От спектакля “Сталкеры”, посвященного А.Тарковскому, ждешь многого.

И что-то из этого сразу же находишь: близкую эстетику, узнаваемые типажи, поведение, интонации киногероев, хотя и в исполнении совсем других актеров. Последнее особенно важно, потому как спектакль начинается со звуковой дорожки фильма — сцены перед комнатой исполнения желаний. После этого боишься, что сейчас актеры скажут “совсем не так”. Это как смотреть экранизацию любимой книги: “У них герои неправильные, я их себе не так представлял!”.

Но в начале спектакля актеры — Борис Павлович, Александр Машанов, Женя Анисимов — местами довольно точно угадывают интонации, и тогда душа радуется, что не исковеркали любимых персонажей!

Да и первые фразы спектакля вторят общему настрою фильма. Только возникает ощущение психологического эксперимента: что будет со Сталкером, Профессором и Писателем, если они задержатся в зоне дольше ожидаемого, если отношения их выйдут за пределы общей цели — дойти до “комнаты”? Как будут вести себя за границей важного для сюжета кадра? Подобный опыт ставит Том Стоппард над второстепенными персонажами “Гамлета” — Розенкранцем и Гильденстерном.

Эта идея увлекательна сама по себе. Но в “Сталкерах” она доведена до предела, из нее сделан фрактал: сначала намеками, а после прямым текстом внутри спектакля сталкиваются не просто Сталкер, Профессор и Писатель, а персонажи фильма с персонажами спектакля, с персонажами книги, с актерами фильма, с актерами спектакля, целые поколения зрителей того и другого, и… в конечном счете -те, кем мы хотели быть, с теми, кем стали.

Максим Курочкин, автор первой из двух пьес спектакля, ставит эксперимент над всеми нами: по его велению персонажи, их уже канонические образы становятся живыми людьми, и поэтому перестают быть идеальными, завершенными, непротиворечивыми. Живой человек — разный, непоследовательный. Совсем как ты, зритель. Если герой произведения — Живой человек, то он тоже хочет одного, делает другое, а думает третье, — и все это не так просто уложить в понятную линию поведения. Противоречивость приходится оправдывать, а не объяснять.

Профессор в спектакле самих оправданий не предлагает, но задает вопрос: как мы, люди, воспитанные на хорошем и светлом, ведомые идеалами, оказались не просто не способны, как герои Тарковского, зайти в комнату исполнения желаний, а индифферентны к ней? Мы не боимся, что там наши самые низкие сокровенные желания исполнятся, нет. Нам просто не с чем туда идти.

Но это не финал. Алексей Слюсарчук, автор второй пьесы, дает слово Сталкеру, который верит, чувствует, знает — только в комнату ему входить нельзя, поэтому он к ней водит других. Но что, если на пороге, когда Писатель с Профессором отказались войти, Сталкер не ведет их сразу же обратно, а … пытается научить? Его речи — и по строю, и по содержанию — напоминают рассказы князя Мышкина. Но только этот, Сталкер, пытается вести за собой, посвятить других в свою веру: юродивый, который направляет и учит.

Получается нелепость. Объясняя словами то, что объяснить невозможно, Сталкер походит на нынешних преподавателей йоги и прочих духовных практик. Собственно духовное-то за словами и исчезает — остаются только полезные для здоровья гимнастические упражнения.

Как передать человеку то, чего он сам не только не ищет, но и отрицает? Ты либо веришь, понимаешь и постигаешь, либо ни одна практика тебе не поможет, и останется тебе только неизбывное горе, которое с годами не уменьшается, а только давит сильнее, давит тяжестью всей твоей жизни. Вот и выбирай, дорогой зритель.

И последняя часть спектакля — тоже авторства А. Слюсарчука — приводит к вопросу, который прежде оставался невысказанным: “Ну хорошо, это все, может быть, и правда. Теоретически. Это все философия, вера. А жить-то как?” И тогда оказывается, что и этот фильм, и этот спектакль, и творчество вообще — это попытка создать свою “зону”, где действуют другие принципы. Зона — это место, где твоя воля не имеет такого уж большого значения. У зоны, как у искусства, свои законы — она, а не ты, решает, что будет главным.

В этой части актеры десакрализуют зону, ее образ, да и сам спектакль как момент таинства. Они выходят за пределы площадки, окончательно сбрасывают привычные нам образы, обращаются к зрителям напрямую, комментируют непонятные фразы… А лежащие в воде склянки перестают быть неприкосновенными артефактами и становятся просто склянками, в которые можно набирать воду и выливать из них, а гайки можно в воду просто кидать — без цели, ради развлечения. Вот тогда и начинается настоящая жизнь. Только тогда и проверяешь на деле, где ты, а где твои идеалы, готов ли ты вслушиваться в “зону”, в искусство, в саму жизнь.

Представьте, что перед вами ящик с самыми разными игрушками. Вы достаете их, рассматриваете. С какими вы готовы поиграть? Вот этот резиновый мячик — с ним можно. А эта кукла — она слишком дорогая и красивая, чтобы играть с ней. Ее трогать не будем и другим не позволим, поставим на полку. Так и с Профессором, Писателем, Сталкером в начале играть не хочется. А к концу спектакля вдруг замечаешь, что тебя уже втянули в эту игру, и что она тебе нравится. Что если ты играть боишься, отказываешься, значит не готов отвернуться от ослепляющего идеала и посмотреть на реальность как она есть и на себя в ней. Что только тогда нам всем здесь и есть место: и персонажам книги, и актерам фильма, и актерам спектакля, и зрителям, и писателям, и режиссерам. Вот тогда вопросы ставятся по-настоящему, а не “теоретически”.

Зачем это все? Затем, чтобы оказавшись на пороге своей “комнаты”, не испугаться сокровенных желаний, а зайти и проверить, достоин ли я сам своих идеалов.

_____________________________________________________

Авторы и участники спектакля:

Борис Павлович — актер, режиссер, автор пьес, педагог. В прошлом — Художественный руководитель Кировского театра юного зрителя «Театра на Спасской», куратор семинаров Педагогической лаборатории БДТ.

Александр Машанов — Член Союза Театральных Деятелей. Дипломант международных фестивалей «Монокль» (Петербург) и «SOLO»(Москва) Организатор фестиваля короткометражных спектаклей «КОРОЧЕ!» Организатор проекта «Открытые Чтения».

Женя Анисимов — актёр, режиссёр, поэт, участник спектаклей Шинель. Балет, Быть Ангелом, «Смерть Тарелкина», режиссёр спектакля Записки Сумасшедшего.