Подошли к концу первые масштабные московские гастроли ведущего петербургского театра «Приют Комедианта​», состоявшиеся при содействии Санкт-Петербургской премии для молодых режиссеров и художников «Прорыв»​.

Столицу ждала встреча с пятью спектаклями номинантов и лауреатов «Прорыва». Среди них и долгожданное «Собачье сердце» Максима Диденко, и «Братья» Евгении Сафроновой, и великая «Любовная история» Дмитрия Волкострелова.

Завершилось же покорение Москвы — буйной, праздничной и искрометной черной комедией «Смерть Тарелкина» режиссера Семена Серзина​ и художника Софии Матвеевой по произведению Александра Сухово-Кобылина.

В первую очередь спектакль прекрасен именно тем, что выводит под лучи софитов обделенного в последние годы вниманием остроумного философа и драматурга. В своих работах Сухово-Кобылин на первый взгляд продолжает начатую его более известными современниками — Гоголем и Салтыковым-Щедриным — тему изобличения глупости, жадности и бюрократии.

Однако в его «Смерти Тарелкина» (заключительной части трилогии «Картины прошедшего») заметно больше абсурда и гротеска. Сухово-Кобылин первым в отечественной драматургии так насыщено реализовал возможности гротеска. Он предложил новый тип героя, и сфокусировался на непостоянстве его существования. Новый гротескный «герой», по существу, — жалкий человек, беспомощно барахтающийся в житейском море.

Смерть Тарелкина — мнимая. Она — не начало новой жизни, не знак перерождения, возрождения, а символ упадка морали, нравственности и бессилия людей в борьбе с хаосом.

Для химеры бюрократии безразлично, кто состоит у нее на службе, главное, чтобы они достойно выполняли свои обязанности — грабили, обманывали и убивали простых людей. Поэтому сам факт смерти в гротескном пространстве трилогии пародически «переворачивается» в бессмертие чиновников-винтиков.

Как несложно догадаться, гротескно-сатирическое произведение за почти 200 лет нисколько не утратило своей актуальности.

Серзин же подходит к режиссуре довольно хитроумно.

Так как гротескный герой — носитель раздвоенного сознания, постоянно находящийся в пограничной ситуации, вынужденный существовать между благоденствием и нищетой, славой и позором, жизнью и смертью, то и спектакль он раздвоил на два эстетически непохожих друг на друга акта.

Хитрый прием, благодаря которому, как минимум, можно судить, кто из авторов отзывов и рецензий ушел в антракте, не дождавшись разительной перемены.

В первом действии мы видим изъятый и концентрированный гротеск — в чистом виде комическое обобщение и заострение жизни за счет фантастического. Не зная сюжета пьесы, понять происходящее сложно. Многое выглядит как минимум странным, как максимум — трэшовым.

Однако второе действие уже изымет из пьесы и представляет именно политическую сатиру, забывая про гротеск и оставляя его позади. На сцене почти конвенциональный драматический спектакль следующий букве драматурга.

Довольно любопытное деление, учитывая, что многие теоретики в принципе не разделяли понятия гротеска и сатиры. Этот спектакль заставил бы их серьезно задуматься.

Магистральная проблема спектакля становится очевидной уже в первом акте. Начинаясь с уморительного почти интерактивного взаимодействия с залом, действие вдруг начинает скатываться в лютый абсурд, добровольно запирает себя на сцене, перестает проникать в зал. Вспышками былой юмор возвращается, но он в спектакле предельно полярный — от тонких и остроумных шуток про «удар судьбы-индюшки» до пошлейшего смакования глагола «сосать». Возникает дисбаланс, несколько едет темп. В итоге — некоторые зрители не дожидаются второго отделения, где и юмор тоньше, и смысл яснее.

Вообще почти все спектакли гастролей, за исключением возможно только «Любовной истории», зрители обвиняли в невзвешенном темпе. Поскольку у меня не было возможности прийти на все, я ночами с завистью читал все отзывы вероятно даже пристальнее, чем сами авторы и исполнители. Но проблемы именно с темпом можно понять. 5 дней подряд — новый спектакль. Сцена почти всегда одна — Филиал Театра Маяковского на Сретенке. Бешенный ритм. Сыграли-демонтировали-смонтировали-пора играть другой. Зеркало сцены больше, зал принципиально иной. И если декорации еще реально гармонично встроить, то войти в них и держать зал без обкатки — задача почти невыполнимая. Возможно это же обстоятельство сослужило злую службу «Смерти Тарелкина».

Однако, ради такого спектакля — вполне можно и в Петербург.

К тому же сделать это несложно — следующий показ пройдет 10 декабря и и билеты есть в наличии (от 400₽ до 600₽) на официальном сайте: http://www.pkteatr.ru/performances/smert-tarelkina/

Редко в каком спектакле увидишь полное отсутствие положительных персонажей. Здесь буквально «нет людей — все демоны», как выражается сам Тарелкин. Канцелярский суд предстает в образе фарсового варьете, заполненного хтоническим злом.

Спектакль ставился в 2016-м году и тогда отсылал к громким судебным процессам над Магнитским, Pussy Riot. Сегодня, в реалиях уже «театрального дела», не меньше напоминающего фарсовый и гротескный абсурд, он выглядит еще более зловещим. Наглядный пример, что часто не произведение остается актуальным, а само общество не дает ему эту актуальность потерять, стабильно повторяя и закрепляя в культуре ошибки прошлого.

При этом, страшного в спектакле нет ничего. Перед началом много предупреждали о хорроре. Но найти, чего бояться, так и не получилось. Сильные актерские работы — есть. Как минимум одна, а потенциально — целых три. Стильные и эстетичные декорации — неизменно в наличии. Оздоровительно смешного — много. Целительное обличение глупости и чиновничества (что в Росси почти всегда — синонимы) — хоть отбавляй.

Возможно именно в этом — главная ценность спектакля. Сегодня нам, как никогда, нужно перестать бояться химер. И начать их высмеивать — вполне себе вариант. Насмешка над смертью, смех как оружие, — возможно последнее, что не даст окончательно лишиться рассудка во все более абсурдных общественно-политических реалиях.

Поздравляю театр и премию с гастролями, и желаю как можно скорее этот опыт повторить!

Временами просто очень смеялся. Спасибо!

«Я-а-а теперь такого мнения, что все наше отечество это целая стая волков, змей и зайцев, которые вдруг обратились в людей, и я всякого подозреваю; а потому следует постановить правилом — всякого подвергать аресту. […] Да-с. Правительству вкатить предложение: так, мол, и так, учинить в отечестве нашем поверку всех лиц: кто они таковы? Откуда? Не оборачивались ли? Нет ли при них жал или ядов. Нет ли таких, которые живут, а собственно уже умерли, или таких, которые умерли, а между тем в противность закону живут.»

© «Смерть Тарелкина», А. Сухово-Кобылин

___________

Видео, фото, обсуждение и комментарии: https://www.facebook.com/inner.emigrant/posts/544589532656621

Самые свежие обзоры и обсуждения театральных и музыкальных событий всегда первыми в Facebook: https://www.facebook.com/inner.emigrant

Telegram: https://t.me/inner_emigrant