1. Аристотель определил материю как то, что подвержено возникновению и уничтожению. Этим она существенно отличается от духа, который вечен и неизменен. По идущей от платонизма и вообще античных авторов традиции материю часто представляли как нечто аморфное, переменчивое, гераклитово, в противовес идеальной реальности, сияющей кристаллизованными идеями.

2. Есть, однако, и другая традиция, приписывающая свойство подвижности как раз духу. Эта традиция прежде всего имеет отношения к буддизму и иным восточным религиям, пытающимся сконцентрировать внимание на духе и его определении, и обнаруживающим ,что он неуловим, играет миллионами образов, оставаясь самим собой, что он везде и нигде, один и многообразен, неопределим и очевиден, всегда присутствует когда его не ловишь, и немедленно ускользает когда пытаешься его поймать и т.д. , и т.п. Впрочем аналогичные, антиаристотелевские мнения бытовали и на европейской почвы. «Душа, писал немецкий философ 19 века Карл Карус есть нечто непрестанно преобразующееся в постоянном процессе развития, разрушения и нового образования…» «Нет ничего ошибочнее, — вторит ему Василий Розанов, — чем представить душу чем-то статическим, лежачим, кокою-то системой способностей. Больше всего она похожа на огонь или вихорь; вечно движущееся.» С другой стороны, в Европе существовали теории, считающие дух причиной движения материи.

3. Но стоит ли считать подвижность духа противоречащей подвижности материи? Скорее наоборот. Для человека, как во многом материального существа дух и должен казаться подвижным, поскольку он вместе с материей движется относительно духа. Для наблюдателя, полагающего свое местонахождение «в материи» и мнящего себя точкой отсчета неподвижный дух должен видится передвигающимся. Чем более наблюдатель обнаруживает себя не материальным, а духовным существом, тем более вечно-неизменным кажется дух, и тем более преходящей и аморфной материя.

4. На каком-то этапе развития мышления можно считать материю статичной, а дух подвижным, или наоборот. Но рано ли поздно приходит осознание того, что считать объект подвижным или стоящим на месте можно только в некоторой системе отсчета. Материю и дух же мы рассматриваем, как две исчерпывающие бытие половины, и значит нет никакой отличной от них точки отсчета. И значит понятия подвижности и покоя для этих двух субстанций вполне релятивны, и главное что дух и материя движутся относительно друг друга. Или опять же учитывая отсутствие общей системы отсчета дух и материя движутся в противоположных направлениях.

5. Мы можем дать имена тем направлениям, в которых движутся Материя и Дух. Собственно, за нас это сделала мировая культура. Стремление к духовному всегда метафорически или мифологически связывалось с парением, полетом, попыткой достичь небес, верха. «Стремилась ввысь душа твоя» поет Высоцкий. Противоположность идеи приземленности, падения, низости как противоположности возвышенному. Как писал Бергсон, «наше видение материального вида есть видение падающей тяжести; никакой образ, извлеченный из материи как таковой, не может нам внушить идею тяжести, которая поднимается.» Таким образом дух движется вверх, а материя вниз.

6. Понятия верха и низа кажутся более чем релятивными и привязанными к случайному месту расположения наблюдателя. Вообще говоря, это верно, но мы можем также принять во внимание общую тенденцию месторасположения потенциальных пространственных наблюдателей в известной нам Вселенной. А они, как правило, располагаются на внешних поверхностях сфер планет. Значит для них верх от центра сфер, центробежное направление, а низ к центру шара, центростремительный вектор.

7. Сами планеты также входят в сферообразные семьи и группы (галактики, сверхгалактики и т.д.). И вообще, устройство материального Универсума весьма изоморфно при стержневой роли сферической формы. При этом наиболее изученные материальные силы как бы работают на упаковку всех имеющихся во вселенной масс в сфероиды. Звезды излучают свет в окружающее пространство, но догорев превращаются в черные дыры, которые есть сильнейший возбудитель центростремительных движений материальных частиц, в них все входит и ничего не выходит. Материя потенциально сферична. Не являясь шарообразным и неподвижным бытием Парменида, она кажется тяготеет к его состоянию. Однако: к шарообразности ведет не реальная жизнь Вселенной, а только анализ тенденций более или менее понятных действующих в материи сил. Реальность же противоречит им разбегание галактик, горение звезд, извержение вулканов. И все это следствие довольно таинственной причины Причины Существования Вселенной. Что заставило материальное бытие, обитель сил, стремящихся к гомеостазу, выйти из равновесия? Не взаимодействие ли с противоположным центростремительному духовным движением? Таким же противоречащим основной тенденции неорганических сил является стремление к полету и вообще к преодолению гравитации, сопровождающее явление жизни вообще и человеческой цивилизации в особенности. Полет есть один из важнейших факторов, делающих категорию искусственного противоположной естественному. Для внешнего инопланетного наблюдателя наша самолетно-космическая цивилизация будет казаться некой бурлящей силой, выталкивающей в околоземное пространство небольшие предметы в разрез силе тяжести. Стремление разумных существ к полету такой наблюдатель мог бы назвать антигравитационным тяготением. От аналогичного по пространственному вектору горения звезд цивилизация отличатся многообразностью энергетической базы в отличие от звезды, обреченный на превращение в естественное центростремительное образование по мере выгорания топлива, цивилизация вводит в действие все новые источники энергии. Таким образом символом материи является сфера в состоянии свертывания, сжатия, в то время как дух пребывает в виде сфер разворачивающихся, рассеивающихся.

8. В свете данной символики становится по особому понятна идея о том, что люди обитают на внутренней, а не внешней стороне сферы. Если верить «Утру магов», то эта идея появилась в средневековой алхимии, свое второе возрождение получила в США в 19 веке, и наконец третье дыхание, но зато самое мощное ей придали в нацисткой Германии. В советской культуре эта идея проявилась в романах Обручева «Плутония» там экспедиция попадает на внутреннюю поверхность Земли через проход, находящийся где-то в заполярье, и Стругацких «Обитаемый остров» там эта идея опять таки заблуждение неких инопланетян. Так вот: мир внутренней поверхности мир духовных, идеальных существ. Все их координаты сменены на обратные они наши антиподы. Их духовная гравитация давит их прочь от земли, от центра сферы. Мифологические небеса можно представить как пустую сферу, внутри которой находится меньшая по диаметру земля, и по внутренней поверхности небес гуляют небожители. Небожители, если они истинно духовны, должны прочно стоять на ногах, быть по своему приземленными, держаться низа то есть неба. Витают в облаках же они в направлении материального падения. Недаром некоторые мистики говорили том, что ином мире черное солнце, ведь это солнце наша материя!

9. Плотин пишет: «Если бы всесущее [т.е. духовная первооснова вселенной] было протяженным и занимало какое-либо место, то тогда мировому телу пришлось бы приближаться к нему и касаться последовательно своих разных его частей своими разными частями; тогда, понятно, одною своею частью оно находилось бы ближе к нему, другою дальше от него.» Это рассуждение Плотин считал доказательством того, что духовное не имеет протяженности. Но, возможно расширение сферы, стремление к полету это как раз пример приближения к духовному, когда одна часть материального дальше к нему, другая ближе. В космологии Аристотеля сфера блаженных богов и перводвигатель окружает со всех сторон шарообразную вселенную, в центре которой Земля, и двигаться от центра вселенной к периферии, от Земли вверх значит приближаться к богам и миру духовного.

10. Можно попытаться с помощью экстраполяции понять, каков предельный результат центробежного движения материи. Результат концентрации уменьшение объема. Предел уменьшения объема концентрация в математическую точку. Каков же, хотя бы гипотетически, возможен следующий шаг? Выворачивание наизнанку! Если сжимающаяся сфера продолжает движение в том же направлении и после окончательного сжатия, то она начинает разжиматься, но уже своей внутренней стороной наружу. То есть материя превращается в дух (по крайней мере по вектору движения)! Если все это и концентрация в точку, и, тем более, последующее выворачивание в реальности невозможно, то эта невозможность и есть та метафизическая стена, которая отделяет природу материи от природы духа.

11. Стремление духа к рассеянию объясняет старинные объяснения духа как состоящего из «тонкой материи». Наиболее грубо (а с точки зрения материализма тонко) эту идею воспринял Циолковский, говорящий, что за нашей цивилизацией наблюдают нечто вроде ангелов из более высоких цивилизаций, невидимые, поскольку состоят из сверхтонких и сверхлегких, т.ск. энергий.

12. Впрочем, метафора рассеяния здесь недостаточна точна, она хороша только для наглядного представления местоположени духа в пространстве: параллельно материи, но с противоположными тенденциями движения. Более точно понять дух как топологически абсолютно противоположный материи т.е. его расположение тяготеет к антисфере. Антисфера некая мнимая сфера, чья периферия расположена там, где у обычной, материальной, сферы центр, и наоборот точка центра соответствует условной поверхности бесконечной сферы материи. Такая антисфера по крайней мере, не более представима, чем Бог Паскаля сфера, чей центр везде, а поверхность нигде. Таким образом, движение духа по общей тенденции будет также движением центростремительным, движением свертки к центру, к точке, но эта будет свертка с точки зрения некоего духовного пространства, с точки же зрения материи это развертка, рассеяние. Генрих Риккерт писал, что солипсист «представляет себе свое сознание как громадный пустой шар, посередине которого находится он сам».

13. Необходимость представления об антисфере вытекает из необходимости представить тенденцию движения духа как сосредоточение, но при этом как противоположное по направлению движению материи. Необходимость же идеи духовного сосредоточения определяет мировая традиция видения духовного начала бытия. Всякое стремление души из тела, из материи, представляется в разных культурах как движение к светлому духовному центру, к Единому, к Богу, к Абсолюту, к точке Омега и т.п. Философское противопоставление духа материи всегда выражается в дихотомиях центрирования-рассеяния, единства-множества, причем роль единого играет духовное начало. Если инерционные силы материи имеют в качестве предельного результата своей активности всеобщее слияние материальных частиц в гигантской черной дыре, то соответственно свертывающаяся духовность созидает огромную Светлую дыру. Эта Светлая дыра тот самый абсолют к слиянию в котором стремятся все рвущиеся из смертных тел души. Идея Светлой Дыры очень близка к абсолюту гностиков, который постоянно отсасывает из материи и возвращает в себя частицы духа, необдуманно в материю падшие и в ней завязшие. Черная и Светлая дыра выглядят как два полюса мироздания, постепенно разделяющие и всасывающие в себя его перемешанные элементы.

14. Идея антисферы позволяет нам применить к предельным тенденциям духа те же рассуждения, что мы применили к предельной судьбе материи. Через стадии Светлой Дыры и Светлой Точки концентрирующийся дух выворачивается наизнанку и превращается в материю рассеивающуюся с точки зрения духа, но концентрирующуюся со своей точки зрения.

15. Понимание духа как изнанки материи, как другой стороны того же явления согласуется с многими философскими теориями (Теяр де Шарден, Циолковский, Чалмерс).

16. Из вышеприведенных гипотез взаимовыворачивания двух начал бытия вытекает ряд весьма важных выводов. Стремление вверх и вниз для материи являются в равной степени стремлением к духовности. Только стремление вниз есть движение к высшей точке материальности для прохождения грани катарсиса и преображения в дух. Хотя тенденции движения духа и мате и противоположны по вектору, но сила, вызывающее это движение действует все время в одном и направлении. Духовная развертка и материальная свертка являются частями общего, кругового движения, а их мнимая противоположность являются следствием фазового сдвига. Другими словами, дух есть аналог материи, но находящийся в противофазе. Это еще слабая, нерадикальная идея, поскольку она действует при ньютонианском предположении что дух и материя проходят свойственные им процесс сжатия и разжатия в общем для них бесконечном линейном времени. Но можно предположить замкнутость времени. В этом случае дойдя до своего конца материя попадает в некую условную точку времени своего начала, но уже в форме духа. И таким образом взаимодействие материи с духом оказывается взаимодействием материи с самой собой, но двигающейся в некоем отрицательном времени.

17. Здесь стоит вспомнить о П.Д Успенском, пытавшимся в книге «Терциум Органум» также истолковать духовное начало топологически, как четвертое пространственное измерение. Явление жизни по Успенскому трактуется как трехмерная проекция движения в четвертом измерении. Движение это замкнуто, и момент смерти есть момент возвращения к исходной точке после смерти субъект попадает туда, где был до рождения.

18. Понятие воплощения духа в материи с точки зрения всего вышеизложенного можно истолковать как следствие вязкости двух текущих в противоположных направлениях субстанций. Двигаясь навстречу друг другу, они цепляются друг за друга, смешиваются, взаимопроникают, образуют водовороты, омуты и пр. Под воплощением духа в материи следует иметь в виду прежде всего и практически исключительно феномен жизни (человеческий разум здесь считаем частью этого феномена). Жизнь между. Тело живого существа вырвано из кругооборота неорганической природы, но еще недостаточно духовно, чистый идеализм гностицизма и неоплатонизма требует вырваться из тюрьмы тела. Жизнь стремится сохранить себя в этом промежуточном статусе, не идя вслед ни за материей, ни за духом, но имея потенциал к обоим типам развития. Жизнь есть стремление к гомеостазу, образующееся на пересечение и столкновение противоположных коллапсирующих тенденций духа и материи. Коллапсирующие сфера и антисфера, взаимодействуя, образуют область смешанных элементов, неустойчивую по тенденции движения, амбивалентную по стремлению, способную выбрать один из двух путей.