Мое образование было мрачным.

Я ходил в несколько школ

для психически неуравновешенных учителей.

Heywood “Woody” Allen

Пронзают багрового рассвета зарево души влюбчивые. Бар среди прочих возвышенный. Опустошены градусами, битами выбитые, словно с жилами говяжьи, уставшие. Тонкий фарфор, серебряные приборы сверкают искрами. Десяток неумытых чашек с остатками колумбийского, беспорядочны. Ссорятся, попытки гадать на выжатом, помадные следы фиалковые, нежно алые, розовые небрежно размазаны. Акустика от хармана по утру выдает французские мотивы легкие, предрассветные, растекаясь нежностью, шепотом, лаская мочки. Слов громких нет. Усталость. Сонное, ранее, обнулены хранилища. Бар, сумрак, приглушены тона. Смолкло журчание слов уставших, за ночь голосовые выжаты, прикасаясь губами пьяными, кончик языка обессиленный, поцелуями коралловые, в телеге обмениваясь при отсутствии на иные способы. Сплетничают. Обсуждая черные дыры, мерцание звезд, маникюр испорченный, цену кожаной, рекомендованных к пластике, прочие чеки. Обнажены для оценки возможных фьючерсов. Забытые остатки продолжают у бара за подарки и выпитое рассчитываться загадочной валютой: «Извини», «Прости», «Мне это не интересно», «Мы разные», «Так в данный чувствую». Расставания пятиминутные до следующих мгновений соскученности, и только выдохнувшись, очередное хищное с одеждой сорванной, на простынях переплетения с томными вздохами.

Читать полностью:https://proza.ru/2023/04/09/806