Create post
Technology and Science

Соль небес и подземные реки крови: игра Мор-Утопия (со спойлерами)


Есть все компьютерные игры и есть кристалл под названием «Мор Утопия», глубокая игра, поднявшая игростроительство до уровня серьезного искусства. Жанр позволяет соединять классические формы с новыми: пассивный зритель становится игроком, соавтором и главным героем. Неожиданный Мор оказался откровением в эпоху невозможности откровений: в низкополигональном городке, инкапсулированном мире игры, создателям удалось уместить всю антологию человеческих вопросов, охватив и невозможное и необъятное. Или, во всяком случае, очень многое.

Мор это маскирующаяся под компьютерную игрушку космическая катастрофа, где игрок непосредственно влияет на её исход. Сочетая катарсис с погружением в архетипную тьму, историю человеческой мечты и восхитительный паноптикум, соль небес и рек подземной крови, игра вплетается в восприятие алмазной пулей, смешивая масодовскую и лавкрафтову жуть с ментальными чертежами в духе Витрувия и Блаженного Августина, Достоевского с Ларошфуко, Платона с Мирчей; но точнее будет сказать, что многих со многими. Или даже почти всех со всеми.

История разворачивается в эпоху газовых фонарей в чужедальнем городке на северо-востоке подразумеваемой, но дивной страны: в затерянном фронтире в Степи, соединённом с цивилизацией хрупкой ниткой железной дороги возникают события максимально возможного масштаба. Степь необъяснимая и необъятная, как некогда был большим и Уклад, означающий племена кочевников-степняков, верящих в быков как в богов, полулюдей — полу чудищ, гадающих на органах священных зверей и выживающих в абсолютном вакууме болот среди пряной, наводящей морок, твири. На момент вхождения, Уклад лишь малочисленная горстка дикарей, увядающий обломок былой культуры.

Смешивая явления из Степи с биением цивилизации, город устанавливает свои диковатые внутренние распорядки; именно в такой смеси оказываются возможны проявления чуда. И Чудо порой посещает эти места. На момент вхождения, городу остаются считанные мгновения до смертельной эпидемии Песочной Язвы — свирепой, и, возможно, разумной степной чумы, превращающий место, возможно и близкое к раю, в ад. Но игра не столько и не совсем об этом.

В кипе сюжетных жил и культурологических завязок, тюркских слов и архитектурной-звуковой поэзии, в описываемой истории фигурируют двое, на которых хочется остановиться подольше. Первый: Си́мон Каин, бессменный и бессмертный правитель-творец, патриарх одной из трех властвующих семей и сверхчеловек, проживший примерно 150 лет и, кажется, продолживший бы в прежнем духе, если бы не один нюанс. Одаренный чудом, Симон творит в области чистой онтологии, создавая серию Внутренних Покоев — одновременно и мест в пространстве и психических состояний (слово покой — многомерное, как мы понимаем), в которых человек даже способен ощущать присутствие умершего, словно общается с ним через тонкую мембрану. Незадолго до момента вхождения, Симон узнает о пришедшей болезни, заражается и ложится. Единственный косорукий медик обнаруживает, что тот в летаргическом сне и клетки его тела справляются с рогатой бактерией (не наследница ли она «рогатой проблемы» Ницше?): тогда он идет на сделку с совестью и дербанит его на вакцины. Во имя спасения части заражённого града, всё как спланировано. Круто? Нет, круто будет дальше.

Другой: Петр Стаматин, один из двух братьев Стаматиных, гениальный архитектор, который тоже отмечен Чудом, но по-другому. Брата, к слову, зовут Андрей, но метод подбора имен здесь не только библейский. Братьев некоторое время назад изгоняют из столицы за творимый ими треш, они приезжают сюда и Петр раскрывает в себе дремавший талант: строит лестницы в небо, невозможные с точки зрения законов гравитации архитектурные ансамбли. Конструкции, реализующие прорыв за пределы законов мира. В это же время Каины делают, как сейчас бы сказали, тендер на строительство уже совсем неслыханной дерзости, призванной воплотить непостижимые идеи Симона и Петр возводит Многогранник — Хрустальную Башню На Той Стороне Реки. И Башня становится ловушкой для Чуда, способная исполнить любую мечту находящихся внутри неё. Своей мечтой можно делиться с другими, тоже находящимися в Башне, по причине чего туда сразу уходят дети города, но какие-то (самые мудрые?) всё-таки остаются. Андрей же отмечен тем, что любит брата настолько сильно, что готов ради него убить, что неоднократно и делает, в том числе, убивая архитектора-соперника Фахрада, выигравшего у Каиных тендер. Башня вроде как тоже не подчиняется гравитации и словно парит в небе, соединяясь с землей лишь длинной и тонкой лестницей, будто лестница — трап. И хотя говорят — хрустальная, на вид она словно построена из бумаги и чертежей.

Но Башня создавалась не для детей, а Петр сжигает и топит горе в местном аналоге абсента. У игры появляется игрок, городок лавинообразно переполняет агония. Цены взлетают в сотни раз, отцы семейств хватают ножи и бритвы, улицы наводняют мародеры и циркачи-поджигатели, закутанные в бинты больные агонизируют, крысы бегут, стоны разносятся, вот уже видна и сама чума, ползущая по кварталам с серпами и крючьями. Забот, видимо, не хватало и из центра присылают правительственного инквизитора, наделенного неограниченным полномочием карать; вместо же санитарной армии прибывает боевая, коей командует генерал Александр Блок. В армии, не терявшей в боях ни одного солдата, начинаются мятежи, инквизитор не ладит с генералом, чума пирует на уцелевших и никак не утихнет, наоборот, затем раскрывается страшная истина, затрагивающая конструкционные особенности Многогранника. И бесконечной любви Андрея к брату. Находят источник заразы: древний могильник богов-быков на котором построен город. То есть, им оказывается вся земля под ногами.

Среди всего этого поломанного и трагичного космоса, ты- единственный врач на деревне. Выжить, бежать, решать — кому жить, а кому умирать, вот такой расклад. Ибо каким бы хорошим доктором ты ни был, таблеток на всех не хватит. Да и какие таблетки спасают от судьбы? Айболит, Айболит, у меня судьба болит.

Игра развертывается и как театральное представление и как непрерывная вспышка сверхновой, и как спектакль внутри спектакля: в городке, кстати, есть театр, чьи пантомимы очень уж натурально напоминают тамошнее будущее. И время уносится против тебя. Исступлённое напряжение всех сил, великая красота, последнее противостояние, ставка больше, чем жизнь. Также путь из человеческого во вне, к звездам. Конечно, и главный выбор — Город или Башня — придётся сделать. (П̶о̶т̶о̶м̶у̶ ̶ч̶т̶о̶ ̶н̶е̶л̶ь̶з̶я̶ ̶б̶ы̶т̶ь̶ н̶а̶ ̶с̶в̶е̶т̶е̶ ̶к̶р̶а̶с̶и̶в̶о̶й̶ ̶т̶а̶к̶о̶й̶.) Понятно, почему.



Время уходит, уносится из–под ног точь-в-точности как земля. В стылой суточной кутерьме, за хлипким фасадом быта, стоит только взмахнуть скальпелем или копнуть лопатой — забрезжит энергия жизни: прекрасная, кровавая, небесная, неизбывная. Пронзительная и которая выше нас. Та, что требует оголения нерва, тщательной чуткости; та, ради которой жизнь ещё достойна жить. Возводить свои города и башни, хрустальные и земные, делать свой opus magnum, посылать космические корабли к невиданным степным фронтирам, шагать во степь. Вот, собственно, к чему и был весь этот разговор. Что хочет выразить душа — говорит поэзия. Спасибо ребятам из Ice Pick Lodge за оголение нерва, за близость мышления, за то, что всегда хотел выразить, но не мог. А вы смогли.


Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma

Author

Dm Fi
Dm Fi
Follow

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About