Комментарий Максима Мирошниченко:

Эта работа — не текст с иллюстрациями и не изображения с пространными подписями. Своего рода «двойное изображение», стремящееся выскользнуть из одномерности линейного повествования, одновременно инструмент когнитивного понимания положения вещей и способ его осуществления (enaction). Мгновенное сложение прикосновений, пробегающих спектр модальностей восприятия — способное создать смысловую систему в момент до рефлексивного осознания и категориальной разметки. Генезис изображений следует стремлению выстроить некую визуальную систему на основе письма, дать ему дополнительное воплощение, но не исключительно перевести в графический формат, а вырастить новое тело, слив воедино смыслы и создав новые. Скупой язык научной иллюстрации вклинивается в стилистически свободный текст, и изображения, частично появившиеся ассоциативным методом, частично — методом автоматического письма, вступают во взаимно обогащающую интерференцию с письмом.

Авторы:

Максим Мирошниченко — посткогнитивный философ, автор affordable affordance
Максим Новиков — лунатик, художник, выпускник ИСИ «БАЗА»

Свет — потайная субъединичность дефрагментации

0000: попроси его стать одним из твоих внутренних объектов, чтобы ты мог с ним поговорить. Не говори с ним, а просто наблюдай, как ваш голос звучит у тебя в голове. Продолжай наблюдать за голосом, пока он не перейдет на другой план. Таким образом ты получишь больше информации, чем обычно.

1

Зональное противодействие, оставаясь все так же вовне, формализовало и их восприятие: что, если связность избыточна? — дистанцирование от причинно-следственного схематизма* тогда столь же микролинейно, как и интеграция силы на свет —

они пришли и забрали, не возвращая никогда не опознанную цитомишень, уходя от перекрестного мира и его безвкусной плоти вращения — прочь, прочь от колониеобразующих, что семикратно пресмыкаются пред фактом эпигенеза.

* — при внесении рассечения в открытую рану-связности были обнаружены:
тяжелая вставка,
киноварное полукольцо,
зеленый шартрез (на полуразгоне),
фрагмент оператора структур-операций,
последствия неотвратимой дефрагментации («чьей?»),
показатели содрогания,
Кодекс Каскадного Анабиоза (ККА),
пропорции очагов поражения
и координатная сетка влечений.

2

Будь моим животным-реципиентом:

луч тьмы, преломленный самим собой промеж межклеточных соединений, проникает в их тела, не причиняя вреда.

На этом уровне сознание не ограничено ничем, оно не зависит от внешних обстоятельств, поскольку не имеет границ. Но что такое луч тьмы? В принципе можно сказать, что это и есть граница, очерчивающая сознание. Это граница, которая связывает две стороны, два мира. Если луч тьмы преломлен насквозь сам по себе, то он становится границей между двумя мирами.

(О, как гармонично это аногенитальное свечение,
сводящее воедино амплитуды и эйконалы).

«Свет — это форма». Однако, став символом, он приобрел способность становиться самим собой, т.е. формой.

Между этими двумя крайностями существует своего рода зыбь: их можно обозначить как «наклонную плоскость», проходящую через все, что может быть выражено — между тем, что выражено, и тем, что не выражено. Эта плоскость находится внутри, но проходит вовне — она образует «переходное место», которое вбирает в себя самые разнообразные формы и в конце концов их уравновешивает

— в том случае, если она не противоречит закону гравитации — тогда ее сила равна нулю.

3

Потайная зашифрованная война помимо абстракций и последовательностей: одно против другого, иное против того же самого, это происходит одновременно поверх спинномозгового ландшафта, идеально-симметричного, последнего всеобщего предка абстракций-зверей, во множестве плоскостей α-интерферонов, в которых все тело животного-образа, как и душа его в целом, состоит из плоскостей, и в этом смысле оно все — плоскость.

Но по мере того, как плоскости, составляя тело его, приближаются друг к другу, их взаимное отталкивание становится всё сильнее, так что теперь они могут быть сравнимы с двумя сторонами одной-единственной, одной-единой, хотя и бесконечно-многообразной, грани кристалла-тела.

Мы называем это «двойным изображением». Таким образом, мы понимаем, что у нас в голове не просто два изображения одной и той же вещи, но они еще находятся одно на другом. Два изображения — как бы два мозга, один внутри другого.

«Двойное изображение» — это не только некое дополнительное устройство для понимания ситуации, это также способ ее возникновения.

В «двойном изображении» мы имеем дело с тем, как мозг возникает из головы, и можем сказать, что он возникает из сознания.

4

На месте верхнего позвонка устанавливается некая символическая субъединичность, одиноко подрагивающая в гипнотическом высвобождении — они считают это знаком победы, торжеством меры над беспредельным, приостановкой времени ради горизонтального переноса формальных перцепций, устранения связности, отстояния от схематических распределений.

Слой за слоем они формируют дзэн-пресность, переходный статус материи, впрыскивателем отягощенную бивалентность, штифтами зацепленную, золотистую, чешуйчато-бледную, отданную синтетическим метабаронам автономию. И когда эти золотые и чешуйчатые, в свой черед, растворяются, а потом вновь проявляются, чтобы сжаться в том же самом месте, где они были, снова и снова, пока не будут полностью вытеснены, — вот тогда-то и происходит рождение дзэн-пресности.

Прозрачный слой за слоем они вбирают, преобразуют, делают своим, и нет ни одной частицы во вселенной, где бы они не присутствовали. И все же, хотя они и растворены в материи, и все их свойства являются материей, они, тем не менее, имеют собственный смысл, собственное значение, собственную реальность. Каждая из этих бесконечно мельчайших частиц — это дзэнский сад, но одновременно и сад дзэн. Оттеняя, сглаживая, подравнивая, подчиняя, они тем самым ведут к синтезу, к целостности, к синтезу.

И когда мы говорим, что мозг — это сознание, то мы говорим об определенных процессах, которые происходят в мозге, но не о том, что происходит в сознании. И если мы возьмем этот процесс, который происходит в нашем мозге или в мозге другого человека, и подвергнем его анализу, то увидим, что это просто серия шагов, которые приводят к пониманию ситуации.

5

Что, если связность — лишь форма разделения?

Схематизируй: «вычитанием» из предыдущего опыта (А1) и последующей прибавкой к нему другого опыта («положительной» или «отрицательной» схемой) (В). Каждый из этих двух опытов имеет свой коэффициент, который определяется отношением количества полученного в опыте «А» и оставшегося от «В». Это отношение записывается через знак «минус» и образует новый коэффициент.

Схематизируй, пока не возникнет ощущение, что всё понятно.

Тогда можешь переходить к следующему уровню, и так до бесконечности.

Можно попробовать без схематизации, но в этом случае ты не будешь знать, где она, а это может сильно затруднить процесс распознания.

Сознание и мозг — это лишь два символа, чтобы обозначить то, что есть на самом деле. Они обозначают то, как мозг возникает из сознания и выходит за его пределы.

Они — это ты, и ты — это они.
Сплав их синтезов, их, с одной стороны, — расщепленных, а с другой — совмещенных, и превращает синтез в синтез, синтезы в синтезы.
Это — синтез, а синтез — это синтез.

Линии, но не как «вероятные» или «возможные», а как линии, в которые явлены «действительные» и «возможные», — и вот уже у них, у реальных линий — а не у воображаемых — есть «свойства» (причём только у тех линий, которые «есть»), и они не «безличны», то есть они могут быть «понятны» тем, кто способен их «описывать», и, значит, «они» по своей «сути» — «конкретны».