же Владимира и Марины Козловых «Маленький СССР и его обитатели» ситуация такова, что бурную реакцию массового «сталинского человека» на заграницу, в которой оказалась советская оккупационная администрация, впору было внести в пресловутый «Ярбух фюр психоаналитик унд психопаталогик». В ходе этого эксперимента сталинский режим проявил себя, обнажил свои несущие конструкции и специфические черты, продемонстрировал Европе сформированные им разнообразные человеческие типы, собственно, уже описанные у Ильфа и Петрова.

Если же серьезно, то 6 июня 1945 года на территории поверженной нацистской Германии, занятой войсками СССР, была создана Советская военная администрация (СВАГ). Десятки тысяч простых советских людей, пришедших на службу в эту организацию, занялись делом, к которому их никогда не готовили, и увидели чужой мир, который никогда не ожидали увидеть. Сотрудники СВАГ, их чада и домочадцы существовали в особом социуме — «маленьком СССР», миниатюрном воплощении советских законов, обычаев, устоев и предрассудков.

Впрочем, никто, как всегда, ни в чем не был виноват, и на все, как в упомянутом «Геркулесе» существовали отписки, которые все равно не срабатывали. А что срабатывало? Неужели суть «нового человека», по невежеству мажущего у Зошенко физиономию средством от блох, оставшимся от предыдущего иностранного жильца? «Не занимая высоких постов, именно он (этот чиновник) в силу своего разумения (или неразумия) исполнял (или не исполнял) приказы руководства — управлял, как мог, оккупированной Германией, — рассказывают авторы книги. — И нужно быть очень наивным, чтобы полагать: там, где в дело вступала большая политика, от личных и профессиональных качеств советского бюрократа, и не только его, но даже сержантов и солдат, служивших в военных комендатурах, мало что зависело. Лишь изучая влияние личности исполнителей, их modus operandi и modus vivendi на работу оккупационной власти, а в конечном счете на результаты большой политики Сталина в германском вопросе, можно объяснить ход и исход советизации, и в отдаленной перспективе — конечное фиаско советской политики в Восточной Германии».

«Личности исполнителей», соответственно, также сравнивать не будем — за нас это сделали классики, вдоволь насмеявшиеся и над англичанами, и над французами с их лягушками и горчицей. Тем более, что опыт последствий в книге, вызванный когнитивным диссонансом у жителей «маленькой страны», упоминается более чем с документальной дотошностью. «Неправильное понимание коммунистами “текущего момента», вынесенное в публичную сферу, грозило провинившимся не просто профилактическими беседами. Вина капитана Натфулина, экономиста комендатуры района Вайсензее города Берлин, вступившего в ВКП (б) во время войны, состояла в том, что в течение нескольких месяцев «в узком кругу офицеров” он «вел антисоветскую пропаганду, возводил клевету на существующие порядки в СССР и восхвалял при этом жизнь немецкого населения в Германии. Говорил о плохих материальных условиях жизни в Советском Союзе, о неправильной налоговой и карательной политике. За это военный трибунал приговорил его к 10 (десяти!) годам лагерей и лишил воинского звания».

Такова была история «маленькой страны» в окружении мирового империализма, жители которой вскоре вернулись домой, в страну большую, как недавний террор. Впрочем, впереди их ждало еще немало приключений, среди которых были и «врачи-вредители», и прочий космополитизм, о чем нам расскажут, наверное, в других книжках. Там уж и сравнивать ничего не придется.