Прошло восемь дней с момента возвращения в Россию.

Страна встретила меня специфично.

На границе пограничница многозначительно подняла бровь, переглянулась с коллегой и молча поставила штамп. Я выдохнула — зря чистила галерею и удаляла соцсети.

Потом — "абсолютно случайный" досмотр на таможне. Три с половиной часа копались в каждом кармашке, книге, баночке. Единственное, куда не заглянули, — это в Конституцию РФ 2016 года. Даже не знаю, почему.

Сам таможенник был до тошноты вежлив. Успокаивал. Это пугало ещё больше. На его столе — мои документы, в моей голове только катастрофичные сценарии, а на его лице эта вежливая улыбка. В моём чемодане — вполне себе безобидные вещи, которые тут могут обернуться проблемой, если не повезёт с досматривающим.

Первую неделю я была в гастрономическом угаре и ела только то, чего не видела весь год: кисломолочка, пельмени, борщ, чёрный хлеб, чай и определённый кофе, который продаётся только в России. Ну и конечно же — самые разнообразные (по отвратительности) аналоги колы.

На второй день написала другу:

"Тут всё законсервировалось. Причём консервант скорее 21 года, чем 22. Небольшие детали: в Пулково всего 8 самолётов на весь аэропорт, жуй и пиздуй, добрый кола, все дела. Но зиг нет. Плакатов про службу достаточно, но не бросаются в глаза. Наклейки с зигами и можем повторить с машин куда-то делись. Хотя год назад были. Интересно, что можно купить кроссовки нормальных марок. Некоторые вещи застряли в 2010 году.
Залетела в местный аналог тиндера, покакала, поблевала, и поняла, что на новых людей у меня пока нет сил. Анкеты будто из ВК знакомств 2012-го.
Страшно от того, что ничего не изменилось. Перед домом — та же пустая бутылка из-под водки, что лежала год, два, три назад. Только скамеечку убрали, суки.
У окружения тоже всё по-прежнему. Вчера впервые за долгое время вспомнила, каково это — бояться сказать лишнего. Фильтровать базар теперь надо. Наткнулась на неприятное осознание, что музыку в наушниках делаю тише, если там играет что-то неугодное роисской фидирацыи. Короче ощущается всё так, будто все эти покатушки по континентам были каким-то очень долгим сном. И я проснулась, а тут всё так же"

По поводу зиг я ошибалась. Они есть. И на машинах, и на людях, и на зданиях. Одно из самых жутких воспоминаний — подросток в чёрном костюме а-ля омоновец с одинокой зигой на плече, гордо щегаляющий по серому унылому проспекту Просвещения.

В Питер вернулись "Чайная ложка" и "Ростикс" — бренды, про которые я в последний раз слышала лет десять назад. Культурные пространства и бары посещают только персоны старше тридцати. Даже шутить про "а что случилось?" не хочется.

И ощущение консервированной кильки не покидает, а только нарастает.

Работа. Та же компания, те же люди. Они встретили меня так, будто я вышла в туалет и вернулась через год. Ни вопросов, ни эмоций.
Ирония в том, что часть этих "коллег" — мои родственники. Это делало ситуацию ещё страннее.

Я постепенно начинаю сходить с ума.

Встретилась со старым другом. От нашей недолгой прогулки ощущение, что мне пора ложится в псих. диспансер только усилилось. Рассказывал про каких-то друзей, поездки и бойфренда так, будто я понимаю о чём и о ком речь. Мы редко общались, пока я была в эмиграции, и теперь его истории звучали как вырванные куски из незнакомого мне романа.

С другой стороны, я их понимаю. У меня за границей был год за пять. Впечатлений столько, сколько здесь за год не набиралось. Как в том эксперименте с близнецами — один остался, другой слетал в космос.

У всех друзей и знакомых тут происходит какой-то пиздец.

У одного — над квартирой умерла и взорвалась от газов пенсионерка. Кровь по батареям стекала прямо к нему. Полиция весь день делала вид, что это не их дело.

Бывшая одноклассница заболела ВИЧ. Вторая — лейкемией. У подруги — сосед режет шины и угрожает ей. "Когда убьют — тогда и звоните" — цитата наших защитников населения.

У друга парень уехал на войну. Кого и от кого он там "защищает" гей из Дагестана — загадка.
Бывший одноклассник уехал туда же. Оказалось — встречался с 13-летней, когда ему было 22. Вернулся. Горд собой.
Ещё один одношкольник тоже вернулся и теперь гордо рассказывает, сколько "укропов" поубивал.

Для меня это — нонсенс. Моими источниками знаний о России настоящего были только СМИ-иноагенты, и от этого у меня создалось ложное впечатление, что билет туда — в один конец. Возвращаются разве что в чёрных пластиковых мешках. Но, как оказалось — отнюдь.

Но может, я и правда зря нагнетаю.
И всё вообще заебись.
И Чайная Ложка мне всегда нравилась.
Только скамейку убрали.
Суки.