Create post

Материнство в саду. Опыт жизни через ее уничтожение


Le meilleur moyen d“y parvenir est donc d”emprunter à la nature ce qu’elle a créé.
Так что лучший способ для достижения этой цели является заимствовать у природы то, что она создала.

(L’article “Comment construire un coeur?” par Romain Durand-de Cuttoli)

С субботним послеполуденным солнцем работы прибавилось, той работы, что способна поднять с мягкой, обитой бархатом, поверхности кресла; той, привитой крестьянской эпохой, деятельности, напрямую связанной с черноземом, землей, жаждой пробуждения жалкой почвы. Она, эта работа, в сути своей — физическое взаимодействие смыкания мышц тела и органики земли, механика сжатой вертикальной силы человека и горизонтальной поверхности.

Итак, материнской просьбой, меня ждал наш, едва воспрянувший после холодного апреля, сад; в нем внезапно всколыхнулась желтизна тараксакума, носящего на деле простое имя одуванчика, одувана по Далю, обретшего выпрыгивающий суффиксиальный -ан-, прибившийся к литературному легкому «обдуть». И эту садовую желтизну нужно было изничтожить.

Поистине сизифов труд. Беспощадность и энергичность жизни возрастала, и, le lendemain, количество соцветий увеличилось в пятикратном размере. Это не была борьба, это не было вызовом из уст природы. Лишь закономерная встреча влаги и тепла, возрождающая все.

Тогда же, на следующий день, я получила старый, прихваченный по краям ржавчиной нож, и правила пользования: полагалось схватить пучок волнистой, будто уже изрезанной по краям листвы, потянуть вверх, и, направленным движением, срезать вдоль все еще не просохшей, заметно влажной, темной земли. В сердцевине этого сгустка листьев каждую ночь рождались туго спеленутые бутоны.

Солнце припекало, нагревало склоненную спину где-то между лопаток и ниже, пока я пробиралась по тропкам и дорожкам, ища завязи, с ботаническим усердием отличая нужное растение.

Корни тараксакума примечательны своей цепкой, сорняковой мощью, белесые и гладкие, они схватываются крепко и сильно, пронзая почву.

И это одуванчик, цветок, в детстве который служил прелестной забавой, — сначала, до его превращения в белый воздушный, обильно плодоносящий шар, когда можно было надорвав трубчатый стебель вдоль, на полосы светло-зеленой материи, перепачкав пальцы и ладони липким млечным соком, положить в воду и увидеть, как скручиваются, заплетаются эти стебли в причудливом танце. И потом, кто не бегал с этими облачными соцветиями, сдувая их летучие семена в лица любимых.

Я бросила это занятие.

Через неделю все было полно крупными ярко-желтыми цветками. М. вот-вот должна была вернуться, но жизнь уже была всюду, заполняя все вокруг, наполняя глаза и воздух сладковатым предвкушением летних месяцев.

Я чувствую истому слабой, приятной беспомощности, привечая обе свои матери, проходящие одна сквозь одну. Я не замкну круг, я продолжу жизнь в ее неизменчивом и способном ранить свете, пусть хоть и слова золотыми соцветиями рассыплются по бумаге.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma

Author

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About