Create post
Notes

Оршел

Умер мальчик. Примерно наш ровесник. Я виделась с ним один раз холодеющей осенью. Мы договаривались с подругой пойти взять интервью у его музыкальной группы. Ребятам нужен был пиар в любом его формате. Я поехала одна, потому что подруга не смога, не особенно готовясь и мысленно настраивая себя уже по пути. Ребята сняли комнату на несколько часов. Было пять человек. Один стоял на пороге и смотрел за процессом, двое других стояли с гитарами, один сидел за барабанной установкой. Они пили что-то, купленное на всех. И репетировали. Я радовалась, потому что у них получалось и они почти не отвлекались. Позже мы шли вместе по улице, я включила диктофон, и сели поговорить на траве рядом с метро «Удельная». К нам единожды подошел пьяный и начал что-то требовать от одного из мальчиков. Кажется, он подумал, что он был *ей*. Его удалось отогнать, а я подумала, что неудача клеится к людям, которым только и есть как себя защитить — самим. Улица нападет. Я что-то спрашивала и слушала про грусть, про ночевки на улице, в лесу, про шатание, про то, как кто-то из них ушел из дома и ночует то тут, то там, что приходится работать в разных местах, чтобы было на что жить и на чем инвестировать в музыку. Я не особо разбиралась в музыке, которую они играли. Она была тяжелой и хаотичной для меня. Но ощущалось, что для них музыка — нечто держащее на плаву. Пыталась понять, чем они уникальны, почему *Оршел*, чем они живут. Про уникальность они мало что сказали. Поговорить они были не прочь и мы даже подружились к концу, но рассказывать про себя им было как бы нечего. Они о чем-то мечтали. Один стать Куртом Кобейном и собирать стадионы, другой собирать группы, третий играть, четвертый вроде бы думал, что его музыкальный путь заканчивается. Он не мечтал, он уже работал в офисе и сказал, что хочет устроить свою жизнь и скорее планирует дальнейшие шаги, чем мечтает. Они разделялись. Один из них симпатичный и похожий на девочку, преподавал барабаны, тратил деньги на свидания и кафе, а потом занимал у всех до следующего заработка, порой ночевал в лесу. Почему? Чтобы вспомнить, как выглядит природа и как она одновременно заставляет трудиться и любоваться собой.

Тот который умер, Глеб, был лидером в банде. Как я помню, он сочинял тексты и музыку, он придумал название. Его сумасшествие и бродяжничество были достаточно сконцентрированными, чтобы родить музыку и собирать людей вокруг себя. Уже в метро мы успели поговорить о женщинах, о тех типах отношений, что присущи каждому из мальчиков. Глеб встречался с каждой девушкой не больше двух недель, потом уходил. Он был высокий и достаточно симпатичный, поэтому, вероятно, такая модель для него была доступна и удовлетворяла его. Не знаю, был ли Глеб гениален, но репродукция для него была базовой потребностью.

Миша был симпатичный и девушек любил, инстинкт заботы у него был более развит, чем у Глеба. Он водил их в кафе. Ваня и Володя сказали, что им приходится долго ухаживать. В целом, обычные ребята, ничем не выделяющиеся, кроме того, что жизнь тяжелая, музыку пишут и друг за друга держатся, я так и не написала о них текст. Не зная, как уместить его в журнал формата lifestyle. Но со смертью Глеба появилась еще одна ясная жизненная история. И стыд за ненаписанную статью вновь встал. В ребятах есть нечто гораздо более живое, чем в тех, кого зовут обычными. Они из плеяды кришнаитов или потенциальных молодых наркоманов, шатающихся на Китай-городе. Только они сильнее, потому что они созидают. Я не знаю такой жизненной наготы. Вернее, знаю, но по-другому, без бедности. Лишь изредка и со страхом опускалась до принципа «живи не оглядываясь» и делай вопреки, бежала обратно с уютную жизнь. Поэтому и не смогла написать о них.

Мне жаль Глеба и Оршел, но я желаю ребятам не унывать и жить, что есть мочи и радости. И делать то, что делается, мечтать, планировать путь и работать.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma

Author

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About