Create post
umountin

Два лика антиутопии: Стимпанк.

Евгения Белякова
Ruslik Arefjev
Василий Полянский
+16

Пожалуй, не существует ясных критериев, способных чётко разделить утопии и антиутопии, социальную и научную фантастику. За исключением интуитивного понимания, что антиутопия — это описание такого общества, которое не сулит особого оптимизма. Поэтому мне кажутся избыточными классификации, предлагающие как подвиды утопий (экотопия, практопия и др.), так и различия между вероятным будущим и альтернативной историей. Фактически существует два модуса отношения к будущему — вожделение и надежда (утопия) или озабоченность и сомнение/ирония (антиутопия или дистопия).

Исходя из этого, стоит взглянуть на два полюса в современной антиутопической фантастике, которые, по сути, отличаются только фасадом и смысловыми нюансами — киберпанк и стимпанк. Антиутопия подобно Янусу обладает двумя лицами, смотрящими в прошлое и будущее, хотя истинная ее задача — говорить о настоящем. Киберпанк рисует общество, в котором все привычное (и социальное, и антропологическое) трещит по швам под воздействием обгоняющих ожидания технологий. Стимпанк напротив, ностальгически ориентирован на общество, которое, сохраняя многие элементы прошлого, пытается вписать новые технологии в культурный и общественный ландшафт.

Итак, сегодня про стимпанк.

Стимпанк — это по большому счету ретрофутуристический стиль, который может проявляться в научной фантастике, в дизайне, в определенном мировосприятии, осознающем себя как субкультуру. В основе стиля лежат представления об альтернативной цивилизации, освоившей технологии на уровне конца XIX века и сохранившей социальную организацию, присущую раннему капитализму. Варьирование уровня развития технологий — источник возникновения клонов стимпанка. В основе классического стимпанка — высокий уровень освоения механики и парового двигателя, в то время как ДВС и электричество отсутствуют или воспринимаются на уровне чудес в духе экспериментов Теслы. Прообразом выступает викторианская Англия с ее мрачными индустриальными пейзажами, социальным неравенством, остатками аристократизма и искренней верой в прогресс. Именно поэтому «паровой панк» нередко называют «викторианским футуризмом» и «неовикторианством».

Стимпанк — истинное дитя современной фантастики, которой проще представить уничтожение жизни на Земле (гигантским паровыми роботами или марсианами), нежели рост справедливости в обществе

Стимпанк объединяет в себе вдохновение первых попыток всерьез описать будущее с пессимистичным взглядом антиутопии. Лучше всего это выражено в формуле, созданной как определение киберпанка: «Hihg tech, low life». Мир стимпанка подчеркивает индивидуализм и неизменность натуры человека, что выражается в крайне скептическом отношении к революциям и социальным реформам. В этом смысле стимпанк — истинное дитя современной фантастики, которой по словам Жижека проще представить уничтожение жизни на Земле (в данном случае гигантским паровыми роботами или марсианами), нежели рост справедливости в обществе.

Нет особого смысла в уточнении всех внешних черт стимпанка, т.к. это приведет к дроблению жанра на подвиды. Уже существует общая категория «таймпанк», которая объединяет клокпанк (только механика), аэропанк и дизельпанк («ревущие двадцатые»), сандалпанк (развитие застряло в античности), атомпанк (повсюду атомная энергия, но электроника на лампах) и более футуристические жанры, которые лучше отнести к киберпанку (все эти био-, нано-, плазмо- и проч. панки). Однако я предпочитаю называть стимпанком весь спектр таймпанков, ориентирующихся на технологии прошлого. Ревностное различение эпохи пара от времени, когда возникли двигатели внутреннего сгорания — это неизвестно кому и зачем нужная верность стилизации. На мой вкус стимпанк несколько бедноват и в эстетике, и в типажах без роскоши смыслов и технологий начала ХХ века. Именно эта эпоха позволяет связать декадентскую стилистику с нуаром, немецким экспрессионизмом и Ар Деко. Она дает целую группу новых персонажей-призваний: авиаторы (прообразами которых становятся Нестеров, Рихтгофен, Линдберг, Амелия Эрхарт), гонщики, первые кинооператоры, архитекторы с масштабными проектами.

Огромные, сверхмощные и обтекаемые паровозы — это тоже детище эпохи скорости и святых моторов (например, Mallard построен в 1938 году, Burlington Zephyr в 1934). Дизельпанк разбавляет излишний мрак стимпанка, добавляя ярких красок, энтузиазма, толики оптимизма и более сложного взгляда на вещи (идущего от нуара, дадаизма, конструктивизма, регтайма, джаза и блюза и т.п.). А в высоких технологиях, так и быть, пусть остаются разностная машина Беббиджа и гелиограф.

При всей экзотичности визуализировать чистый стимпанк нелегко, поэтому количество произведений, выдержанных в этой стилистике, никогда не сравнится с более свободными границами дизельпанка. Даже в комиксах на одном паре далеко не уедешь. Например, герои комикса «Лига выдающихся джентльменов» (1999 г.) используют электричество и дизель. Список только классических фильмов-антиутопий, отсылающих к дизельпанку, содержит десяток-другой названий: от «Метрополиса» Фритца Ланга до «Бразилии», «Темного города» или «Железного неба». Плюс к этому дизельпанк хорошо сочетается с постнуклеаром («Безумный Макс», «Кин-дза-дза», «12 обезьян», «Эквилибриум»), что, впрочем, не отменяет экстравагантных попыток некоторых авторов придумать компьютер с гидравликой и паром.

Естественно, в компьютерных играх стимпанк и его подвиды прижился еще лучше, чем в кино или комиксах. Стимпанк-стилистика возникает то, в деталях костюма или снаряжения героев (например, арбалет Варрика из DragonAge2 или снаряжение и внешний вид Ван Хельсинга из одноименной игры). В других случаях это биография и антураж персонажа — особенно много их в MOBA (например, это Блицкранк, Виктор, Кейтлин, Хеймердингер, Корки, Наутилус, Вай и другие персонажи League of Legends). Есть игры, где сама концепция мира выстроена на основе стимпанка, как в Arcanum или WOW. В мирах, похожих на стимпанк/дизельпанк, происходят события игр Bioshock, Dishonored, Syberia, The Order 1886 и другие. Создатели некоторых MMORPG также любят привлекать внимание пользователей многочисленными постерами персонажей в ретрофутуристическом стиле.

В стимпанке смущает лишь одна вещь: наивная вера в то, что изменения могут происходить без последствий

Стимпанк, на мой взгляд, популярен в играх из–за своей двойственности. С одной стороны, это что-то очень необычное, фантастичное, порой приближающееся к фэнтези. С другой стороны, подчеркнутый реализм паровых и механических технологий заземляет полет фантазии, провоцируя довольно креативные находки. Эта «странность» технологий в стимпанке лучше помогает осмыслить их место в нашей жизни, потому что современные приспособления для нас так же незаметны, как вода для рыб. Здесь можно увидеть еще одну черту, отличающую стимпанк от других направлений: смешанное чувство любви-ненависти к технологиям.

Концепт-арт для игры Dishonored

Концепт-арт для игры Dishonored

Фактически, и киберпанк, и стимпанк возникли из противоположных источников. С одной стороны, это искренние фанаты техники 50-60-х (Харнесс, Ван Вогт, стилистика промышленной рекламы и научно-популярных журналов той эпохи), а с другой, мрачноватые пессимисты вроде Ф.Дика и антитехнологические утописты 60-х (хиппи, уверовавшие в Аркадию). Только в стимпанке реализуется своего рода равновесие между любовью и ненавистью к технологии, т.к. существует возможность дистанции. В киберпанке восхищение и интерес к технологиям самого автора произведения не могут компенсировать того факта, что герои вынуждены просто-напросто выживать. Ведь в киберпанке технология не только расширяет возможности, но и почти всегда угрожает либо физическому существованию, либо сохранению личности героя. Возможно, поэтому альтернативная история в стиле стимпанк иногда напоминает утопию. Как, например, в воздушном граде Колумбия в игре BioShock Infinite (хотя чуть позже выясняется «за чей счет весь этот праздник»).

Вообще я ничего не имею против картин альтернативного развития. Я и сам не чужд таких рассуждений в стиле «а что было бы, если…», и люблю посмотреть на продукты чужого воображения в этом ключе. В стимпанке смущает лишь одна вещь: наивная вера в то, что изменения могут происходить незаметно и без последствий. Что можно сохранить видимость вещей, все те же интерьеры и костюмы, ритуалы и слова. Что вообще можно развиваться, ничем не жертвуя. Не скрою, в стимпанке особенно на уровне дизайна (с его большими пушками, бархотками, корсетами, бранденбурами, кайзеровскими шлемами и прочим) эта наивность редко раздражает, а вот в жизни — всегда. Дело в том, что наслаждение собственной ностальгией — едва ли не лучшая форма забвения и прошлого, и будущего. Возможно в этом самая суть стимпанка. Я не зря обратил внимание на культурные истоки псевдо-викторианства, ведь в стимпанке сохраняется попытка возродить их. Стимпанк с его ностальгией по несуществующему ретробудущему опирается на ощущение, что в настоящем утеряно что-то ценное. Почти все обращения к прошлому в культуре движимы этим мотивом. В этом смысле неудивительно, что жившие в викторианскую эпоху прерафаэлиты, символисты и декаденты либо надеялись на сохранение насыщенной символами культуры в урбанистическом обществе, либо окончательно сдались и превратили себя в памятники уходящей культуры, мрачно описывающие новые реалии. Если кому-то кажется, что можно вернуться туда и перенести какую-то часть смыслов в настоящее, то они ошибаются. Потому что технология — это не просто инструмент, это важная деталь общества, изменив которую, мы меняем и всю систему. В мечтах фаната стимпанка идеальный мир — это развитое средневековье с технологиями неразрушающими его (им кажется, что это паровые машины). Хотя в реальности уже водяная мельница, типографский и ткацкий станок, как это показано Марксом, убили средневековые отношения, а с ними и ту культуру.

По этой причине стимпанк и оказывается в большей степени отвлеченным вымыслом, чем социальной фантастикой (и поэтому так легко сочетается с фэнтези и магией), а потому он очень слаб в критике социума. Это критика в стиле «что-то пошло не так», хотя бывают и попытки выйти за рамки такой схемы. Современный стимпанк — это красивая оболочка, которая вполне сочетается хоть с киберготикой, хоть с постапокалипитическим содержанием. Попыток выйти за рамки описаний и атрибутов вымышленного мира на сегодня наблюдается чуть меньше, чем нисколько (признаюсь, я мог что-то пропустить — киньте тогда в меня ссылкой, дабы я изменил свое мнение).

И все же, несмотря на это, стимпанк умеет расположить к себе. Мне редко нравится моддинг или вычурный дизайн интерьеров. Однако меня радует сам факт, что люди что-то делают своими руками: придумывают, творят, изобретают. Потому что по ощущениям современные люди в массе своей поднаторели только в суесловии. Я с восхищением смотрю на людей, способных создавать красоту, работая с такими прихотливыми материалами как кожа, металл, дерево. К тому же стилистические ограничения намного сильнее подстегивают фантазию и творчество, чем полная свобода. В этом смысле задача изобразить почти-современное общество, используя ограниченный выбор технологий — это действительно творческий вызов.

Кроме того, конечно я могу бесконечно иронизировать на тему чьих-то вздохов «ах, если бы я жил в ту эпоху». Просто потому что большинство из нас в ту эпоху были бы не аристократами, а отсеченными от культуры и развития плебеями, а то и хуже. Но я уважаю чужие фантазии. Когда человек представляет себя на месте героя стимпанк-мира, он верит, что достоин чего-то. И в этой хрупкости, уязвимости и наивности не только слабость, но и ценность стимпанка. Таким образом сохраняется некоторый идеализм в восприятии человеческих отношений. Возможно, поэтому сообщества стимпанков гораздо более живучи, чем объединения киберпанков. Если для того, чтобы верить в честь, дружбу или романтические чувства, кому-то необходимо сбежать из начала XXI века в альтернативную вселенную пара, пороха и стали, то я скажу — Why not?

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Евгения Белякова
Ruslik Arefjev
Василий Полянский
+16

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About