Donate
Books

«Преданная революция» Льва Троцкого

Ilya Budraitskis07/11/17 13:375.3K🔥

Публикуем текст публициста Ильи Будрайтскиса о самой значительной книге революционного деятеля, написанной им в изгнании в 1936 году и оказавшей огромное влияние на левое движение по всему миру. Без этой книги не могла обойтись ни одна попытка обосновать социалистическую альтернативу сталинизму и советскому опыту, а ее метод и сегодня может быть востребован теми, кто стремится изменить общество.

Красный лев Троцкий на могиле контрреволюции, из серии карикатур Виктора Дени. РСФСР, 1922 год
Красный лев Троцкий на могиле контрреволюции, из серии карикатур Виктора Дени. РСФСР, 1922 год

Сегодня можно точно сказать, что «Преданная революция» — самая важная книга Льва Троцкого. Ни одно другое произведение из его огромного наследия не может сравниться с ней по силе политического воздействия — на современников, сторонников, врагов с самых разных сторон, и даже на тех, кто выбирал в XX веке лишь позицию наблюдателей за исторической драмой русской революции и Советского Союза. Эта сила «Преданной революции» с течением времени постоянно возрастала, особенно резко и явно проявляясь тогда, когда каждое новое политическое поколение задавалось вопросом о природе противоречий советского общества. В конце 1930-х, «Преданная революция» произвела огромное впечатление на подавленных сталинскими чистками коммунистов за пределами СССР. Без этой книги невозможно представить себе интеллектуальное и политическое развитие движения «новых левых», истоки которого уходят в массовый исход из европейских просоветских компартий после 1956-го года. «Преданная революция» находилась в центре размышлений и разочарованных сторонников социализма, превратившихся в его моральных обличителей, вроде Джорджа Оруэлла или Артура Кестлера. К прогнозам Троцкого постоянно обращались в своих идеологических битвах на невидимых фронтах «холодной войны» многочисленные западные советологи. Наконец, «Преданная революция» прочно утвердилась в качестве своеобразного «символа веры» для троцкистов, сторонников IV Интернационала, получившего новый импульс развития в 1960–70-е гг. Фактически, любая попытка обосновать социалистическую альтернативу сталинизму и советскому опыту — от Тито до Муаммара Каддафи — не могла обойтись без использования тех или иных положений этой книги.

Если за пределами СССР «Преданную революцию» не переставали читать и обсуждать, то в самом Советском Союзе ее не переставали бояться. Наверно, ни одна другая книга не была здесь в такой степени запретной и недоступной. В середине 1970-х советский диссидент-марксист А.Зимин писал о непрекращавшейся бешеной, порой выходящей за пределы рационального понимания, войне против троцкизма, объявленной советским официозом. В этой перманентной антитроцкистской кампании были «перемешаны десятилетиями воспитанная безрассудная ненависть, расчетливое лицемерие и страх <…> перед самим заклятым словом «троцкизм»» (1). Действительно, почему во времена Хрущева и Брежнева, когда партийные оппозиции 1920-х давно стали частью искаженной до неузнаваемости «истории партии», а в живых не осталось почти никого из их участников, «антироцкизм» превратился в особую, динамично развивавшуюся идеологическую индустрию? В годы застоя, когда знакомство с текстами Троцкого было фактически невозможно, государственные издательства продолжали выпускать многотысячные тиражи «антитроцкистской критики». Эти книги и сегодня способны поразить глубоким знакомством их авторов с нюансами истории групп Четвертого Интернационала во Франции или Латинской Америке, деталями биографий их лидеров и обильными цитатами из зарубежных троцкистских газет и резолюций (2). Однако тщетно искать хоть в одном из подобных сочинений прямые ссылки на произведения самого Троцкого и даже названия этих произведений. Очевидно, что главная опасность «троцкизма» для советской правящей элиты состояла, на самом деле, отнюдь не в «авантюризме» западноевропейских крайне левых групп и не в мифической связи с враждебными разведками. В текстах Троцкого, и прежде всего, в «Преданной революции», узнавалась не только потенциальная угроза последовательной критики советской бюрократии слева, но и готовые основания для политической программы движения, способного сделать из этой критики практические выводы.

Эта книга, написанная Троцким в 1936 году в Норвегии, в политическом изгнании, была непосредственно адресована западной аудитории, сочувствовавшей СССР. То был крайне важный и невероятно сложный момент для критики советского режима. Запад вступала в последний этап «европейской гражданской войны», когда фашизм превращался в глобальную угрозу, единственной альтернативой которой выступал сталинский Советский Союз. Гражданская война в Испании и политика «Народного фронта» во Франции были последними пунктами этого исторического противостояния, острота которого, казалось бы, должна была исключить из повестки дня любые нюансы и неоднозначность оценок. Многие европейские интеллектуалы, прежде предпочитавшие находиться над схваткой, переживали момент необходимого самоопределения, в котором безоговорочное оправдание советской внешней и внутренней политики принимало характер этического императива. Ветераны секций Коминтерна, решительно подавляя собственные сомнения, объявляли любую критическую позицию в отношении советского руководства актом капитуляции и фактическим переходом на сторону противника. Организованные рабочие, следовавшие за своим коммунистическим и социал-демократическим руководством, более, чем когда-либо, полагались на правильность его линии и верность внутреннему чувству долга.

Для Льва Троцкого отношение к судьбе СССР никогда не было этическим вопросом. Отвергнув требование ради единства закрыть глаза на начинавшийся в СССР «большой террор», Троцкий не воспринимал разоблачение сталинизма как моральную задачу. Не случайно позже он напишет эссе «Их мораль и наша», где обрушится на любые попытки подменить политическую ответственность этической. Для него речь шла не о выполнении долга перед самим собой, но о судьбе всего коммунистического движения, неразрывно связанного с судьбой СССР.

Однако читатель, к которому, наверное, больше всего хотел обратиться Троцкий, — это все–таки советский читатель. «Преданная революция» — это не только блестящий анализ внутренних противоречий советского общества, не только глубокий прогноз его развития в будущем, но и попытка начать сложный разговор о способности самих советских людей определять это будущее. Неслучайно на рубеже 1980–90-х, когда «Преданная революция» на русском языке стала общедоступна, многие ее читатели рассказывали о глубоком личном переживании, которое было связано со знакомством с книгой Троцкого. Эта обратная связь с советским обществом, даже призрачная возможность влиять на состояние умов внутри СССР, была исключительно важна для автора «Преданной революции».

«Преданную революцию» принято трактовать как гениальное предсказание грядущего коллапса СССР и точной характеристики того типа капитализма, который может возникнуть на обломках советского наследия. Для большинства троцкистов ключевым в этой книге является четкое определение природы СССР в качестве «деформированного рабочего государства». Однако ни первое, ни второе, при всей своей значимости, не являются, на мой взгляд, главной отличительной чертой этой книги. В конечном счете, еще с 1920-х критики СССР слева предлагали самые разные варианты определения его нового общественного строя. К моменту написания «Преданной революции» уже существовали многочисленные трактовки советского общества как «государственно-капиталистического» (которые, в свою очередь, сам Троцкий неоднократно подвергал критике). За ними в предвоенные годы последовали концепции «азиатского способа производства» (Витфогель) и «бюрократического коллективизма» (Шахтман). Наконец, в 1950–60-е получили развитие идеи «нового класса», известные в советском самиздате в основном в версии Милована Джиласа (3).

На всем протяжении существования Советского союза его сопровождал поиск наиболее теоретически обоснованных объяснений, целью которых было, в конечном счете, вписать этот феномен в свою систему представлений как законченную модель странного и обреченного эксплуататорского общества. Именно таким моделям Троцкий противопоставлял понятие «двойственной природы» СССР, где экономический базис был заложен рабочей революцией, а политическая власть узурпирована бюрократией. Советское общество, даже замороженное сталинским режимом, продолжало нести в себе внутреннюю потенцию к изменению, а его судьба никогда не представлялась решенной окончательно.

Знаменитый биограф Троцкого, Исаак Дойчер, неслучайно писал: «“Преданная революция»— это самая трудная книга Троцкого, и только непредубежденный читатель, не принимая и не отвергая ее целиком, сможет извлечь из нее пользу» (4). Любой из выводов этой книги не звучал как приговор, а история СССР в ней как бы обрывалась на полуслове, ожидая собственного продолжения. Так, призыв Троцкого к антибюрократической рабочей революции выглядит не такой уж фантастикой, если вспомнить о массовой стачке в Новочеркасске 1962-го года или нереализованном потенциале всесоюзных забастовок шахтеров в 1989–90 гг. Надежды, пусть и тщетные, на «самореформу» советской системы, казавшуюся невозможной в 1930-е, определили настроение целого поколения советской интеллигенции на рубеже 1950–60-х гг. Наконец, сама двойственность и неоднозначность советского наследия в полном объеме становится очевидной только сейчас, когда и на уровне интеллектуальных рефлексий, и на уровне массового сознания оказывается невозможным разделить общество по принципу «за» и «против” СССР. Больше того, социальный порядок современной России, с отсутствием четких границ между коррумпированной государственной бюрократией и большим бизнесом, требует постоянного возвращения к выяснению «двойственной» природы советского государства.

«Преданная революция» — это не только книга о нашем прошлом и настоящем, не только образец всестороннего анализа советского феномена, но и важная часть марксистской традиции в целом. И в самой фигуре Троцкого, и в его самой значимой работе присутствует та неразрывная связь теории и практики, научного анализа и программы политических действий, которая оказалась почти утеряна для «западного марксизма» второй половины XX столетия. Сам метод «Преданной революции» сегодня может и должен быть востребован теми, кто не только стремится изменить современное общество, но и хочет понять, как и почему оно должно быть изменено.

________________

Примечания

(1) Зимин А. Социализм и неосталинизм. — N.-Y., 1981 С. 135

(2) Например,: Басманов М. В обозе реакции: троцкизм 30–70-х годов. М., 1979

(3) Наиболее полный анализ различный марксистских интепретаций СССР — см. в кн: Marcel van der Linden. Western Marxism and the Soviet Union http://libcom.org/library/western-marxism-soviet-union-marcel-van-der-linden

(4) Дойчер И. Изгнанный пророк (1929–1940). М., 2006 с. 334

Author

Muhammad Azzahaby
олег рыбкин
Denis Stukov
+1
Comment
Share

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About