Текст skype-выступления на Международном мини-фестивале антибуржуазной антикультуры в Минске.

Одно из основных понятий политической риторики в современной России — шестая колонна. Под пятой колонной понимается так называемая несистемная оппозиция, по преимуществу либеральная. Сам факт ее противостояния режиму делает ее врагом государства и народа.

Шестую колонну формируют люди тех же воззрений, но считающие конфронтацию с режимом недопустимой. Они выражают свои идеи в более мягкой форме, пытаясь направлять власть аккуратными поглаживаниями.

Термин «шестая колонна» ввели сторонники режима, охранители, чтобы обозначить либеральную угрозу, находящуюся при власти или даже внутри власти. В условиях тотальной доминации государства шестая колонна гораздо более опасна пятой, так как действует скрыто.

Теперь сменим оптику с охранительской на либеральную. Антипод свободного гражданина — ватник или, более лаконично, вата. Это сторонник режима на ментальном уровне, не представляющий или не желающий жизни в цивилизованном обществе. Вата поддерживает власть не ради собственной выгоды или руководствуясь здравым смыслом, а потому что она всегда на стороне агрессии и репрессий, можно считать это ее генетическим кодом.

Но одной ватой дело не ограничивается, обязательно должно быть ее отражение в либеральном стане, с которым она находится в тех же отношениях, что пятая колонна с шестой. Такое отражение будем называть стекловатой.

Стекловата — это вата с вкраплениями чего-то более опасного для несистемной оппозиции. Однако, в отличие от власти, вполне толерантной к политическим взглядам своих адептов (так как сама она лишена политического содержания), проникнуть в несистемную оппозицию гораздо сложнее. Либералы, особенно российские, — страшно нетерпимы. Чтобы влиться в их ряды, необходимо разделять не менее 146% их воззрений.

Поэтому стекловата помещается не в оппозиционную среду, но и не в охранительскую, а где-то на нейтральной территории. У нее как будто бы и нет политических целей, однако своими действиями стекловата демонстрирует разрушительный посыл. Суньте в нее руку и поймете, о чем идет речь.

***

Шестая колонна и стекловата — порождения остроумного и одновременно радикального сознания. Это попытка описать нечто невидимое с точки зрения охранителя и оппозиционера. Скрытые, подобно радиации или ртутным испарениям, и такие же опасные, два этих конструкта практически сходятся. В том смысле, что они определяют почти одно и то же, но с разных сторон.

Или, более точно, шестая колонна и стекловата фиксируют области, имеющие общую меру. Их пересечение можно назвать общим экстремумом. Это пограничные фрагменты с наивысшим внутренним напряжением: когда уже совсем не понятно, к какому полюсу они относятся — охранительскому или оппозиционному.

Яркий пример — история с Марусей Климовой. Климова — известная петербургская писательница, кавалер французского Ордена литературы и искусств, она переводила Селина, Жене, Гийота и других возмутителей литературного спокойствия, президент российского Общества друзей Луи-Фердинанда Селина, глава движения Аристократический выбор России.

Так вот, Маруся пришла в поликлинику и, встав в очередь, заметила, как ее пристально, с едва сдерживаемой ненавистью, разглядывает незнакомая женщина. А это была поликлиника для творческих работников, и незнакомка стояла как раз со стороны того уха, в котором Маруся носит серьгу в форме медведя. Внезапно писательница догадалась, что ее серьга — точь-в-точь логотип Единой России.

Так творческий работник, то есть обыватель со стороны либеральной оппозиции, распознал в Марусе приверженца режима. Но одновременно с этой историей можно представить аналогичную, в которой обыватель-охранитель принял бы Климову за элемент пятой колонны.

Разумеется, Маруся Климова не относится ни к вате, ни к пятой колонне. Она может быть только стекловатой или шестой колонной. Если быть еще более точным, то Маруся находится в их пересечении, общем экстремуме, том самом месте, где расположился журнал «Опустошитель».

***

«Опустошитель» существует с 2010 года. Издание имеет подзаголовок «инверсия культуры», перефраз лозунга парижских революционеров 68-го года «Культура — инверсия жизни». Если культурологический журнал хочет заниматься жизнью, ему необходимо инверсировать культуру.

Как это происходит? Сразу в четырех направлениях:

модернистская литература, философия модерна и авангарда, экстремальная публицистика, сцена морального беспокойства.

На данный момент вышло 18 номеров (периодичность: 3 номера в год), 26 книг и 5 манифестов, охватывающих весь объем литературы, философии и повседневности: от Роберта Вальзера к Ролану Топору, от Рене Генона к Ги Дебору, от Николая Трубецкого к Филиппо Томмазо Маринетти.

Стратегически, «Опустошитель» выбирает позицию, схожую поздним интуициям традиционалиста Юлиуса Эволы (нападать на все утратившее устойчивость), но с обратным знаком — вызывать огонь на себя. Быть не ватой или пятой колонной, но стекловатой и шестой колонной, причем одновременно. Находиться в их общей точке максимального напряжения, от которого кружится голова и спирает дыхание.

Самое время забыть о скромности и благонравии. Именно сейчас, когда российское общество разделилось на два непримиримых лагеря — самое безопасное (и при этом осмысленное) место там, где противоположности смыкаются. Не на линии огня, это было бы до пошлости просто, но на ее дубле, никем не находимом.

«Опустошителя» как бы не существует, как не существует и большинства его авторов, включая Марусю Климову, проявившуюся в поликлинике творческих работников одной лишь сережкой в виде медведя Единой России.

Ненавидьте нашу сережку так же сильно, как мы ненавидим вашу сверхъестественную посредственность.

__________________________

Проект «Опустошитель» в сети: сайт, facebook.