Иосиф Григорий

Умер ли я или все же нет, я точно не знал. Во всяком случае, вот что было: сначала — тьма и пустота, а потом мост из тьмы во что-то тускло-освещенное. Я прошел по деревянному мосту, и когда ступил по ту сторону, спинным мозгом почувствовал, как некий очень гостеприимный женский голос сказал мне: «Добро пожаловать».

По ту сторону было утро, раннее утро. Я точно знал, что время суток здесь никогда не изменяется — здесь всегда раннее утро. Хотя всюду все обволакивал сиреневато-синий туман, вернее дымка, было видно, что местность эта болотистая, и все тем же спинным мозгом я даже почувствовал запах болот, достаточно приятный для своего естества. Слева, чуть вдалеке, через дымку были видны заросли низкорослых деревьев, впереди была утоптанная дорожка, а справа — просто дымка над болотом.

Над головой моей — темное небо, будто мир подсвечен снизу, и был слышен гул, глухой гул, как будто там вверху гудели тысячи ткацких станков, но гул не раздражал, он даже как-то дополнял картину.

Прежде чем ступить на путь, я обеими ноздрями втянул этот воздух, влажный, с запахом испарений, холодный, и, о чудо, от этого не заболели пазухи на щеках.

Я смело ступил вперед, и меня поразили мои движения. Все двигалось очень медленно в здешней дымке, но одновременно и в бешеном ритме в тон небесному гулу, как будто движения все состояли из сотен тысяч мелких движений невероятной скорости, на которые они поделены, и в результате получалась непонятная смесь.

Я побрел вперед.

Погода тоже не изменяется… Ээх, были бы инструменты да стройматериал, прямо тут своими же руками и построил бы хижину. Да и погода здесь всегда ранняя осень, живи и не тужи.

Я шел и думал, действительно ли я умер. На дороге обрисовался силуэт. Подошел поближе, мужчина стоит у калитки через дорожку. Посмотрел направо — и сквозь дымку увидел у них там целый двор, женщины копошатся, да детки играют.

— Здравствуй, — поздоровался мужчина.
— Здравствуй, — и я поздоровался.

Помолчали. Я все смотрел направо.

— А теперь куда? — спросил его я.
— Тебе прямо.
— А там что?
— А там, — ответил мужчина, — да так, нормально, всемогущ Бог и милостив!
— Аа, — ответил я, глядя на детей справа, — ну я пошел, — я отворил калитку и взглянул на собеседника.
— Ну, удачи тебе, — он улыбнулся.

Я резко захлопнул калитку. Э нет, брат… никуда я отсюда не пойду. Это мой дом.

*                         *                         *                          *                         *

Когда я проснулся, сначала теплые, нежные чувства переполняли меня, потом я открыл глаза, и ной по всему лицу, и особенно над бровями, напомнил мне о вчерашнем жаре, и святая реальность вновь обрушилась на меня…

2002