Create post

Астрономическая пьеса

Глупый Колпак или астрономический театр

Шуточная пьеса в одном действии с размытым концом


Действующие лица:

Лунный Пьеро

Крошечная обезьянка

Беглые лица

Птица-на-птице

Ночь

Две спящие мухи

Дурак с бубенцами на колпаке

Голос из–за спины


Голос из–за спины:

Словно понарошку,

Игрушечным ножичком

Прошел и вышел

К черной дыре

Через солнечное сплетение;

Клюквенным соком истекать остался

Лунный Пьеро

Лунный Пьеро:

Ах! Я истекаю клюквенным соком…

«На улицах царит очаровательная сентябрьская пора. Легкие пташки перелетают с места на место, нежась в солнечных лучах, под ногами праздных прохожих хрустят и крошатся рыжие листья каштанов, стая упитанных чаек возле помойки приступает к обеду: голубь еще едва–едва шевелит крылышками. На помойке сидит крошечная обезьянка, сшитая из бурого плюша, совсем изъеденного молью, и бьет в латунные тарелочки»

Крошечная обезьянка:

Динь-дилинь, динь-дилинь

Ах! как глуп был наш Пьеро!

Ах! как глуп!

Динь-дилинь

И даже кровь у него не настоящая, а так!

Но жалко жалко, жалко!

Жалко нашего Пьеро!

В конце концов, из него можно было бы выжать свежий сок!

Хи-хи-хи!

А так — все с пола слижут крысы!

Ах! Как же все–таки жалко глупого Пьеро!

«Только иногда крошечная обезьянка говорит что-то умное. Но мы забыли, совсем забыли сказать о Лунном Пьеро! Лунный Пьеро, распростерт, бледен, худ, в скромном полинявшем халатике, лежит на куче рыжих каштановых листьев (эту кучу сгреб к помойке ранним утром дворник). Лунный Пьеро не умер, нет! Его кровь не настоящая — это сок клюквы. Но, теряя ее, Пьеро теряет силы, и вот он уже не может подняться, не может пошевелить рукой, боюсь, он даже не может пошевелить ногой… Так Пьеро лежит на куче рыжих листьев, он немного сопит и свистит. Вернее было бы сказать, что свистит не сам Пьеро, это клюквенный сок с неприличным и смешным звуком вытекает из его раны»

Беглые лица:

Фу, гадость! Уберите эту гадость?! Он скоро начнет разлагаться!

Лунный Пьеро:

Ах, я исте… нет! Послушайте! Это же не я! Это сок! Я не виноват, что во мне течет клюквенный сок! Ах! Поймите, так задумал автор, это он… я не виноват… Ах! Как больно…

«Действительно ли больно Пьеро или ему это все только кажется — этот вопрос мы оставим на вашей совести»

Беглые лица:

Фу, дрянь! Все настроение испортил…

Крошечная обезьянка:

Был месяц далекий, был месяц январь,

Вообще-то, он был не январь, а апрель,

А в точности был не апрель он, а август,

И там под горой

В средиземной пучине -

Под горой и в пучине -

Металась волна.

Там лодка стояла на бреге из пепла,

Там лодка качалась на ветке из хлеба,

Была там безмолвная песенка спета -

И так разошлись они все по домам.

«У помойки стемнело. От голубя остались лишь перья и мало угадываемый скелет. Чайки разлетелись. Растрепанная старушка в коричневом клетчатом пальто, толстых колготках и сандалиях копается в помойке, нырнув в нее с головой. Крошечная обезьянка, оцепенело глядя в одну точку, монотонно бьет в латунные тарелочки и зевает. На Лунного Пьеро садится птица-на-птице»

Птица-на-птице (почти не открывая рта):

Зимовать собрался, Аленький?

На-ка перьев тебе в пазуху!

На-ка перьев тебе в рот,

Маловерный ты урод!

«Птица-на-птице улетает, отщипнув кусок от белоснежной щеки Лунного Пьеро. Теперь там чернеет уродливая дыра. Бедный мой Пьеро…

В город неслышно приходит Ночь. Она ничего не говорит. Ночь замечает: помойку, мерцающую в звездном блеске, сонную обезьянку, вздрагивающую во сне, ее проржавевшие тарелочки еле-еле удерживаются, привязанные к лапкам за серую нитку. Ночь замечает Лунного Пьеро, распростертого на куче сухих листьев в сияющих под звездами одеждах, на бледном лице его темнеет безобразное пятно. Земля под листьями покраснела и сделалась липкой, две мухи с надувшимися животами храпят рядом с Пьеро. Ночь вздыхает и ничего не произносит.

Вдруг появляется Дурак с бубенцами на голове. Он скачет на одной ножке по краю темных крыш»

Дурак с бубенцами на голове:

А ночь кругла! Кругла, как девичьи бока!

Я б эту ночь…

Ее б назвал по имени,

Да взял бы в узелок —

Да только вот дряв мой дорожный мешок…

И карманы-то полны песку!

Эх, навожу я на всех бабочек тоску…

Чу! Кто там? Неужто…? Пьеро?!

Ты-ли?

Лунный Пьеро:

Ах…

Дурак с бубенцами на колпаке (шутливо):

Пьеро! Но…что ты бледен так?! Где твой загар? Ты все–таки под солнцем тут весь день лежал!

Да и листья, верно, оттенять тебя должны? Ну! Веки разожми — узнал ты друга?

(Лунный Пьеро, немотствуя, по-прежнему лежит на куче сухих рыжих листьев)

Ай-яй-яй, Пьеро! Ты, видно, не на шутку заболел — ты весь как чайкин труп сопрел! Дай, подниму тебя

«Дурак с бубенцами на колпаке пытается поднять Пьеро за отблеск лунного луча, но, как вы сами догадываетесь, ничего из этого не получается: дурак крутится вокруг Пьеро, пытается его поднять, а лунный луч то и дело выскальзывает из рук. Дурак хохочет и хнычет, хнычет и хохочет, стоит на голове, хватает луч зубами, ногами, но, увы — все тщетно. Бубенцы оглашают глухую улицу нежным позвякиванием»

Лунный Пьеро:

Мой друг, я болен, я нежен, я слаб и бесстыжен.

Я лежу здесь на куче листьев, как в яме — так ближе я к Солнцу…

Хотя мы никогда не были с ним друзьями.

Но вот теперь я могу говорить — клюквенный сок вымывает из моего горла странные разные слова:

Бель, мыло, соль, варенье, стекло, песок, время, асфальт, парус, подкова, мрачеванье, ухмылка, плешь, гром, пращур, пуговица, паровоз, родинка, масло, время, мороз, мороз… Ах, я замерзаю, мой друг… я замерзаю, я покрываюсь глазированной корочкой. Прощай… Меня застрелили игрушечным ножичком. Ах, как это смешно, как потешно… ах! как мне больно, ах как я мал, ах как я наг, ах, как я пах, ах, как я стол, ах, как я плыл…

«Лунный Пьеро начинает бредить в полусне. Он не умирает, он просто тает. Да, он тает, как мороженое, как сливочное масло, забытое летним днем на столе, как звезда. Пьеро тает. Дурак стоит над ним и плачет солеными слезами. Дурак стоит на ушах, и слезы стекают ему на лоб»

------------------------------------------------------------------------------------Занавес


Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma

Author

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About