http://www.journal-psychoanalysis.eu/the-logical-time-of-endinga-zoom-session-as-a-metaphor-for-the-terror-of-the-current-situation/

1) На первой неделе казалось, что мы можем говорить только о том, как можно продолжать говорить. Слово ZOOM повторяли, им делились и его утверждали, как если бы его неоднократное повторение могло само по себе утвердить наше продолжающееся существование и заблокировать реальность того, что должно было произойти.

2) Были проведены ZOOM сессии, и разные вещи были сказаны о них. У многих состоялись групповые ZOOM встречи, чтобы поговорить о том, на что были похожи ZOOM сессии, и что люди говорили на них.

3) К концу второй ZOOM недели я начал замечать, что в конце каждой сессии происходило что-то тревожащее. Чтобы завершить ZOOM сессию вы нажимаете на красную кнопку под названием «Покинуть конференцию». В ZOOM режиме каждая сессия и каждый разговор — это «конференция». Вы можете продолжать говорить, как это делают многие терапевты, что-то вроде «Мы должны остановиться» в конце сессии, но вы видите, что ваша сессия превратилась в «конференцию», и что она не останавливается, пока не остановить ZOOM.

4) Допустим, вы сказали что-то вроде: «Мы должны остановиться». При обычных обстоятельствах сессия закончилась. Пациент, если он относится к хорошо понимающему границы типу, начнет размеренно двигаться от кушетки к двери, не слишком торопясь и не слишком медленно. В ZOOM режиме никто никуда не идет. Там нет необходимости вставать. Это вызывает тревогу, хотя характер беспокойства вначале лишь слабо заметен, что очень похоже на содержание самых первых ZOOM сессий в ZOOM режиме, на которых многие пациенты с радостью праздновали свою новообретенную свободу от ежедневных поездок и офиса, только постепенно и без предупреждения, в случайные моменты, оказываясь захваченными ужасом ситуации. Часто ужас сразу утихал, и пациенты задавались вопросом «что это было?», так как на самом деле они сидели развалясь в своей спальне в тапочках, получая от своего терапевта эквивалент обслуживания в номере. Характер беспокойства был не тем, что они себе представляли, не крушением или травмой, а медленным смещением, едва уловимой и постепенной дезориентацией.

5) Медленная и постепенная дезориентация пациента здесь служит метафорой для опыта завершения ZOOM сессии, которая сама по себе станет метафорой ужаса нынешней ситуации.

6) Вы говорите: «Давайте остановимся», но остановка не наступает. Каждый сидит даже после того, как вы объявили о завершении. Вы нажимаете кнопку «Покинуть конференцию», думая, что это повлияет на объявленное вами завершение. Тем не менее, ничего не останавливается и никто не уходит. Нажатие на кнопкут «Покинуть конференцию» служит только для перехода к новой кнопке, которая предоставляет дополнительные варианты завершения, в том числе «Покинуть конференцию» и «Завершить конференцию для всех участников». Есть третья кнопка с надписью «Отмена», которая может показаться одним из способов ухода или завершения, но служит только для отмены и дальнейшей отсрочки вашего намерения выйти.

7) У Вас не займет много времени понять, что Вам нужно «Завершить конференцию для всех участников». Вы нажимаете на эту кнопку, и встреча действительно заканчивается, оставляя вас с медленно зарождающимся чувством постепенной дезориентации. Я начал ощущать нарастание тошнотворного накопления всех этих завершений ZOOM сессий. Что происходило со мной, что такого в этих завершениях, в этих запинающихся, «тянущих резину» прощаниях, которые были настолько отвратительными, что стали осуществимы только в начале третьей недели ZOOM режима?

8) Когда я смог подумать об этом, я начал понимать, что было неправильно. Я думал об этом, пока не смог превратить это в метафору. В первую и вторую недели ZOOM режима было очень мало метафор. Все было слишком реально, и не было никакого ощущения, что это может быть связано с чем угодно, кроме этого глупого, самоприсутствующего «Я». Дистанции не было. В таких условиях люди нажимают кнопки для завершения, оставаясь сидеть на месте, не в силах уйти или сформулировать происходящее. На третьей неделе я снова смог думать, и тем, о чем я думал, было это тошнотворное ощущение в отношении завершения ZOOM конференции.

9) Жак Лакан говорил о двух смертях Антигоны: символической смерти и Реальной смерти. Первой смертью стала ее сепарация от социальной связи в результате ее акта верности брату, что привело к ее изгнанию и ссылке. С этой мыслью я начал думать о завершении ZOOM конференции как о Двух Прощаниях. Два Прощания похожи на две смерти Антигоны, лишенные всего их мифологического величия. Два Прощания никогда не сравнятся с поэтическим потенциалом Двух Смертей Антигоны, но именно их нехватка величия определяет природу их глубокого эффекта.

10) Первое прощание в ZOOM — это нажатие кнопки «Покинуть конференцию». В это время человек, которого вы покидаете, сидящий без дела, не имеющий ни кнопки, чтобы нажать, ни места, куда уйти, может принять только то, что кажется нормальной манерой прощания, в сочетании с типично подобранным прощальным выражением лица, в одних случаях с мягкой и приятной улыбкой, в других — помахиванием пальцами перед камерой. Ужас, который, как мы видели, поначалу является слабым и едва заметным, ощущается в моментах после нажатия кнопки «Покинуть конференцию», которую я теперь буду называть Первым Прощанием. В этот момент человек остается на экране, со своим прощальным выражением лица застывшим на его лице, пока Вы переходите к кнопке «Завершить конференцию для всех участников», также известную мне как Второе Прощание.

11) В этом есть глубокая асимметрия, поскольку другой человек пытается вести себя, как при нормальном прощании, в то время как Вы вынуждены совершить серию из двух ZOOM прощаний. Облегчение, смешанное с чувством вины, наступает, когда Вы, наконец, нажимаете вторую кнопку, и человек на экране, вместе с его неловко застывшим прощающимся выражением лица, покидает экран. Остается смутное ощущение того, что ты убил кого-то или, по крайней мере, чье-то лицо, но способом, лишенным величия настоящего убийства, пока к концу каждого дня не оголяется отпечаток множества убитых лиц, некоторых с обаятельной улыбкой, некоторых без.

12) Можно утверждать, что в данном случае существует три, а не два прощания. В этой схеме терапевт, произносящий «мы должны остановиться», выступает в качестве первого из трех прощаний. Я против этой схемы, потому что я хочу говорить о двух прощаниях, проводя параллели с дискуссией о двух смертях Антигоны: одной символической и одной реальной. В то же время существует святая правда в отказе даже предоставить этой формулировке статус первого прощания. Формулировка «мы должны остановиться» не получает никакого символического признания, но это не произвольное решение с моей стороны; оно, скорее, имитирует структуру завершения в ZOOM режиме. ZOOM режим, безусловно, не накажет вас за вашу попытку завершить с помощью формулировки, как вы это делали в былые времена. Он не похвалит и не накажет; он ничего не сделает. В то время, когда самым большим призывом является оставаться дома и ничего не делать, ничего не покупать и никуда не ходить, ZOOM фактически ничего не делает в ответ на нашу формулировку. Более того, он ничего не делает с безразличием, которое можно назвать абсолютным, если бы в режиме ZOOM было что-то, что можно назвать абсолютным, чего, как мы видели, нет.

13) Остается обосновать, что это описание Двух может служить метафорой ужаса нынешней ситуации. Для сравнения, рассмотрите ставки в самостоятельно выбранном предательстве символического Антигоной, совершенное ее изменой закону нации, храня преданность связи с братом. Нет сомнений в том, что это ставки ее действия, и действие это отображает важность символического акта, который отрывает ее от ткани социального символического. В ZOOM режиме вместо этого существует ряд потенциальных прощаний, которые перекрывают действие обычного, предваряющего ZOOM, прощания. Конечно, на карту поставлено множество реальных смертей наряду с этими комически неудачными попытками завершить сессию или Конференцию с некоторой степенью серьезности или сохранив достоинство. Как это ни парадоксально, серьезность и величие текущего момента, наряду с ужасом, кажется, заключаются именно в этих движениях, которым, в их технологической неэффективности, не хватает какой-либо очевидной символической силы или значимости.

14) Соответственно, те пациенты, которые, в буквальном смысле, выжидают в засаде, ничего не делая, скорбят, не будучи в состоянии скорбеть должным образом, [ощущая] что-то, что в противном случае считалось бы проклятием их существования: бесконечную необходимость кормить капиталистическое суперэго, которое мечется между требованиями производить и быть продуктивным и требованиями наслаждаться. Теперь им говорят не делать ни того, ни другого, остановиться и прекратить. Суперэго связано и определяется отрицанием: тем, чего не делать, чего не трогать и куда не ходить.

15) Кажется, многими это воспринимается как разновидность регрессии: первоначальный, едва сдерживаемый восторг от побега от капиталистических императивов производства и наслаждения превращается в отмежеванное и диссоциированное осознание постоянной серии прощаний, которые приходят, не прекращаясь, хотя, на самом деле, кажется, никогда не придут. Застывшая улыбка, говорящая, что все хорошо или, по крайней мере, отчасти неплохо, наклеивается на всех и обозначает нескончаемую энергию, затрачиваемую на поддержание видимости бодрого терпения и выдержки во время медленно разгорающейся травмы, когда само время приостановлено. Движение в направлении любого будущего приостановлено, неизвестно и ненадежно.

16) Само время приостановлено, и мы вряд ли можем отметить наши завершения, не отметив при этом и смещенную дезориентацию, сопровождающую теперь любое прощание. Ужас и любезная комическая манера Двух Прощаний — это то, что обозначает течение времени. Время становится повторением Двух Прощаний, снова и снова, двух прощаний, которым предшествует сформулированное прощание, которое больше не заслуживает статуса символического признания, но все же, должно быть сказано.

17) То, что мы слышим снова и снова, это насколько они измучены. Пациенты изнурены, и терапевты изнурены тоже. К третьей неделе терапевтам по всему миру было позволено без стыда признать, что сессии в ZOOM режиме изматывают. Пациент и терапевт разделяют изнеможение, передают его друг другу с начала до момента Двух Прощаний, когда они «Завершают конференцию для всех участников». Они ждут несколько дней, а потом делают это заново.

18) Спустя большой промежуток времени нечего сказать, кроме того, что присутствует усталость, сон, нехватка мотивации. Нечего сказать о времени, которое имеет такую странную приостановку времени, которому не хватает динамики или движения; все во власти времени, требующего конца движения, от настоящего момента до немыслимого будущего. У певицы Дуа Липа вышел новый альбом под названием «Future Nostalgia» («Ностальгия будущего»). Люди испытывают ностальгию по будущему, которое пока немыслимо. Больше всего они ностальгируют о способности думать о том времени или о любом другом времени, кроме нынешнего времени, Времени между Двумя Прощаниями.

19) Когда они переходят к ностальгии по будущему, они задают простой вопрос, всегда один и тот же, сформулированный в различных формах, которые все сводятся к следующему:

20) Как вы думаете, когда это закончится?

Перевод с английского: Александр Рыбец