Или искусство только «для своих»

Как многие знают, пока весь цивилизованный мир собирал и отслеживал современное искусство, мы строили “светлое будущее”. И в итоге в России практически нет мировых образцов современного искусства, и отсутствует связь с ним.

Такой разрыв оказался критическим. Какое-то время назад даже неглупые люди озадачивались “а почему это искусство?” и “мой ребенок умеет не хуже!”.

Тем ценнее всегда были попытки каких-то фанатичных людей создавать пространство пусть не современности, но, как минимум, для диалога с ней. И одним из таких мест стал Музей “Эрарта”.

Когда Музей только открывался, он был передовой и, главное — очень дружелюбный. Прямо в фойе всех посетителей встречали плакаты, гласящие: мол, мы не хотим вам навязывать, ищите ответы “почему это искусство?” и “почему ни ваш ребенок, ни вы так не можете?” сами. Нам интересно вас послушать.

Это была прорывная риторика: человек не виноват, что он не понимает. Он должен иметь возможность понять. И не только через скучные лекции, но и через свои попытки сформулировать свое отношение, осмыслить собственные реакции.

Плакаты остались до сих пор. Правда теперь, когда выросли целые поколения молодых людей, погруженных в мировой контекст за счет музыки, сериалов, фильмов, путешествий и выставок, такие уточнения перестали восприниматься передовыми и выглядет уже несколько “деревенскими”. Вопрос “почему это искусство?” с повестки дня сошел и уступил место как минимум другому — “что делает искусство искусством?”.

Тем не менее, политика, которую “Эрарта” когда-то заняла еще работает на “случайных” гостей — тех, кто все еще пребывает вне контекста мировых течений и тенденций. И это очень важная функция. Не обслуживать интересы только “своих”, но и просвещать “других”. И вот именно тут меня ждало самое сильное разочарование.

Дело в том, что именно от “случайного” посетителя “Эрарта” начала отгораживаться. Появился костяк своей аудитории, и видимо его Музею показалось достаточно. Проявляется это сразу на кассе, прямо под теми сами плакатами.

Входной билет стоит: 500 рублей. Без льгот. Вообще.

Ни пенсионеру, ни студенту дешевле 500 рублей в музей современного искусства не попасть. Ищите ответы “почему это искусство?” в другом месте.

Я подчеркиваю, что сам студентом не являюсь и на льготы не претендую тем более. Но раздражение от такой “стратегии” накатывает.

Оно усилилось еще больше, когда, продав билет, на запястье мне начали крепить еще какой-то бумажный браслет, будто я пришел в подвальный клуб. Я не против браслетов. Но зачем тогда билет? К чему и без того озадаченного гостя еще больше озадачивать? В музей я не попаду, не приложив штрих-код билета к турникета. Более того, я из него без этой процедуры и не выйду (!) — что особенно весело, поскольку, например, лично я выкинул свой билет еще в гардеробе после осмотра. И на выходе буквально требовал у охраны меня выпустить, размахивая никому не нужным браслетом.

Но если бы это было все!

Когда я оплатил билет за 500 рублей, милая девушка на ресепшене мне сообщила, что я могу доплатить всего 100 рублей и получить абонемент на год. То есть за 600 рублей можно целый год ходить в Эрарту на постоянную экспозицию и часть временных выставок и мероприятий бесплатно. Это безусловно круто! Это почти даром!

Но именно это и есть “для своих”. Сделайте абонемент “нестудентам” дороже, но зато пускайте больше случайных посетителей. Студентов из регионов, например! Какого черта, они должны именно жить в Петербурге, чтобы получить доступный допуск к современному искусству (вновь обращаю внимание: преимущественно к российскому искусству, не к мировому)?

Этот локальный фашизм (простите, не знаю как это явление правильно называется) в Петербурге встречаю второй раз. Например, Мариинский театр продает русским билеты по 1600, а иностранцам по 3200. Во всех ценовых диапазонах русский человек заплатит вдвое меньше. Причем и спектакль, и уровень сервиса иностранец получит даже хуже россиянина (как минимум столкнется с очень специфичным английским). Ну пусть так, давайте смотреть на это как на патриотизм и “бюджетную поддержку наших людей”, а не дискриминацию иностранцев.

Так вот, “Эрарта” шагает дальше.

Теперь тут, чтобы получить доступный допуск к искусству ты не обязательно должен быть пенсионером, студентом, льготником (все равны) — просто живи в Петербурге. Из Москвы студент запалит 500р. Из Барнаула — 500р. Приехал из поселка городского типа какой-нибудь удаленной области — 500р.

Ну и для кого, скажите, пожалуйста, продолжают висеть в фойе эти дружелюбные плакаты “почему это искусство?” и “почему ваш ребенок так не умеет?”?

Для тех, кто ходит сюда несколько раз в год по более чем доступному годовому абонементу, как к себе домой? Или для тех случайных посетителей, кто готов заплатить 500р за то, что и искусством не считает?

Но, к большому сожалению, и это еще не конец.

В Музее есть несколько временных выставок — они в эти 500 рублей входят и в принципе ситуацию как-то оправдывают.

Но современное искусство — в последние годы особенно активно обращается к “интерактиву”, к взаимодействию с посетителем.

Так вот в “Эрарте” есть сейчас, например, инсталляция U-Space, где посетителей на 15 минут буквально “загружают” в 8 разных пространств. Эта инсталляция ни к постоянной экспозиции, ни к временным выставкам не относится. И стоит отдельные 200 рублей. Смешные деньги за 15 минут другой жизни, скажете вы и будете правы.

Но! Чтобы попасть на нее, вас обяжут купить билет за 500 рублей в музей, напомнив с дежурной улыбкой: льгот нет!

Почему бы не написать, что инсталляция стоит 700 рублей и дает право посещения экспозиции и выставок музея? Зачем этот маркетинг из 90-х? За 200 рублей попасть туда нельзя.

Но ладно бы, если бы масштабной инсталляцией дело ограничивалось. В постоянной экспозиции (!), куда за 500 рублей вы купили беспрепятственный доступ, есть персональный зал художника Елены Фигуриной “Отчего люди не летают?”. На входе в этот зал вас встретит табличка, сообщающая, что в этом зале можно увидеть уникальный (!), не имеющий аналогов (!), мультимедийный (!) спектакль, где все роли играют персонажи полотен художника.

Классно правда? Уже любопытно? Что нужно сделать, чтобы эту не имеющую аналогов, мультимедийную уникальность увидеть?

Правильно! “Заказать спектакль на удобное вам время на стойке администратора”. Разумеется, за дополнительную плату. За дополнительную плату, чтобы увидеть в полной мере целый зал постоянной экспозиции, на беспрепятственный доступ к которой вы уже заплатили 500 рублей без льгот.

И это окончательно напоминает какой-то парк аттракционов из 90-х, где все по 999 рублей, но за каждую отдельную деталь вам придется платить сверху. К слову, в сам зал, вне спектакля, вы зайти можете. Мало что поймете, мало что узнаете. Хотя не уверен, что пока кто-то смотрит “сеанс” этого уникального спектакля вас в зал вообще пустят. Даже за ваши 500 рублей без льгот.

И вот из такого несоответствия дружелюбной риторики Музея, рассчитанной на “всех” и его ценовой политики, рассчитанной “на своих” складывается стойкое ощущение устаревшего.

Но допустим вы всего этого не заметили, купили билет и пошли на экспозицию. Вообще, в стране, где шедевров мирового искусства, начиная со второй половины 20-го века, нет, словосочетание “ПОСТОЯННАЯ” экспозиция звучит смешно.

Современность — понятие размытое. Многие небезосновательно убеждены, что ее вообще не существует. Она вот есть сейчас, а через секунду стала историей, прошлым.

Допустим, мы принимаем за “современность” какой-то период в последние десятки лет. Но за эти десятки прошли глобальные технологически и культурные изменения. Каждый сейчас носит интернет в кармане (буквально!). Молодые расплачиваются на кассе, легким касанием телефона. Вся жизнь загружается в “облако”, а многие об этом и не догадываются — для них облако по небу в ясную погоду проплывает. И еще каких-то два года назад сама интеграция человека в окружающий мир и этот самый мир — были предельно другими. Вопросы повестки современности изменились кардинально, даже несмотря на то, что вроде как и 5 лет назад была современность.

Первые два этажа показывают тебе преимущественно конвенциональное искусство: живопись, скульптура, инсталляции, где “современность” видна лишь в теме работ. Средства все “устаревшие”.

Дальше тебя поджидают экспонаты, выполненные в эстетике постапокалиптичного индастриала. И здесь уже устарела сама тема. Времена, когда люди запоем читали “Метро-2033” и играли в “Fallout”, давно прошли.

Сильно взбодриться помогает третий этаж экспозиции. Тут есть раздел “Искусство как документ”. И это первый раз, когда действительно встречается что-то остро современное, пусть и несколько узкоспециализированное.

Дело в том, что переход в искусстве от “художественности” к “документальности” — действительно масштабен и актуален. Начался он давно (тем, кто всю жизнь читает преимущественно “нон-фикшн”, а художественную литературу воспринимает исключительно как трату времени на чужой вымысел — уже стало под 20–25), но развивается не спешно.

Тем не менее, на текущем этапе документальность должна быть целью, а не средством искусства. То есть сложить Монолизу из сегодняшних газет — это день вчерашний. Важно использовать все средства искусства, для отражения дня сегодняшнего.

В экспозиции Эрарты, к сожалению, преобладает первый подход. Иногда же очень хочется позвать кого-то из кураторов пространства и спросить “а что вот это тут вообще забыло? Где в этом документ?”.

Самым актуальным документальным экспонатом для меня стала “тайная вечеря” в советском стиле, которая вообще находится парой этажей выше и к “искусству как документу” отношения не имеет. Подозреваю, что время сделало этот экспонат современным, а не наоборот: сочетание религии с советскими серпами и молотами, оживающее через призму традиционного искусства, вдруг заговорило о дне сегодняшнем мощно, яро и безапелляционно.

В целом вся постоянная экспозиция Музея оставила ощущение непозволительно недообновляемой. Интерактива почти нет. Экспонатов, работающих с “соблазном” посетителя (как “Немой колокол”, в который очень хочется ударить; чаша с белой жидкостью, куда хочется хотя бы один палец окунуть, или водка с огурчиком, которые можно употреблять беспрепятственно), — на все 5 этажей всего три.

И это был бы очень болезненный опыт созерцания того, как еще вчера передовое, открытое и современное место сегодня вдруг становится закрытым и устаревшим…

Но ситуацию спасли временные выставки!

Дело в том, что современное искусство — преимущественно концептуально. Поэтому, когда музей собирает множество самых разных авторов, объединяя их одной общей темой — это всегда интересно. Да, за неимением передовых мировых образцов, такие выставки мало говорят о современных средствах живописи, направлениях и состоянии искусства в целом. Но зато они очень много говорят о нас сегодняшних. О проблемах, которые нас волнуют, и как они пробиваются через восприятие художников.

Самым ярким примером стала выставка “Дисциплинарные пространства”. Да, как это часто бывает с современным искусством, здесь на один шедевр приходится десяток “странного” и “сомнительного”. Очень много иллюстративного, буквального. Или того, что на уровне идеи выглядит лучше, чем в ее реализации. Но! Сама палитра взглядов на вопросы свободы/несвободы и контроля над личностью — рисует мощный портрет коллективного бессознательного. И главное — актуальный портрет. Тут есть все: от решеток, митингов, ОМОНа и советских флагов до офисных кубриков и бахил из поликлиники как символа.

Словно ответвляя эту тему, выставка Константина Беньковича “Pop Over” предлагает тебе мощный эксонат — Чебурашка из твоего детства, выложенный из грубой арматуры и таким образом сам становясь решеткой. Но дальнейший обзор зала этой выставки наводит на мысли, что есть проблемы с селекцией работ (или их просто на такую крупную экспозицию недостаточно).

Главной же выставкой “Эрарты” сейчас является масштабная, занимающая два этажа, экспозиция работ Лю Болина — китайского художника. У нас выставка носит подзаголовок “художник-невидимка”. Оригинальное же название более емкое “The Invisible Man” (“Невидимый человек”).

На всех работах Болин прячет человека (чаще всего себя) в ландшафт — от традиционных китайских достопримечательностей, до промышленной техники, природных пейзажей и полок супермаркета.

Современный человек как объект, желающий раствориться, стать незаметным, слиться со средой и одновременно выпасть из материальности — очень мощная и актуальная тема.

В наших нынешних реалиях “политическая метаморфоза” работает лучше остальных. Незаметность как средство обретения свободы — не борьба, баррикады и требование, а именно непротивление растворением, маскировкой.

Другие же пласты “невидимости” не менее сильные — человек сливается и с консумеризмом, и с природой, и с индустриальным.

Выставка, надо признать, организована очень хорошо. Все объяснено. Поэтому навязывать свои ощущения не буду. Сходите, пока идет. Не самый беглый осмотр займет от часа. Выставка в те самые 500 рублей на входе, включена.

В принципе ориентированность “Эрарты” на выставочные пространства — правильна и понятна. Опять же — не идет в нашей стране современному искусству во всем его зияющем отсутствии “ПОСТОЯННАЯ ЭКСПОЗИЦИЯ”.

И именно этой сменой выставок объясняется годовой абонемент. Эрарта — не тот музей, куда пришел один раз вместе с классом на экскурсию, и 10 лет о нем потом рассказываешь. Сюда стоит ходить регулярно и следить как меняешься сам и как меняется контекст.

Но! Закрывать музей от молодой и пожилой аудитории со всей России, и при этом называть себя “крупнейшим музеем современного искусства” — как минимум оставляет грустное послевкусие досады.

И это при том, что “Эрарта” расположена достаточно удаленно от туристических достопримечательностей. То есть заезжий человек, который добрался сюда, уже понимает на что идет. Не нужно его еще больше таргетировать. Иначе “свои” быстро закончатся, а “новых” уже не будет. На этом не один музей “несовременного” искусства погорел.

И напоследок, Чем больше смотришь на музейное современное искусство, тем больше понимаешь насколько оно все в принципе устаревающее в сравнении с театральным.

Специфика театра — событие проходит здесь и сейчас, а через пару часов станет историей — приближает этот жанр к современности не только формой. Видимо такая сиюминутность позволяет театральным авторам более решительно обращаться к современной повестке, удовлетворять запросы по отражению мира и человека в его текущем, сиюминутном состоянии.

Поэтому, после погружения в самые современные фестивали, как Territoriя и NET, любой музей современного искусства начинает выглядеть устаревшим — лишь посмертной маской современности.

По крайней мере у нас.

___________

Источник материала, фото и комментарии: https://www.facebook.com/inner.emigrant/posts/400487147066861

Самые свежие обзоры и обсуждения театральных и музыкальных событий всегда первыми в Facebook:

https://www.facebook.com/inner.emigrant