Мужчина

В фильме Эрика Ромера «Моя ночь у Мод» («Ma nuit chez Maud», 1969) есть довольно забавная сцена. Главный герой Жан-Луи остается переночевать у молодой женщины Мод, с которой познакомился этим вечером. Она предлагает лечь вместе с ней, однако гость аскетично выбирает для сна кресло, а чтобы не замерзнуть обматывается в несколько слоев покрывалом.

Завернутый в это покрывало, словно в кокон, он садится в кресло, вытягивает ноги и читает по губам Мод: «Идиот». После чего неуклюже перебирается к ней в кровать, устраиваясь поверх одеяла. Женщина проводит пальцем по волосам Жан-Луи, но ее попытки обречены. Хозяйка и гость засыпают.

На утро сонная Мод прижимается к сонному Жан-Луи: наконец ей удается пробиться сквозь скорлупу отчуждения, однако, окончательно просыпаясь, мужчина отстраняется, и оскорбленная Мод выскакивает из комнаты.

Любопытная метафора межполовых взаимоотношений. При приближении к женщине мужчина опутывает себя коконом — в целях безопасности он буквально обездвиживает себя, опасаясь подпасть под женское очарование. Однако соблазн все же настигает Жан-Луи, пока он еще не пробудился. Мод преодолевает нескладную мужскую защиту, но воспользоваться своей удачей не успевает — к герою возвращается сознание.

Следующую ночь Жан-Луи снова проводит у Мод, на этот раз обходясь без скорлупы. Они ложатся в кровать, прижимаются друг к другу и приступают к тому, чем обычно занимаются молодые мужчины с молодыми женщинами, оказавшись наедине.

Интересно, что после первого неудачного контакта с Жан-Луи, выскакивая из–под одеяла, Мод восклицает, что предпочитает мужчин, которые знают, чего хотят. Это важное замечание, учитывая, что сама женщина способна сформулировать свои желания лишь в паутине желаний мужчины.

Женщина

Мод свободна и красива. Ее отношения с мужчинами напоминают игру, однако это довольно необычная игра. Женщина выступает в роли мухи, добровольно запутывающейся в паутине. Причем это паутина не одного паука, но многих. Пауки опутывают прелестную добычу нитями и пытаются увлечь ее каждый в свой угол.

У Мод нет собственных желаний, есть лишь смутные влечения, и поэтому, чтобы обрести равновесие, ей приходится цепляться за нити мужчин-пауков. Каждый тянет в свою сторону, но чем больше пауков, тем устойчивее положение Мод — пауки уравновешивают друг друга.

Эрик Ромер дает универсальный совет всем пошатнувшимся — если вам не удается ухватиться за стержень в самих себе, то вам не обойтись без внешних привязанностей. Важно помнить, как нивелировать их действие. Это не так уж и сложно — доведя количество привязанностей до бессмысленного предела.

Чем больше нитей связывает вас с внешним миром, тем слабее действие каждой из них. А так как все привязанности увлекают вас в разные стороны, то вы останетесь тем неподвижнее, чем равномернее распределите их вокруг себя.

Удивительно, но даже опутанная всеми этими нитями, перебирающаяся из объятий в объятия женщина вполне искренне считает себя кем-то вроде кукловода. Это не ее увлекают безудержные желания, а она сама то приближает, то удаляет ухажеров.

Что, впрочем, вполне согласуется с принципом относительности Галилея.

Сумасшествие

Некоторые женщины запутываются в настоящей паутине влечений, а некоторые — в воображаемой. Кого-то дергают за нити реально существующие мужчины, а кого-то — фантомные отголоски памяти и фантазий.

Одна моя знакомая окружила себя настолько плотной вуалью ухажеров, что практически утратила контакт с остальным миром, на горизонте остались только воображаемые любовники. Да и сам мир, коль уж он попадал в поле ее зрения, неминуемо мутировал в пылких пауков, увлекающих девушку во все новые любовные приключения.

Развитое воображение моей знакомой позволяло отыскивать страстные порывы в любом прохожем. Случайная встреча взглядов, оброненный носовой платок, да и просто нахождение в одном помещении — каждая деталь убеждала латентную нимфоманку в том, что она окружена паутиной вожделения, которая все крепче обволакивает ее, подменяя прочую жизнь.

Замена настоящей паутины вымышленной произошла и у Антонена Арто. Заточенный в психиатрическую лечебницу в Родезе, Арто придумал так называемых «дочерей сердца моего», женский орден из переосмысленных образов родственниц, возлюбленных и просто подруг, которые сражались и терпели муки, пытаясь освободить писателя от гнета психиатров.

Упрятанный в пенитенциарный кокон, раздавленный электрошоковой терапией, Антонен Арто из последних сил запутывался в паутине мнимых связей, представляя, как «дочери сердца», среди которых оказались и обе бабушки писателя, спешат ему на помощь, пробивая скорлупу одиночества.

Женщина и сумасшедший хотят, чтобы ими занимались, это их главное отличие от мужчины. Они приспосабливают окружающих под собственные нужды или выдумывают паутину влечений, чтобы хотя бы в воображении превратиться в пойманную муху, которую вожделеет не один паук, а целая армия.

Однако в действительности это неосуществимо. На паутине никогда не заводится больше одного паука. Паук всегда один. И только мечтательной мухе, угодившей в клейкий раствор чувств, кажется, что палачей много, они приближаются к ней со всех сторон и хотят одну лишь ее.

Вселенная превращается в сплошную паутину с мухой-демиургом в центре. Но изъеденное сентиментальной язвой воображение давно мертво… Поэтому мухе не остается ничего другого, как требовать от реальности невозможного.