Donate

РЕТИНСКИЙ, КАРАЕВ, МЕССИАН И ПОЛУНОЧНЫЙ РАЙХ | «Другое пространство» 2018. День 2

Inner Emigrant01/12/18 13:151.2K🔥

Второй день на VI Международном фестивале актуальной музыки «Другое пространство»​ в Московской филармонии​ стал триумфальным.

ЕВГЕНИЯ БРИЛЬ

Вечер открыло сочинение композитора Евгении Брило «Agnus Dei» для большого симфонического оркестра. Евгения в этом году стала лауреатом конкурса молодых композиторов, который проводит Фестиваль. Ее «Агнец божий» подкупил обаянием ученической старательности. Все взвешенно, все правильно, даже клише нарушены ровно там, где следует. Начавшись кротко и послушно Агнец таки завершился ритуальным закланием.

ДМИТРИЙ КАПЫРИН

Следом композитор Дмитрий Капырин предложил свои «Четыре постлюдии для симфонического оркестра». Четыре контрастные по характеру миниатюры объединились общей идеей. Они — последствия события, которое остается за кадром. Где-то слышатся вагнеровские аккорды, окруженные авангардными пассажами. Сочинение в целое не складывается. Но оно и не стремится. Целое уже случилось где-то там. А нам лишь остается догадываться о произошедшем. Любопытная концепция. Музыку без автора, без исполнителя, и много еще без чего мы уже встречали. Музыку без центрального события встретить было интересно.

ОЛИВЬЕ МЕССИАН

В целом вечер уже начался интереснее вчерашнего. Как вдруг настал час Мессиана. «Семь хокку» («Sept Haïkaï»), написанные французским композитором в 1962-м году, ворвались и произвели такой фурор, что стало казаться, словно все, что было перед ними — некое настраивающее и подготавливающее смягчение слуха.

В первую очередь столь эффектное явление Мессиана произошло благодаря всего одному человеку — Михаилу Дубову. В руках этого пианиста немыслимую красоту обретали хваленные звучности, представляющие различные оттенки японского мира — от «зеленого цвета японских сосен» до «белого и золотого храма Синто».

«Семь хокку» — произведение, на которое Мессиана вдохновило путешествие по Японии. Здесь и пение японских птиц (наиболее отчетливо различимое в риффах ксилофона и маримбы), и древняя придворная музыка «гагаку», и знаменитая личная борьба композитора с 12-тональными приемами. Порой же зубчатые линии и вяжущие гармонии неожиданно отсылали чуть ли не к Веберну.

Испортить это исполнение изо всех пытался некто, решивший под эту музыку вывести на экраны изображения каких-то индийских (отчего-то) богов, японских пейзажей, храмов и гравюр. Когда этот «художественный видеоряд» вдруг начал возникать, было четкое ощущение, что у ответственного за видеоизображение сотрудника на компе просто запустился набор скринсейверов windows xp. Пошлейшие изображения активно появлялись в самые неподходящие музыкальные моменты. Но даже при сильном старании им не удалось отвлечь от грандиозного Дубова. Очень рекомендую вам его исполнение послушать, если вы вдруг отчего-то пропустили концерт.

После такого залпа из тяжелой артиллерия середины XX века неизбежно был нужен антракт.

АЛЕКСЕЙ РЕТИНСКИЙ

Второе отделение открылось с «De profundis» («Из глубины») для большого симфонического оркестра — композитора Alexey Retinsky​. Он также стал лауреатом конкурса, при этом уже являясь одним из самых известных и состоявшихся молодых композиторов (ну может быть известным всем, кроме конферансье «Другого пространства», но конферансье там — это разговор особый. О нем не первый год слагаются легенды. Многим стендап комикам есть чему у него поучиться. Порой кажется, что его устами напрямую вещает нейронная сеть Яндекса).

«De profundis» показалось возможно самым цельным произведением. Как среди молодых композиторов, так и в творчестве самого Ретинского. Единый, ни на секунду не исчезающий поток по ходу меняет свое свойство, словно пробуждая нечто из глубины. Это нечто просыпается медленно, неохотно, и сначала обдает каким-то древним, хтоническим ужасом, а затем вдруг начинает обволакивать и растворять в себе, словно материализовавшийся и вновь спасающий от грядущей катастрофы всех своих обитателей град Китеж.

При такой насыщенной эмоциональности, мелодичности и зрелищности, Ретинский не забывает и про аналитические качества. Пожалуй, главным впечатляющим решением в «De Profundis» стала внимательнейшая работа со временем, с его текучестью. Время здесь замедляется, останавливается, проносится и обретает почти осязаемое свойство.

К тому же Ретинскому одному из немногих удалось полностью оправдать обращение к симфоническому оркестру. Известно, что молодым композиторам для большого оркестра писать сложно и непривычно. Порой что-то звучит откровенно надуманно. У Ретинского же отказ от типичной иерархии симфонического оркестра становится мощным художественным средством. Все равны. И это рождает полифонию какого-то нового порядка.

Произведение основано на одноименном псалме, текст которого не поется, а выражен исключительно музыкальными средствами. Однако это не помешало в отношении Ретинского отчего-то использовать термин «новая духовность». Ничего не имею против «духовности» и тем более против «нового», но в отношении Ретинского это сочетание звучит не просто принижающе, а, пожалуй, даже глупо.

ФАРАДЖ КАРАЕВ

В финале основного концерта, когда еще не вся публика смогла вернуться «Из глубины» Ретинского, на сцену вышла великая Patricia Kopatchinskaja​, чтобы исполнить «Концерт для оркестра и скрипки», который композитор Фарадж Караев написал и посвятил именно ей.

Это исполнение совсем не было ни мировой, ни даже российской премьерой (как заявлял голодный до громких слов конферансье), но менее грандиозным от этого быть не перестало.

Караев — совершенно потрясающий композитор. Отказавшись от привычной формы «скрипичного концерта», он создал концерт памяти.

Концерт весь пронизан цитатами. Здесь соседствуют отголоски Мендельсоновского Концерта, Брамсовского Концерта и его же 3-ей симфонии, Берга, Грига и отца самого Фараджа — известного композитора Кары Караева. Здесь даже неожиданно возникает мотив ля минорного детского Концерта Вивальди.

Такая обширная экспозиция музыкальных средств и стилей сливается в калейдоскоп очень личных воспоминаний композитора о детстве. А чужие, очень интимные детские воспоминания обладают коварным эффектом. От них совершенно невозможно защититься. И тебя буквально протыкают насквозь ностальгия по прошлому, боль утраты и гнетущая тоска. В третьей части концерта сентиментально-эмоциональное напряжение вдруг прорывается вместе с темой из «Тоски по родине» Грига.

Копачинская в этом концерте фантастически хороша. Ее не останавливают ни технические сложности (а когда композитор сам на скрипке не играет, он часто бывает слишком жесток к исполнителям, и Фарадж тут не исключение), ни эмоциональность этой музыки, ни заложенная в ней интимность. Патрицию за такое исполнение следует, пожалуй, указывать уже не исполнителем, а полноценным соавтором концерта. Музыкант абсолютно выдающегося уровня.

В итоге исполнение наверняка надолго останется в истории и вызвало оглушительную и продолжительную овацию.

***

Весь вечер произведения столь разных авторов мастерки исполнял государственный оркестр им. Светланова под управлением Владимира Юровского. Полезный опыт общения с новым материалом для исполнителей (с каждым новым днем ГАСО становится не узнать, он все больше напоминает ведущий ансамбль современной музыки), и невероятное событие для молодых авторов — услышать свое произведение в исполнении музыкантов такого уровня.

Но вечер на этом вечер не закончился. После основного концерта публику Фестиваля ждало первое в Москве исполнение видео-оперы Стива Райха «Three Tales» («Три истории»).

СТИВ РАЙХ, БЕРИЛ КОРОТ

В первую очередь видео-опера, которую Райх создал вместе со своей женой видеохудожником Берил Корот, важна тем, что это — отличный пример театра без режиссера и актеров.

Да, получилась не столько опера, сколько именно музыкальный театр. Театр, в котором нет персонажей, нет сюжетной линии. Действие полностью происходит на предварительно записанном видео, а вокалисты и музыканты лишь отзвучивают его в реальном пространстве.

С одной стороны Райх доказал, что такой театр и «театр на видео» возможны, самодостаточны и допустимы. С другой — как каждый человек, кто в методах театра не очень разбирается, но театр решает создавать, композитор пал жертвой избыточной спекулятивности.

Настолько избыточной, что порой отторгает даже от магистральных идей своего сочинения.

Опера демонстрирует три реальные истории:

— трагическое крушение немецкого дирижабля «Гинденбург» в начале века,

— испытание американцами атомной бомбы на атолле Бикини в середине столетия,

— клонирование овечки Долли на рубеже нового тысячелетия.

Так Райх рисует портрет минувшего XX века. И предостерегает человечество от порой необдуманного и слишком поспешного очарования технологиями.

Но из–за пресловутой спекулятивности видеоряда, где мы видим весьма вольный монтаж реальных документальных кадров, его произведение начинает звучать как проповедь. Причем проповедь опасная. Побуждающая людей отказаться от прогресса и вернуться обратно в лоно дикой природы, а еще лучше непосредственно к самому Господу Богу.

Возможно Райх именно такой посыл и закладывал. Хотя мне приятнее думать, что он говорит в первую очередь о том, что «не могло быть технической ошибки», напоминая, что убивает не пистолет, а нажимающий на курок человек. И технологии не виноваты, что люди порой ошибаются.

Но, в любом случае, музыка и видео давят на эмоции. Выдавливают их. Они неприкрыто торгуют порой страшными документальными материалами. И, как следствие, провоцируют обратный эффект. Любые агитационно-пропагандистские проповеди отторгают. Особенно, если являются художественным произведением, манипулирующим реальной историей. И эта — не исключение.

Тем не менее, произведение предельно интересно по форме, представляющей собой многослойную комбинацию репетитивной музыки Райха с психодрамой цифровых визуальных возможностей.

К тому же в Москве «Три истории» были отлично исполнены новосибирским ансамблем Лаборатория Новой Музыки​ под управлением дирижера Сергей Шебалин​. А это не так просто, как может показаться на первый взгляд. Произведение тоталитарно не только по смыслу, но и форме. Оно не оставляет исполнителям никакого пространства для интерпретации, почти ни единого шанса на ошибку. Чтобы просто синхронизировать свое исполнение с видеорядом, дирижеру и перкуссионистам приходится внимательно считать и следовать кликам в наушниках, а вокалистам и музыкантам уверенно держать расширенные пассажи и выполнять повторяющиеся трели. Весьма нетривиальная задача, которая сегодня полностью удалась.

***

Если вы пропустили основной концерт, но теперь хотите хоть как-то это исправить и Копачинскую, Дубова и Ретинского услышать, то полная запись доступна по ссылке: https://www.meloman.ru/concert/drugoeprostranstvo_29-11-19/

Постконцерт с собственно той самой видео-оперой Райха (факт такой записи сам по себе щекочет ладошки) ждет вас тут: https://www.meloman.ru/concert/drugoeprostranstvo_29-11-22/

И до встречи завтра в «Другом пространстве», где нас ожидает многообещающая встреча с Катцером и легендарным ансамблем unitedBerlin, а также «Пульс древности».

Билеты еще можно найти тут (и стоят они от 100₽): http://www.drugoeprostranstvo.ru

___________

Видео, фото, обсуждение и комментарии: https://www.facebook.com/inner.emigrant/posts/555137414935166

Самые свежие обзоры и обсуждения театральных и музыкальных событий всегда первыми в Facebook: https://www.facebook.com/inner.emigrant

Telegram: https://t.me/inner_emigrant

Author

Comment
Share

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About