Критическая статья о разнице между минимализмом и популярным сегодня псевдоминимализмом, гордо именующимся «неоклассикой»

Он остановился перед лавкою и сперва внутренно смеялся над этими уродливыми картинами. Наконец овладело им невольное размышление: он стал думать о том, кому бы нужны были эти произведения. Что русский народ заглядывается на Ерусланов Лазаревичей, на объедал и обпивал, на Фому и Ерему, это не казалось ему удивительным: изображенные предметы были очень доступны и понятны народу; но где покупатели этих пестрых, грязных масляных малеваний? кому нужны эти фламандские мужики, эти красные и голубые пейзажи, которые показывают какое-то притязание на несколько уже высший шаг искусства, но в котором выразилось все глубокое его унижение? Это, казалось, не были вовсе труды ребенка-самоучки. Иначе в них бы, при всей бесчувственной карикатурности целого, вырывался острый порыв. Но здесь было видно просто тупоумие, бессильная, дряхлая бездарность, которая самоуправно стала в ряды искусств, тогда как ей место было среди низких ремесл, бездарность, которая была верна, однако ж, своему призванию и внесла в самое искусство свое ремесло. Те же краски, та же манера, та же набившаяся, приобыкшая рука, принадлежавшая скорее грубо сделанному автомату, нежели человеку!…

Н.В. Гоголь «Портрет»

Прикладна́я музыка, или функциональная музыка (funktionale Musik) — это музыкальные сочинения, которые служат для выполнения определённых, не собственно художественных задач. Музыка, сочиненная для театра, кино, рекламы, где музыкальный ряд призван дополнять визуальный. Особым свойством такой музыки является её ненавязчивость. Слушатель не должен иметь возможность надолго отвлекаться от происходящего на сцене или экране и погружаться в звучащее. Прикладная или плоскостная музыка (2d музыка) — музыкальное произведение, в котором часто присутствует только один музыкальный слой: мелодия и простейший гармонический аккомпанемент, которые развиваются по схожей ритмической формуле. Отсутствует полифония. Гармонический язык тонален и предельно прост. Примерами могут служить следующие работы:

Ludovico Einaudi — Primavera,
Fabrizio Paterlini — Colori
Кирилл Рихтер — In memoriam,
Илья Бешевли — Wind.

В последнее время появилась тенденция делать самостоятельные концерты прикладной музыки. Прикрываясь музыкальными терминами минимализм, постминимализм, неоклассика (любое слово начинает звучать на порядок концептуальнее, когда к нему добавляется приставка «пост» или «нео»), многие композиторы-дилетанты, не стесняясь, играют свою примитивную музыку перед аудиторией, не искушенной в акустической инструментальной музыке.

Так как звуковое полотно плоскостной музыки неполноценно и с трудом может восприниматься как самостоятельное произведение, организаторы концертов дополняют его визуальным рядом. Происходит подмена понятий: это уже не концерт инструментальной музыки, а визуальное представление, подчиненное прикладной музыке, которая должна быть на втором плане. Это и есть псевдоминимализм: обычная инструментальная поп — музыка, сыгранная на рояле, часто в сопровождении струнных инструментов, ведь за струнными можно скрыть посредственную технику и отсутствие «новостей» в музыкальном материале. Плохое владение инструментом можно скрыть за медленным темпом, поэтому большинство произведений плоскостной музыки протяжны и меланхоличны. Примером могут послужить опусы Миши Мищенко.

Для музыкального стиля минимализм характерны четкий упругий ритм, репетитивность (повторяемость) одной музыкальной фразы, строгая простота, пришедшая из восточной философии и дзен-буддизма, в частности.

Основными чертами псевдоминимализма являются претенциозность, самолюбование, внешний лоск и качественное визуальное наполнение, грамотный пиар, но при этом практически полное отсутствие самоиронии и сомнений в гениальности своих опусов.

Музыка одного из основоположников минимализма Эрика Сати, известного своей скромностью, далеко не однослойна, несмотря на кажущуюся простоту.

В композиции Gymnopedie 1 есть первый слой баса и мелодии, и второй слой — аккорды, который играются другим тембром, более далеким. Композитор рисует нам идеальную картину мира, гармонию и покой, которую сам же и нарушает за семь тактов до конца произведения, когда вместо привычного фа диеза (в первой вольте) появляется фа бекар вместе с басом ми (малая нона) и не исчезает до конца произведения. Совершенно гениальное композиционное решение. Два возможных варианта исхода событий: безоблачный в первой вольте и трагический во второй. Эта и есть та самая «новость», за которую цепляется слух.

Композиция Стива Райха для двух фортепиано Piano Phase является примером трансформации музыки из плоскостной в пространственную.

В начале композиции на двух инструментах исполняется в унисон один и тот же паттерн. В какой-то момент один из исполнителей начинает равномерно этот паттерн ускорять до тех пор, пока его вторая нота на будет совпадать с первой нотой паттерна первого исполнителя. Процесс повторяется до тех пор пока исполнители не пройдут полный круг и снова не сойдутся в унисон. В момент ускорений и происходят трансформации, появляется еще одно измерение. Есть уникальная запись этого произведения, исполненная одним человеком, нашим соотечественником, пианистом Петром Айду.

Минимализм приходит к простоте, постепенно отсекая все лишнее, оставляя главное.

Псевдоминимализм отталкивается от простоты, потому что не знает и не хочет знать музыкальное наследие предыдущих эпох.

Понятие экспрессивный минимализм, которым один из композиторов так называемой неоклассики характеризует свое творчество — это абсурд. Если проследить музыкальное развитие от средневековья до наших дней, можно констатировать, что, после продолжительных поисков, венской классической школой была найдена совершенная художественная форма. В дальнейшем эта форма подвергалась постепенной деконструкции как романтиками, так и представителями всех последующих стилей и направлений. Минимализм отказывается от эмоций, от экспрессивно-динамического, психологического переживания времени, характерного для европейской академической музыки, заменяя её идеей статического времени. Создается иллюзия, что звуки существуют и развиваются сами по себе без вмешательства композиторов: максимальное самоустранение. Ни о какой экспрессии в этой эстетике не может идти речи.

Легко обмануть неискушенного слушателя. В социальных сетях часто встречается фраза: «сходили с подругами на рояль». При этом не имеет никакого значения содержание услышанного. Люди просто послушали тембр рояля, какие-то взятые на инструменте ноты. На этой доверчивой публике, которая идет на концерт акустической музыки, чтобы окультуриться, приобщиться к прекрасному и паразитируют композиторы псевдоминимализма. Но тогда подобная музыка из категории «не искусство» переходит в категорию «антиискусство», потому что слушатель начинает думать, что композиции Einaudi или Кирилла Рихтера и есть классика, новая классика. Старую классику слушать скучно и неинтересно, а здесь все так концептуально, и со светом, да еще и телефон отключать необязательно.

Остается загадкой: почему люди из других отраслей искусства (художники, поэты, дизайнеры) так охотно посещают концерты посредственно исполненной инструментальной поп музыки? Сегодня, идя на выставку современного визуального искусства, люди готовы стоять над произведением, искать скрытые смыслы, пытаться понять, что хотел сказать художник, зачем и почему, и в этом им помогает армия кураторов. Но на концерте инструментальной музыки, публика почему-то настроена исключительно на чувствование. У современного слушателя постепенно атрофируется способность интеллектуального восприятия музыки. А Это дополнительный вектор понимания звучащего, при отсутствии которого становится недоступной большая часть музыкального наследия. Искусство Баха, Бетховена, Шостаковича, Мессиана пронизано интеллектом. Музыка Баха — это вообще уникальное явление: конструктор Lego, элементы которого могут взаимодействовать несколькими разными способами. Поэтому Бах — бесконечный источник для переоркестровок и переаранжировок. Его мелодика настолько универсальна, что часто не зависит от тембра и может быть исполнена на любом инструменте. Сюда же стоит добавить и незвучащий пульс композитора — тот фундамент, на котором держится весь ритмический каркас его произведений, и риторические фигуры, и цитирование, и даже нумерологию. Это многослойность не только музыкальная, но и смысловая.