В европейской культуре принято считать любовью абсолютно разные формы отношений между людьми. Эротическое влечение, семейные узы, дружеские чувства и опыт религиозного притяжения — все это в той или иной мере «любовь». Неужели наш язык настолько скуден, что для такого количества феноменов нашлось только одно, максимально абстрактное слово? Давайте разберемся.

У древних греков было как минимум четыре разных термина для определения любви: филия (φιλία), сторге (στοργή), агапэ (ἀγάπη) и эрос (ἔρως).

Филия являет собой гармоничные отношения между индивидами, основанные на душевном и духовном родстве. Такое общение строится на взаимном уважении и понимании, где любящие дополняют друг друга. Здесь влюбленные выступают друзьями, а их связь основана на глубинной близости. Также нет и холодного расчета или пламенного эротизма.

Филия есть любовь персонализированная. Объект любви ясен и конкретен. Греки словом φιλία обозначали связь индивидов, обусловленную социальным или личным выбором.

Конечно, в современном мире нечасто можно встретить подобные взаимоотношения. Но даже в наш темный век порой встречаются люди, которые дополняют друг друга как «инь» и «янь», а их общение исполнено взаимоуважения.

В отличии от персонализированной филии или трансперсонального эроса, сторге, по мнению латвийского исследователя А. Рубениса, есть чувство гражданское и общественное. К примеру, это может быть проявление семейных уз: будь то любовь родителей к ребенку, мужа к жене или же любовь граждан к своему государству. Такое чувство необходимо как эмоциональный эквивалент обычаям и общественному устройству. Иначе на одном пламенном эросе или гармоничной филии не построишь государство.

Сторге необходимо для общества, ибо общество для античного грека было высшей личностью и высшей ценность. Оно отстаивало возможности не одного отдельно взятого индивида, а длинной цепочки семейных и гражданских уз, уходящих вглубь веков.

Агапэ — что-то из области христианства, но различали такой вид любви еще задолго до начала нашей эры. Это всегда любовь, дарящая и отдающая без желания иметь что-то взамен. Тут важен сам факт жертвенности. Такое чувство лишено намерения обладать, терзать и мучить. Оно подобно сиянию солнца, которое даря, ничего не просит взамен. По крайней мере, так агапэ понимали древние греки.

В христианском понимании такая любовь (caritas) являет собой одну из добродетелей и прекрасно проиллюстрирована картиной Вильяма Адольфа Бугро (1878). На картине изображена мать, в окружении детей. Нам доподлинно неизвестно — её это дети или не её, но суть здесь в другом. Она предстает пред нашим взором как любящая и защищающая. У неё еле прикрыта грудь, которой она вскормила детей, а подле неё мирно спят накормленные дети. Книги и разбросанные монеты говорят нам о том, что такая любовь щедра и не лишена мудрости. Такова античная любовь-агапэ, таково милосордие у христиан.

Ну и конечно же эрос. Эрос это — изначально мощная страсть. Ни больше, ни меньше. Все что будет написано после — написано для красного словца и не более. Такое чувство являет собой страсть, которая есть основа всего. Почему основа? Да потому что она изначальна и стоит у истоков всего сущего. Все происходит благодаря ней.

Эта страсть сжигает своего носителя изнутри и заставляет его сжигать всех остальных. Страсть становится им. Страсть влечет его к ней. Страсть продолжает его род. Но это не обязательно. Страсть может и погубить, и в мировой литературе много примеров тому. Индивидуум, в котором властвует эрос, не останавливается ни перед чем и не перед кем. Такая страсть может как спасти, так и погубить. Под её влиянием страсти герои совершают подвиги, а поэты и художники творят шедевры.

Любовь для греков имела большое значение. Весь греческий эпос это огромный клубок семейно-родственных отношений. Строились они, ясное дело, на общении, связях и любви. Как между мужчиной и женщиной, так и просто между детьми и родителями, гражданами и государством и даже богами и людьми. Любовь пронизывает все сферы древнегреческого общества и имеет значительное количество вариаций.