В прошлом апреле вышел на русском языке последний том лекций Мишеля Фуко, которые он читал в Коллеж де Франс во время учебного года 1983-84. Курс называется «Мужество истины: Управление собой и другими II». Том последний по той причине, что летом после учебного года 1983-1984 Фуко умер. Весь этот курс он прочитал будучи осведомленным о скорой смерти. В ходе чтения этих лекций у него стремительно ухудшалось здоровье. И здесь действительно имеет место важность выбор темы финального курса. В нем он продолжил развивать тему предыдущего года, темы «заботы о себе», технологий себя в философии античности, но говорил уже в основном только о Платоне.

Более остальных меня заинтересовала лекция про последние слова Сократа. Возможно, именно трагический налет этого курса заставляет рассматривать его как своеобразный сборник последних слов Фуко, по крайней мере, он действительно подводил там итоги и завершал темы.

(В романе Эрве Гибера «Другу, который не спас мне жизнь» мы можем прочитать, что последние недели перед смертью Фуко впал в беспамятство, так что его последние слова как бы и не были произнесены)

Однако эта тема ценна еще и тем, что из всего наследия Платона, которое изъезженно вдоль и поперек, и которое, в общем, является первоисточником того что называется «западная философия» — из всего этого последние слова Сократа выделяются. Спорить о том, что они означают — это, своего рода хороший тон.

Напомню слова и обстоятельства их произнесения (обо всем этом мы знаем из диалога «Федон»). Сократ, согласно смертному приговору, выпил приготовленный для него яд цикуту и принялся ходить в ожидании смерти в окружении своих учеников. Когда ноги онемели, он лег и закутался. Однако в самый последний момент он раскрылся и произнес:

«Критон, мы должны Асклепию петуха! Так отдайте же, не забудьте».

Такая вот загадочная, а также полная загадок фраза. Что значат все слова: Критон — это ученик Сократа, он был одним из его последних собеседников и присутствовал на казни. Петуха жертвовали богу врачевания Асклепию после выздоровления, а по поводу последнего предложения Фуко говорит, что это типичная греческая риторическая фигура «делай то, не делай обратного».

Не смотря на то, что фраза почти официально признана загадочной, существует традиция толковать ее в совершенно определенном ключе. Что Сократ сказал примерно такое: тело есть болезнь духа, и умирая дух выздоравливает. Стоит отметить, что мне такая трактовка никогда не казалась удовлетворительной, однако мой скромный рисерч показал, что это действительно самое расхожее толкование. Даже о. Алексендр Мень в «Истории религии» пишет, что Сократ «считает свою гибель выздоровлением для лучшей жизни в вечности». Да, эта позиция выгодна если мы считаем Сократа «христианином до Христа». Однако даже в этом случае противоречия не снимаются, а только множатся. Сам Фуко в запале остроумия говорит о том, что использование формулы «жизнь=болезнь» скорее характерно для буддистов. Как и любое расхожее мнение, его следует признать упрощением, и, следовательно, заблуждением. Что же тогда?

Здесь довольно оригинально сказал Ницше. Он допустил, что Сократ действительно мог в последний момент посчитать свою смерть выздоровлением, однако это значит, что он надломился духовно. «Возможно ли! — пишет Ницше в “Веселой науке» (The Gay Science) — Такой человек, как он, проживший неким солдатом весело и на глазах у всех, — был пессимист! Сократ страдал от жизни! И он отомстил еще ей за это — тем таинственным, ужасным, благочестивым и кощунственным словом!». Он развивает эту мысль в «Сумерках богов”: «Даже Сократу жизнь надоела. <…> великие мудрецы суть типы упадка».

Мне больше всего понравилась версия о том, что Сократ на старости лет действительно болел какой-то болезнью и вдруг понял как от нее можно было избавиться. Казнь некоторым образом воспроизводит порядок в храме Асклепия: больные люди приходили туда чтобы поспать, под влиянием места им снились сны о способе исцеления.

И тогда он говорит самую важную вещь — что подобно тому как тело начинает разрушаться если следовать всем подряд советам и расхожим мнениям относительно диеты, режима и упражнений, так и дух разрушается, т.е., болеет, если быть зависимым от расхожих мнений и вообще любого общественного мнения.

Моя интерпретация заключается в том, что у Сократа болело колено и когда под действием яда ноги онемели, боль прошла.

Но Фуко предлагает задуматься над тем, почему он обращается именно в Критону. Получается, в первую очередь Критон выздоровел.

Важно, что именно Критон организовал побег Сократа из тюрьмы. Многие комментаторы отмечают, что в Афинах действительно был велик слой сочувствующих Сократу, даже среди власти, и что в случае побега никто бы его не хватился. Но когда Критон пришел чтобы рассказать о возможности побега, Сократ отказывается категорически. Причем, приводит массу аргументов, начиная, что как он может нарушить закон, когда сам выступал за законы и их исполнение, заканчивая тем, что потусторонний голос, который он слышит, когда ошибается или собирается неверно поступить, молчал весь процесс, а значит все правильно. Тогда Критон приводит три причины почему Сократу надо избежать казни, последняя из которых — что если афиняне казнят Сократа, то это плохо отразится на всем его учении и учениках. Что ученики сами станут как бы преступниками в глазах общественного мнения, так как получится, что они не поддержали своего учителя в трудную минуту, не помогли ему бежать. Сократ, конечно же, цепляется за такую формулировку. И тогда он говорит самую важную вещь — что подобно тому как тело начинает разрушаться если следовать всем подряд советам и расхожим мнениям относительно диеты, режима и упражнений, так и дух разрушается, т.е., болеет, если быть зависимым от расхожих мнений и вообще любого общественного мнения.

Получается, перед смертью Сократ осознал, что приняв эту самую его смерть он и его ученики задекларировали первостепенность собственных жизненных установок перед расхожими мнениями, закона над всеми и так далее. То есть, Критон действительно исцелился и до конца был с Сократом и его учением, несмотря на то, что можно назвать «репутационными издержками».

Сократ на своем собственном примере показал принцип, согласно которому готов претерпевать несправедливость, но не творить ее.

Такой вот странный и редкий для философа случай дидактики, но от этого еще более трогательный.