Специально для Insolarance Иван Кудряшов разобрался с тем, что понимается под правым и левым спектром в политике.

Читайте эту и другие статьи на сайте Insolarance:

https://insolarance.com/left-and-right-in-politics/

Столь часто употребляемые и ставшие уже привычными понятия «левые» и «правые» в политике, на самом деле довольно сложны. Как минимум их не осилить простым тестом на политические взгляды, да и пара обращений в Википедию может лишь изрядно запутать. Меж тем эти понятия давно уже шире, чем просто сугубо политологическое напоминание о том, где в Конвенте сидели сторонники перемен и сторонники статус кво. Итак, давайте разберем, что под этим понимается, ведь левый и правый спектр в политике — не само собой разумеющиеся вещи.

По большому счету «левый» — это тот, кто исторически связан с очень сложной системой идей и политических течений. От либерализма Нового времени через социалистические теории к целой палитре направлений: коммунизм, маоизм, левый центризм, троцкизм, анархизмы, зеленые партии и т.д. Но связь эта может быть очень разной, поэтому стоит определить, что обычно понимается под левыми в США, Европе и на постсоветском пространстве. Сходу сложно назвать общий критерий, но в целом долгое время, вплоть до второй половины ХХ века это противники устоявшегося порядка — секуляристы, антикапиталисты, противники империализма и государства.

«Правый» — ещё более сложный термин, так как в разные периоды означал и монархистов с консерваторами, и либеральное крыло, ориентированное на экономические свободы, и практически несуществующих теократов, и разного рода эклектичную реакцию на левых ХХ века (тот же фашизм, в котором модерна не меньше, чем традиционализма).

Сегодня правыми обычно называют те партии, что придерживаются относительно более консервативной позиции, чем левые и центристы в данной стране. Забавно отметить, что если в Новое время именно правые консерваторы определяли повестку и положение других партий, то сегодня наоборот «правый» — очень волатильное и относительное понятие. При этом хорошо известный парадокс заключается в том, что умеренные и крайние правые уживаются крайне плохо. В большинстве случаев умеренные пойдут скорее на союз с центристами и другими умеренными, нежели с ультраправыми. Для объяснения этого феномена Жан-Пьер Фэй придумал «теорию подковы», согласно которой крайности в политике оказываются ближе друг к другу, чем умеренные.

Теперь взглянем на частности.

В США исторически почти не было классических левых (социалисты и коммунисты), а те, что были, существовали полулегально. Достаточно вспомнить две волны «Красной угрозы» в США, чтобы понять, что коммунизм (и до недавнего времени социализм) там равнозначны антиамериканизму. Поэтому левая часть спектра здесь определяется не названием или историей партии, а программой политика. В целом наиболее ощутимо левые и правые здесь выделяются по отношению к государству: левые — за расширение вмешательства государства и федеральных служб, правые — за большую автономию граждан и штатов. Именно поэтому, говоря о США, почти невозможно разделить левых и (нео)либералов — все они в той или иной степени ориентированы на глобализацию и участие государства в образовании, культуре, природопользовании и многих других вопросах, которые традиционно были в ведении общин или штатов.

В этом контексте все движения против дискриминации, демократическая партия и даже часть республиканцев (например, те, что против свободного оружия, за пересмотр истории с точки зрения меньшинств или бубнящие про экологию) — это по американским понятиям «леваки». Классический пример левой политики — это реформа здравоохранения США (Obamacare), которая предполагает обязательность (вмешательство государства в жизнь людей), повышение гос.трат (увеличение налогового бремени), субсидии бедным (госрегуляция рынка).

В каком-то смысле появление альт-райтов («альтернативные правые») — это реакция на сужение правого спектра. Классические правые в США — это «движение чаепития», выделившееся в 2009 году из Республиканской партии (довольно аморфной в последние 20 лет). Если альт-райты — это несистемный вариант правых, сочетающий христианский национализм и крайний консерватизм с довольно прогрессивными идеями (опора на науку в социальном плане, использование новых медиа, признание сексуальных свобод), то «движение чаепития» — это понятный консервативный возврат к идеологии республиканских отцов и дедов. Ключевыми пунктами для них являются снижение налогов, сокращение гос.аппарата, строгое следование Конституции.

В России, напротив, исторически левые почти идентичны социалистам марксистского толка (и почти всегда с ориентацией на интернационализм). Поэтому до сих пор левый спектр — это прежде всего те, кто представляют интересы пролетариата (работников наемного труда) плюс весомой части социально незащищенных. Как несложно догадаться, в чистом виде левые у нас — это небольшие, незарегистрированные партии. Однако популисты катаются тоже в основном на левой тематике. По сути, к таким популистам можно отнести вообще все зарегистрированные партии России, кроме откровенно либеральных.

Никаких классических правых консерваторов в новой политической системе не сложилось, поэтому их место занимают либералы. Однако, по большому счету отечественные либералы являются компрадорами, и поэтому если они и правые, то только потому, что отражают интересы части владельцев капитала (финансовый капитал, ориентированный на экспорт), а не наемных рабочих. Появятся ли в РФ партия, явно отражающая интересы национального производственного капитала или партия христианских/консервативных демократов? Большой вопрос. Стоит заметить, что на фоне социального популизма сегодня правыми иногда считают любые движения с явной экономической повесткой и без радикальных (революционных, анархических) призывов — те, кто себя называет либеральными националистами, либертарианцами и др. Но на мой взгляд, на деле большинство из них пока просто калька с некоторых западных течений, не имеющая внятной привязки к отечественным реалиям.

В Европе левых и правых достаточно сложно разделить, так как в каждой стране свои традиции (более-менее схожи только страны бывшего Восточного блока). Впрочем, за вычетом нескольких регионов (Великобритания, Финляндия, Греция, Восточная Европа) типичным представителем левых в Европе считают социалистические демократические партии. И поэтому левых можно определить как сторонников социальных программ, а вместе с этим и вмешательства государства в культуру и частную жизнь граждан. В последнем они схожи с американскими левыми. Современный формат европейских левых — это в первую очередь «скромный утопизм», стремление выстроить новый тип общества, преодолевающий часть старых проблем вроде социальной нетерпимости и проблем интеграции. Увы, пока эти преобразования скорее усиливают внутренние конфликты, поляризуя стороны. Например, во Франции где католическое большинство было вынуждено выступить против гей-браков, потому что они дают право на усыновление детей; опросы же показывают, что сами браки не одобряет лишь небольшой процент французов.

Стоит отметить, что положение левых в целом ряде стран весьма изменчиво. Например, в большинстве стран бывшего Восточного блока социалисты и коммунисты резко потеряли влияние, а где-то были и запрещены. Однако в силу экономического кризиса в 2000-10е в целом ряде стран левые снова стали первыми-вторыми партиями. Еще более заметно это в Греции, где в те же годы стремительно вырастет Коалиция радикальных левых — СИРИЗА.

Соответственно, умеренно-правые и центристы — это те, кто больший акцент делают на экономическом развитии (вне зависимости от платформы). У циничных французов даже есть шутка на эту тему: мол, мы голосуем за социалистов только потому, что они раздают деньги, а когда деньги заканчиваются, мы голосуем за правых, чтобы они вновь их накопили. Это связано с тем, что современные правые в Европе существуют под дамокловым мечом обвинения в «фашизме» и «национализме», поэтому избегают делать акцент на социальных вопросах. Хотя «новые правые» в Европе напротив явно обращаются к национальному и культурному своеобразию, противопоставляя его левому интернационализму. Например, прочитайте речь лидера правой партии Нидерландов Тьерри Бодо, и вы поймете почти все основные точки интереса «новых правых». И это отнюдь не только нелегальная миграция и проблемы интеграции новоприбываших.

Общий вывод здесь сделать затруднительно, главным образом из–за того, что определение левых и правых еще будет меняться. И вероятно в ближайшие годы весьма серьезно. Это, пожалуй, и привлекает интерес к данной теме. Особенно если учесть, что именно сегодня эффекты дискурса и медиа столь очевидны: и уже никого не удивляет, что многих политиков воспринимают скорее через призму высказываний о них, чем по реальным решениям или политическим программам.

Однако, несмотря на множество нюансов, за разнообразием левых и правых проглядывает определенный культурно-философский бэкграунд. Это заметно даже в том, что одни ссылаются на Гоббса и Локка, другие — на Канта, третьи — на Гегеля и Маркса, а кто-то и на современных политических мыслителей — Альтюссера, Негри, Касториадиса. В конечном счете целый ряд идей и культурных течений, напрямую не связанных с властью, тоже ассоциируют с правыми и левыми. И даже если это стереотип, то возникший явно неслучайно.

Кажется, что будет довольно продуктивным представить ситуацию в культуре в целом. Поэтому в следующий раз мы разберем как обстоит дело с политической поляризацией в философии.

Поддержите Insolarance на Patreon, а также читайте в Telegram, Facebook и Дзен.