Что ни говори, а эстетика, в том или ином виде, всегда сопутствует человеку — вот, к примеру, на это размышление меня натолкнуло одно повторяющееся впечатление. Я часто обращаю внимание на буйство цветов, форм и красок, которые можно увидеть в городском мусоре. Порой кажется, что по сравнению с обычным мусорным баком на остановке, полным всевозможных оберток, природа — жалкое блеклое творение, уже неспособное привлечь взгляд само собой (только a contrary, чтобы снять усталость от культурного). Конечно, разные юннаты не согласятся с этим, но люди не прозомбированные мифами натуральности, согласятся, что в этом что-то есть.

Мы живем в мире, в котором мусор едва ли не важнейшая компонента, которую обычно осмысливают как глобальную проблему. В связи с этим вопрос о мусоре постепенно стал частью всякой антропологии: человек как существо, производящее мусор, нуждается в объяснении.

Обычно, когда говорят о вещах, что извека сопутствуют человеку, то вряд ли упомянут любовь или дружбу, не войдут в список ни религия, ни искусство, ни технологии (эти затасканные колесо и каменный топор) — в общем, никаких позитивных изобретений культуры мы среди таковых не находим. Напротив, есть три «негативных» вещи, которые нередко именуются «извечными спутниками человечества». Они суть главные признаки цивилизации — это война, наркотики и крысы. С первыми двумя понятно, но при чем же тут крысы? — они указывают на нечто более существенное: на человеческие отбросы, мусор и отходы, с необходимостью порождаемые всяким людским сообществом. Благодаря этому пояснению можно сказать, что в этом «списке» мы имеем три фундаментальных вида избытка, порождаемых человеком (уже выделившимся из природы) — насилие, наркотики и мусор. Не трудно заметить, что эти три позиции напоминают три лакановских инстанции: война — как избыток в Символическом, наркотики — избыток в Воображаемом и мусор — Реальный остаток. Иначе говоря, война есть избыточная трата людей ради символических целей; наркотики — порождение и поддержка избыточных фантазий и переживаний; мусор — неустранимый остаток от избыточной материальной деятельности человека.

Следуя этому разделению, в каком-то смысле первенство в формировании современного человека и общества, мы должны отдать отходам. Лакан как-то отметил, что мы совершаем переход из царства животных в царство человека в тот момент, когда живое существо начинает испытывать неудобство от экскрементов. В связи с этим Славой Жижек отметил, что именно в этом пункте и возникает Реальное, которое он метафорически представил на примере унитаза: «Реальное, таким образом, — это не отвратительное вещество, вылезающее из унитаза, но сама дыра, отверстие, которое служит коридором, ведущим к другому онтологическому порядку, топологическая дыра или воронка, которая скручивает пространство нашей реальности, и мы видим (воображаем), как экскременты исчезают в другом измерении, не являющемся частью нашей повседневной реальности».

Несколько иную версию отстаивает Жерар Бертолини, который считает, что, хотя экскременты и являются архетипом любых отбросов, но в обществе парадигма обращения с мусором наиболее явно проявляется в том, как оно поступает с трупами. Бертолини уверен, что мощные психические инвестиции в тему мусора объясняются тесной связью с темами болезни и смерти. Основная граница пролегает в сознании, поскольку без системы социальных ценностей сложно представить сходства в реакции людей на отходы. В этом смысле личная гигиена — это всегда следствие культурной разметки и моральной профилактики.

И действительно само представление о мусоре возникает у человечества не сразу, причем по-видимому в тесной связи с сакральным. Мусор — не просто нечто использованное и брошенное, но и специфически табуированное (как то, что неприемлемо для использования, уже «отвергнуто» и природой, и социальной средой). Мусор человека не может быть вписан обратно в природу в отличие от отходов животных — он фатально «социализован». Такое троякое разделение на природу, сферу жизни человека (жилье, поселок, стоянка) и мусор, которому нет естественного места ни там, ни здесь — могло появиться лишь при существовании иной плоскости деления, помимо «природа — социум», а именно, «сакральное — профанное». В своих работах Роже Кайюа показал, что сакральное связано с двоичным понятием маны-скверны. Мусор, как то, что несет на себе память человеческих действий (а значит, имеет связь с этими людьми) вытесняется в сферу запретного. Для обычного человека соприкосновение/ сосуществование с ним чревато порчей (скверна в действии), а для шамана — напротив, это то, что может быть использовано в магических целях. В развитых религиозных культах сохранились подобные мотивы: обращение к низшему, скверному, больному, отброшенному нередко рассматривалось как форма причащения к божественному (напр., ряд гностических и христианских сект). Этим также в гораздо большей мере объясняется, почему уже неандертальцы отводили мусору особое место, подальше от пространства обитания (господствовавшая в советское время «гигиеническая гипотеза» не представляется убедительной).

Но вернемся к нашим дням. Что же такое мусор теперь и как он вписан в нашу реальность?

В современном мире граница между сферой обитания и мусором — зыбкая. Мусор — это наш мир. В связи с процессами глобализации он все больше похож на свалку всевозможных вещей, а не цельное и осмысленно структурированное единство. Подобного рода процесс происходит на разных уровнях: «говорящим» примером можно назвать интернет, все больше превращающийся в глобальную свалку мнений и бесполезной информации. То же можно сказать и об устройстве большинства городов: любой стройный план с самого начала обрастает перманентной стройкой, достройкой, ремонтом и нелогичными включениями, которым неизменно сопутствует мусор. И даже современный дизайн — словно гимн мусору, случайному нагромождению недолговечных, лишних и отброшенных деталей.

Мусор — это идеальный товар. Как ни странно, при всех проблемах с экологией и ресурсами ощутимая часть производств ориентированы на создание мусора. Это производство упаковок, товаров-посредников и некачественных, недолговечных товаров (технологии уже позволяют делать «вечные» машины, бытовую технику и пр., но в условиях капитализма выгоднее делать часто заменяемые товары). Однако, помимо этого, мусор — это всегда еще и инертный остаток, не вписывающийся в обмен. И последнее обстоятельство делает мусор еще более ценным товаром: на отходах, их утилизации или захоронении делаются огромные деньги (напр., ядерные отходы, обычные городские свалки или даже торговля киотскими квотами). В связи с этим мусор — это и наше достояние, это наше завещание, наш данайский дар потомкам.

Особо хотелось бы остановиться на упаковках, которые неминуемо становятся мусором. Лет сорок назад кто-то пошутил, что две системы (капиталистическая и социалистическая) находят два разных способа непрактично использовать равное количество бумаги: в одном случае — это несколько упаковок, в другом — куча справок и бланков. Теперь мы все живем в мире упаковок, где продаются не товары, а их публичные образы. При общей унификации и стандартизации товаров естественно, что основная борьба за спрос разворачивается между разного рода упаковками. В широком смысле: всякая реклама или PR-кампания — это попытка нужным образом упаковать представления о товаре у реципиента; при этом никто не заботится о том, куда девать этот мусор-упаковку из головы после употребления. В самом деле, задумался ли кто о том, как сосуществовать человеку со всей это грудой рекламных образов, не имеющих никакого отношения к его существованию, к его селф-потребностям и желаниям? Словом, наше общество давно уже превращает нас самих в свалки сиюминутных образов и концептов.

Как заметил Федор Гиренок: «Человек — это удобная корзина для мусора». Да и до него многие философы сравнивали с мусорным баком то повседневное мышление, то подсознание, то культурный код, то коллективное бессознательное человека. Избыток лишнего и ненужного порождает усталость. Наши головы забиты брендами и чужеродными мотивациями почти так же, как города — пробками, билбордами, несогласованностью и бытовым мусором. Избыток отходов в какой-то момент обращается нехваткой — отсутствием свободы действия, впустую потраченным временем, испорченными отношениями. Слоганом современного человека с полным правом могло бы стать выражение Waste of time. Посмотрите на устройство любого супермаркета: все сделано так, чтобы потратили как можно больше времени там, и похоже, это то, на что большинство согласны.

Мусор плавно становится современной парадигмой мышления. Наиболее явно это можно видеть в искусстве, но и во всей культуре, даже в философии происходит что-то подобное. Искусство с начала ХХ века увлечено мусором, различными отбросами и останками. И философия не отстает, ведь обсуждаемые в последние десятилетия темы (эклектика, конец истории, случайность, человек, как пересечение мировых линий и т.д.) — тоже несут отпечаток отброшенности. Если отходы и мусор в качестве объектов искусства набили оскомину, то нелишне отметить, что неолиберальный постмодернизм давно уже мыслит и человека как набор случайных показателей, потенций и скрещений сил. Философы и психологи наперебой пророчат современному человеку шизофреническое сознание — сознание не просто расколотое, но мозаичное, пост-структурное.

Я не хотел бы размышлять о мусоре в оценочных суждениях, важнее понять, что в нем реализуется от человека. Кроме того, я убежден, что как не бывает нейтральных явлений, так не бывает и строго отрицательных или положительных. Как это ни парадоксально прозвучит, но порой мне кажется, что мусор выступает для сегодняшнего человека необходимым средством в поддержании шаткой гармонии с миром. Сколь ни пагубен такой способ, мы вынуждены признать, что имеем то, что имеем. Говоря о гармонии, я имею в виду следующее. Гармония — стремление уравновесить все силы в нашей жизни, найти баланс, но современный мир требует от нас и через нас все большего комфорта. Комфорт же — это не только конкретное удобство, но и недумание о чем-то, перекладывание на вещи каких-либо функций, в т.ч. функций негативных. Часть этих функций и выполняет все то, что становится мусором, то, что создано стать мусором. Число объектов, предназначенных быть мусором, также должно расти для гармонизации жизни. Иначе, рост комфорта мы были бы вынуждены компенсировать сами — трудом и ответственностью, что лишает, однако, самого комфорта (как его понимает современный человек).

Мы не можем вообще отказаться от создания мусора — такова вторая природа человека. Мы не можем вернуться к природе. Мы даже не можем серьезно умерить наши запросы. Человечество обречено на производство мусора, и оно будет продолжать расти. В связи с этим было бы легкомысленно делать прогнозы, не только потому, что будущее туманно, но скорее в силу того, что истинная природа человека еще более призрачна и неясна. Впрочем, в качестве легкомысленной футурологической гипотезы я бы предложил следующую: преобразование естественной среды обитания в свалку — есть уникальный способ эволюции человечества; когда такое превращение завершится, человек будет вынужден радикально измениться, шагнуть на иную ступень эволюции — а вот вниз или вверх судить не берусь.