С октября 2017 года я вхожу в междисциплинарную группу исследователей социального театра. Я психолог. И как практик, и как ученый, я верю в ценность междисциплинарного подхода, хотя фактически его применять невероятно трудно. Специализация — это выбор определенного способа смотреть на мир, набора методов и методик, слов и названий, в конце концов. Потому встреча с коллегами была для меня как глоток воздуха: все участники нашей группы готовы преодолевать сложности коммуникации в пользу движения к общему интересу. Это встречается не так часто, как хотелось бы.

Состав группы: театроведы Александра Дунаева и Алена Палатченко, антрополог Вита Зеленская, искусствовед Марина Исраилова. Психологическую часть исследования проводят клинические психологи Ксения Линкевич и Руслан Котенко.

Наука весьма требовательна. Мы должны соблюсти массу условий, чтобы полученному результату можно было доверять. Поэтому участники научных психологических исследований заполняют длинные тесты, десятки раз нажимают на одну кнопку, наблюдая за хаотичным движением геометрических фигур на мониторе, и делают множество других вещей, которыми в жизни не занимаются. И хотя перед началом исследования участник получает информацию о целях и процедурах исследования, подобные задачи не становятся для него более близкими и понятными. И лично меня такое положение дел смущало еще в студенчестве…

Психология, самая гуманитарная из гуманитарных наук по своему предмету, особенно ответственна за отношение ученых к участникам исследований. Она не имеет права идти к знанию по головам и душам своих испытуемых. А это значит, что сам процесс психологических исследований должен учитывать участника, значит, что задачи должны быть понятны и желательно интересны людям, и что время, потраченное респондентами на исследование, — это время их жизни, и это важно.

В этом психология и социальный театр сходны: материалом для работы в обоих случаях выступают реальные жизни реальных людей. Чем плотнее контакт специалиста с человеком, его личными переживаниями, с тем, что называется интимной сферой, тем выше его профессиональная ответственность. Это особенно важно, потому что без доверия людей, с которыми мы работаем, не будет ни психологии — «знания о душе», ни социального театра как таковых.

При этом я совершенно не хочу утверждать, что психология должна полностью отказаться от прежних исследовательских методов. Наука движется своим путем, и он приносит невероятные порой результаты. Однако лично меня интересует поиск таких исследовательских моделей, которые учитывают интересы участников. Я хочу прикоснуться к тому, как люди переживают важный для них опыт, как делают его своим.

В связи с этим я вижу в своей работе те же вызовы, с которыми, на мой взгляд, встречается социальный театр, и в частности — проект «Квартира» (созданный фондом поддержки арт-инноваций «Альма Матер» в партнерстве с Центром «Антон тут рядом»), делая не-актеров прямыми участниками театрального процесса. Сперва я коротко опишу эти вызовы, а после — предмет нашего психологического исследования спектакля «Разговоры», проходящего в пространстве проекта «Квартира».

1. Другой человек — не материал для нашей работы

Об этом много говорят, когда поднимается вопрос об этичности социального театра. Приглашая в театральные процессы не профессионалов от театра, очень важно задумываться, как они будут себя чувствовать в этом процессе, зачем они будут в нем участвовать. Неэтично эксплуатировать людей как «тему», как средство достижения собственных целей. То же и в психологии: люди участвуют в исследовании, руководствуясь собственными мотивами, и эти мотивы нужно уважать.

2. Не стоит принуждать людей к участию. Участие нужно предлагать

В целом я недолюбливаю интерактивные спектакли. Мало того, что, выходя на сцену к актерам, я становлюсь объектом наблюдения и развлечения остальных зрителей (см. пункт 1), так еще и дальше я как будто не смогу отказаться от участия. Актеры знают, что и как будет происходить, пусть и в самых общих чертах, а я — нет. И меня, скорее всего, ни о чем не спросят: могут переставить с места на место как горшок с петуньями, дать в руку ведро или посыпать конфетти. Один раз согласившись на взаимодействие, я будто бы вынуждена в нем оставаться до конца и терпеть все манипуляции надо мной, еще и прилюдно. Конечно, интерактивный театр бывает разным, но подобные опасения, думаю, есть у многих. Во взаимодействие нужно приглашать и предлагать его формы, а не вписывать человека в свою, неизвестную ему рамку. Представьте, что друг приходит к вам в гости. Будете ли вы водить его всюду за руку, поить кофе, даже не спросив, хочет ли он этого? Вряд ли. Вы будете без устали предлагать, потому что только так поступают с гостями. Меня со школы возмущала формулировка, что произведение искусства «заставляет задуматься …». Искусство может предлагать, а не заставлять, тем более, социальный театр. Участников психологических исследований также лишь приглашают участвовать в научном процессе, и нужно сделать максимум, чтобы им было спокойно, понятно, интересно.

3. Если форматы участия необычные, об этом нужно предупреждать

У каждого есть представления о театре, науке, — да о чем угодно! Когда мы соглашаемся на что-то, то хотим заранее знать, как это будет выглядеть. Собираясь в театр, я, как правило, жду, что сяду в кресло и посмотрю представление; а если я участник научного исследования, то с меня снимут какие-то показатели, я заполню пару тестов и буду свободна. Из лучших побуждений, следуя собственным задачам профессионального поиска, мы порой эти форматы меняем. Это хорошо: только путем эксперимента можно открыть нечто новое. Но вот приглашенного участника хорошо бы об этом предупредить. Мы не любим, когда неожиданно ломается шаблон поведения. Человеку будет тем проще, чем яснее он будет представлять процесс, а значит, сможет к нему подготовиться. В случае психологических исследований это достигается предоставлением всей необходимой информации до начала исследования. Социальный театр, как мне кажется, должен тоже решать этот вопрос, но удобными и доступными ему средствами.

4. Приглашая человека, готовьтесь его выслушать

Этот вызов логично следует из предыдущих. Если мы ценим каждого уникального человека, приглашаем его внутрь своей работы, и он соглашается, хорошо понимая наше предложение, то мы должны быть готовы принять любое его высказывание — вербальное или невербальное. Ведь для того мы и зовем — чтобы услышать. И самым большим предательством будет, если участник уйдет с ощущением, что не был замечен, что его слова и переживания были искажены. И это равно имеет значение как для психологии, ставящей в центр исследования уникальный опыт, так и для социального театра, предлагающего зрителю роль со-участника.

Скорее всего, можно задать еще немало вопросов, как бывает всегда, когда мы беремся за поле еще плохо разработанное, экспериментальное, исследовательское. В психологии для меня таким полем стали глубокие, личностно важные, меняющие человека переживания.

О переживании в научной психологии не так много работ. Чаще о переживании говорят и пишут психологи-практики: это предмет их ежедневной работы. Ученые же, хотя и признают значимость личного опыта, редко проводят эмпирические исследования все по той же причине: никогда не знаешь, как достоверно зафиксировать и системно проанализировать этот опыт.

Лично для меня переживание ряда спектаклей стало столь значимым, что я захотела поговорить об этом с другими людьми. Но коллективные обсуждения сразу после спектакля давали мне мало: на них высказываются только самые смелые и, чаще всего, профессионалы от театра. Я же хотела узнать, как люди, не включенные в процесс театральной работы, переживают свой опыт встречи с искусством. Об этом размышляю и теперь, когда провожу исследование зрительского опыта участников спектакля «Разговоры» проекта «Квартира». Особенно мне важно соприкоснуться с опытом зрителей социального театра, который претендует не просто на создание интересного представления, но пробует обратиться к людям напрямую, в чем-то даже говоря: «театр сегодня — это вы». Чувствуют ли это люди? Что им оказывается важным? Что они чувствуют и думают в процессе спектакля? Вот круг вопросов, которые я поднимаю в интервью с недавними зрителями спектакля «Разговоры».

Мне далеко не все понятно про то, как строить на базе уникальных переживаний науку, но это не повод отказываться от собственного живого интереса. Мы только начали собирать интервью, и что-то говорить о выводах, итогах, да и просто о верности выбранного пути слишком рано. Но именно путь поиска и вопросов — это путь науки. И он близок по своей сути создателям социальных театральных проектов, которые на каждом шаге сталкиваются все с новыми вопросами, сложностями, но которых ведет глубокий интерес к Другому и встрече с ним. И этот интерес, пожалуй, больше всего роднит исследовательскую психологию и социальный театр.

«Квартира» в Facebook
«Квартира» во ВКонтакте