Стыдно ли быть счастливым?

Месяц назад я случайно посмотрел по «Культуре» телепередачу, посвященную счастью. Заголовок программы вопрошал «Стыдно ли быть счастливым?». Два спикера озвучили противоположные мнения и отстаивали их на протяжении эфира, время от времени прерываемые репликами ведущего и вопросами аудитории.

Близкую мне позицию разделял плотный молодой мужчина, аттестованный философом и писателем. Он считал, что счастливым быть стыдно, ссылался на базовый ориентир отечественной словесности в лице Федора Достоевского, который лучшие свои вещи написал, страдая, а, пребывая в состоянии сытого счастья, лишь кутил и проигрывал деньги в карты.

Философа оспаривала симпатичная дама, связанная, насколько я помню, с экономикой. Ее позиция была далека от моей, но заинтересовала аргументация. Дама проницательно вычленила из выступления оппонента сведение счастья к самодовольству.

Философ действительно утрировал, представляя счастливого человека равнодушным к собственным недостаткам простака, довольствующегося малым — тем, что у него уже есть. Он противопоставлял простаку труженика и интеллектуала, находящегося в постоянном сомнении и никогда не удовлетворяющегося достигнутым. Только так, по мнению спикера, можно не скатиться на дно счастья.

Каким бы утрированным этот взгляд не казался, он вполне оправдан. Более того, в определенных кругах подобное мнение является общим местом. Обобщенному Автору (художнику, писателю, философу…) вредно останавливаться и восторгаться тем путем, который он уже проделал. Его авторское существование возможно исключительно в движении дальше. Примеров спотыкания не счесть числа.

Однако это позиция Автора, ее вполне разумно можно критиковать с иных позиций, что и проделала симпатичная дама.

Самая запомнившаяся ее сентенция связывала счастье с работой над собой. Угрюмости и неудовлетворенности Автора дама противопоставляла совсем иной тип личности, который программирует себя на удачу, для начала примеривая еще отсутствующую удачу. Одна удача, как известно, притягивает другую, и мы можем обмануть механизм бытия, став счастливым, пока только имитируя счастье.

Суперпозиция подходов

Разумеется, это абсолютно антагонистичные подходы, ориентированные на разные типы людей, оперирующие разными целями и инструментарием. Наивно было сталкивать их в одной телепрограмме. Наиболее ярко это олицетворял некий экономист из зала, который пытался привязать счастье к экономическим категориям и простодушно объяснял, что счастливый человек больше покупает, тем самым он полезнее для экономики и общества.

Тем не менее, считать, что Автор творит в страшных муках не менее наивно. Конечно, Автор всегда недоволен собой, разочарован результатом, он сталкивается с экзистенциальными неудачами, которые могут серьезно его травмировать, но, выступать Автором, собственно творить, не удается в состоянии оглушенности горем, из этого состояния Автор вынужден выходить.

И здесь позиции оппонентов телепрограммы, смыкаются. Автору приходится преодолевать себя и «становиться счастливым», возвращать себе способность мыслить и созидать, опускаясь для этого на уровень, который кажется ему недостойным.

Изобретение Рамачандрана

Эта ситуация имеет любопытный аналог в восприятии ампутированных конечностей. У некоторых инвалидов фантомные части тел могут не только уменьшаться (в сознании), но и деградировать до парализованных и страшно болезненных.

Ампутированная кисть может доставлять человеку страдания из–за того, что он воспринимает отсутствующий кулак стиснутым и сведенным судорогой. Причем инвалид испытывает фантомные боли весьма продолжительное время.

Индийский невролог Вилейанур Рамачандран объяснил эту тенденцию так. Вследствие длительного отсутствия визуального или мышечного подтверждения движения, мозг оставляет конечность на произвол судьбы, то есть, как выразился Оливер Сакс, «”обучается “ параличу отсутствием обратной связи».

Рамачандран придумал, как можно имитировать визуальную и мышечную обратную связь, то есть заставить мозг поверить, что фантомная конечность не утратила функциональности. Обнаружилось, что кажущегося движения руки, оптической иллюзии, достаточно для возвращения ощущения реального движения отсутствующей конечности.

Первое лечебное приспособление, которое сконструировал и успешно применил индийский невролог, являлось обычным деревянным ящиком, разделенным зеркальной перегородкой.

Нечто подобное приходится проделывать человеку для выхода из тяжелого кризиса. Есть ситуации, в которых он оказывается беспомощен, от него более ничего не зависит. Но для продолжения человеку все равно необходимо с этим что-то сделать, снова «стать счастливым», даже вопреки своей природе.

Кто-то занимается «работой над собой», программирует себя на успех, а кому-то приходится на время обмануть собственное сознание, чтобы его ампутированный кулак разжался и больше не приносил такого страдания.