В начале романа Михаила Осоргина «Сивцев Вражек», романе, в котором с особой силой проявилось мировоззрение писателя-пантеиста, о судьбе мира говорится с потрясающим пессимизмом: «Охлаждается земля, осыпаются горы, реки мелеют и успокаиваются, все стремится к уровню, иссякает энергия мира — но еще далеко до конца». Высказывание Осоргина глубоко научно и рационально — поскольку, обычная европейская научная рациональность не знает ничего, кроме расходования уже имеющейся энергии. Второе начало термодинамики превращает Вселенную в часы, которую один раз завели, и которые движутся, пока завод не кончится. Наука — если только не считать ее периферийных и маргинальных гипотез — не знает Творчества, в смысле, возникновения нового, в том числе и новой энергии. Это означает, что для науки принципиально необъяснимой остается начальная точка, от которой Вселенное начинает свое нисходящее и расходующее энергию шествие. Если мир — это шарик, которому суждено постепенно скатиться с вершины, на которой он находился в начале, то, следовательно, нужно еще что-то сказать о силе, которая до начала нашего времени вознесла мир на вершину — с которой он потом будет скатываться. Нужно что-то сказать о силе, давшей миру энергию, которую ему предстоит расходовать. Разумеется, с точки зрения научной терминологии речь идет не о затрате энергии (энергия-материя мира- величина постоянная), а только о нарастании энтропии и о приведении мира из менее вероятного положения в более вероятное. Но суть дела от этого не меняется. Если существование мира, как его описывает физика — это исключительно трата первоначального запаса энергии, то происхождение мира означает акт, по смыслу и вектору прямо противоположный дальнейшему существованию миру во времени. Творение — противоположность Существованию. Творение есть создание запаса энергии, которая будет истрачена в ходе Существования. Физика, вся ориентированная на описание законов Существования, законов Траты энергии, ничего путного о творении, об учреждении исходных условий существования мира сказать не может. Понимание нашего бессилия могло бы служить прекрасным аргументом для веры в Бога, в пользу деизма — если бы слово «Бог» в данном случае что-нибудь объясняло.

Впрочем, идя логически обратным путем — от следствий к причинам — мы могли бы, на основании того, что именно объясняет «Гипотеза Бога», предположить, что именно деисты понимают под Богом. Применительно к данной проблематике Бог — или, если не кощунствовать и не богословствовать, а применять более аккуратный термин Циолковского, «Причина Вселенной» — это прежде всего принципиально неисчерпаемый источник энергии. Как возможен неисчерпаемый источник — физика, еще вроде бы не отказавшаяся ни от второго начала термодинамики, ни от законов сохранения материи и энергии, объяснить не может. Но поскольку Вселенная все–таки существует, то такой источник должен быть. К этому, в сущности, пришел еще Аристотель, когда говорил, что поскольку всякая вещь движется лишь под влиянием другой вещи, то в начале этой «динамической цепочки» должно находится некое вечное движение — таковым Аристотель считал вращение небесных сфер. Правда, в другом месте философ говорил о Перводвигателе, который сам не движется, но все движет. Введя неподвижный Перводвигатель, Аристотель снимает вопрос о движении, как последнее способна понять рациональная механика. Неподвижный перводвигатель, так же, как и неисчерпаемый источник энергии — это логический парадокс, олицетворяющий «Обратную», невидимую для логики и механики сторону мира, парадокс хотя и непрозрачный для рассудка, но зато точно указывающий проблему, решение которой для механики с одной стороны явно непосильно, но с другой стороны столь же явно необходимо. Проблема Первоначала — это область, о которой физика знает, как о необходимой и недоступной, это точка бессилия физики, известная самой физике. Наука, вся сосредоточенная на изучении сцепления колесиков вселенского часового механизма, кончено может прийти к выводу, что существует некая пружина, придающая этому механизму движение, но вряд ли на основании знания этих колесиков что-то сказать о природе пружины — тем более, что для одного и того же часового механизма источником энергии может быть и пружина, и гири, батарейка.

Если на минуту предположить, что неисчерпаемого источника энергии не существует, то мы приходим к совершенно чудовищной и не вполне укладывающейся в голове теории мира, как одноразового феномена. Поскольку у мира нет отдельной от него причины — он не возникал, а значит он вечен, что и утверждали материалисты. Но поскольку существование мира можно представить только как растрату энергии, то это значит, что он является растратой ее потенциально-бесконечного запаса. Потенциально-бесконечного — это значит, что чем дальше в прошлое мы направим свой взгляд, тем больший запас энергии мы обнаружим. Однако, поскольку не пресекаемая «точкой творения» шкала времени бесконечна, то нельзя найти исходную точку, где эта энергия была бы актуально-бесконечной. Если удел вселенной — рассеяние, то чем дальше мы глядим в прошлое, тем более концентрированные формы существования материи и энергии мы находим, и Большой взрыв с этой точки зрения является не начало мира, а лишь очередным — бесконечным по номеру очередности — этапом в мировом рассеянии, до Большого взрыва Вселенная существовала в немыслимых для нынешнего уровня знания степенях концентрации. Существование мира — это, как бы, качение шарика по бесконечной наклонной плоскости, в прошлом у этого шарика мы можем найти все более высокие уровни потенциальной энергии, но нигде не можем найти «вершину», на которой бы он изначально покоился.

Такова монструозная вселенная материализма, признающая вечность движущейся материи, и отрицающая Причину Вселенной как нарушающий важнейшие принципы физики неисчерпаемый источник энергии.

Необходимость объяснения происхождения Исходного запаса энергии требует признания такого источника — однако, его признание немедленно делает этот источник вовсе не необходимым. Ведь если такой источник существует — значит он существует таинственным, совсем непонятным для нас образом. Но, признавая возможность необъяснимой тайны, порождающей энергию, мы можем с той же основательностью — и с той же необоснованностью — утверждать, что Вселенная, без помощи Бога, без помощи отличной от нее Причины Вселенной может сама, естественным образом не только тратить, но и возобновлять энергию. Это, например, можно представить как ритм колебаний — фаза рассеяния сменяется фазой концентрации, фаза растраты — фазой накопления, фаза власти Второго начала термодинамики и закона сохранения энергии в урочный час сменяется фазой нарушения этих принципов. Именно к такому выводу, скажем, пришел Циолковский, которому не нравилось идея «тепловой смерти», и который предполагал, что вероятно процессы энтропии в ней обратимы и чем-то компенсируются. Доказательством этого Циолковский считал само существование мира: раз Вселенная существует, и существует вечно, то значит тепловая смерть уравновешена некой «тепловой жизнью». В сущности, нечто подобное предлагает и современный бельгийский физик, Эдгар Кунциг, выдвинувший совершенно непонятную для профанов теорию, что Вселенная возникла в результате переноса энергии от геометрии к материи (!). Ну, а знаменитый пулковский астроном Николай Козырев, как известно считал, что источником энергии является само Время. Также крайне популярны теории, в соответствие с которыми на роль неисчерпаемого резервуара энергии претендует физический вакуум. Все эти теории объединяет то, что, во-первых, они свидетельствуют о крайней необходимости для науки найти некий Источник исходной энергии, и во-вторых, характерной чертой этого источника является его нахождения вне пределов современных научных знаний. Источник энергии, будь это время, вакуум или геометрия — иррационален.

Еще ранее необходимость поиска источника энергии создавала основания для классического идеализма, для дуализма духа и материи. У Бергсона можно прочесть, что «сознание относится к области действия, которое без конца творит и обогащает себя, а материя- к области действия, расходующего и исчерпывающего себя» .

Тем не менее: предположить существования Бога — это не более, и не менее сильное утверждение, чем-то, что Вселенная парадоксальным и непонятным для нас образом обходиться без Бога.

Вообще, отдельных усилий требует выяснение вопроса, так ли уж сильно отличаются друг от друга два этих предположения. Для объяснения существования Вселенной требуется признать всего один сильный и странный тезис: энергия откуда-то берется. Сказать, что она берется из Вакуума — столь же бессмысленно и неинформативно, как сказать, что она берется от Бога, от Причины Вселенной, или от ее естественных свойств. Но откуда-то она берется. Деистическая и атеистическая версии отличаются друг от друга в той степени, в какой мы можем рассматривать Неисчерпаемый источник энергии как отличный и отдельный от мира. Но сами категории «отличности» и «отдельности» остаются в данном случае не проясненными, и, пожалуй, не проясняемыми. Ведь не о пространственной же раздельности Бога и Мира идет речь! С другой стороны, очевидно, что иррациональный источник энергии отличен от мира — в том смысле, что глядя на мир, мы его не видим, он не просматривается в известных и рационализируемых нами аспектах мира, он за пределами нашего поля зрения, пока мы глядим на мир через очки науки. Поскольку, об этой тайне нельзя сказать ничего определенного, то нельзя ничего сказать и о степени ее отдельности от Вселенной. Естественный свойства вселенной можно обожествить, а Бога можно признать естественным свойством. Единственное, что известно про Пружину мира — это ее функция: давать энергию, которую мир будет тратить.