Create post

как Тма-куньыр в ведро нырял

Тма-куньыр с бабкой и старым котом живет. Пришла зима, и бабка Тма-куньыра постарела ещё на одну жизнь. Как поняла это бабка, то отправилась к морю. Море белое, неспокойное. Стоит на коленях бабка Тма-куньыра, кисти в воду окунула и шепчет ледяной матери: «матерь белая чтоб все зубы в землю парную да пали да поросль крепкую да дала земля чтоб ресницы все да осыпались да птицы в наши края да прилетели вестные чтоб ногти да окаменели да внуку моему Тма-куньыру ума-разума да прибавилось». Вода в море возмутилась, бабка руки вынула, ведро забросила — воды морской ледяной зачерпнула.

Тма-куньыр приходит из лесу. Ничего не поймал сегодня. Завидел бабку с ведром, в ведре у бабки не то вода морская, не то слёзы девичьи.

-Здравствуй, бабушка. Какое слово ты мне принесла? Чем порадуешь или огорчишь

-Да ничего не принесла я. Какое же у меня слово?

А в ведре вода кипит, наливается, да все будто стоном тихим стонет.

-Нет, вижу, что слово ты у себя держишь какое. Говори, как есть!

Тма-куньыру бабка отвечает:

-Ночью приходил ко мне белый медведь. Всё вздыхал он, да слёзы лил огненные. И загорелась изба наша от плача того медвежьего. Меня медведь унёс из горящей избы, а ты там остался, да углём пламенным обернулся. Понесло тебя деревню побережную жечь. Все спалил ты за ночь: и скот и лес и мох и небо обуглил. Тма-куньыр, сам знаешь.

Тма-куньыр знает. Наклонился в ведро заглянуть — дна нет у ведра. Да где-то в темени бездной ему рыба сизая померещилась. Нагнулся ещё — волоса в воде как растения морские заплавали — рыба далеко всё. Окунулся по пояс — ни зги не видать. Только как схватит его что-то за волоса, да потащит в ведренную темь. Бабка по ту сторону прощается с Тма-куньыром, да мать белую милыми слезами поминает.

Плывет день, плывет другой Тма-куньыр, в даль дальнюю падает, в тёмную, густую, беспросветную, и только всё ему та сизая рыба мнится. Делать нечего. Достал Тма-куньыр топор. Стал от себя кость рубить. Сделал свечу. Светит свеча бодро, только эту тьму одним светом не прорезать. Отрубил Тма-куньыр ногу. Хорошо горит факел, да такую тьму этим светом малым не прогнать. Тма-куньыр себе другую ногу отрезал. Лететь в темноте Тма-куньыру. Затосковал он по свету лунному, вспомнил старое лицо бабки, слёзы из глаз полились. Смотрит Тма-куньыр — вот и путь осветился. Глядит — плывет по костлявому коридору: по стенкам все дивные деревья, под ними мамонты с рогами-ветвями спят сном древним, неведомым.

Перестал Тма-куньыр слезы лить, да и свет потух. Как ни силился, как ни старался- ни одной слезы из глаз не йдет. Разозлился Тма-куньыр — прорубил себе вместо глаз два слепых окна. А глаза заговорил, чтоб слёзы в них от солёной воды не пересыхали до смерти. Тут и светло ему стало падать. Несёт Тма-куньыра дивь дивная тучей по царству светлому. Куда несёт — не ведаем. Взял топор Тма-куньыр — отрубил от себя тулово. Одна только голова отскочила в сторону и под деревом остановилась. Видит голова, что дерево перед ней все в чешуе стоит. Чешуя сизая. Кричит дерево Тма-куньыру:

-Не бойся!

Перестал Тма-куньыр страшиться, осмелился. Выросли у Тма-куньыра и ноги и тело.

Шагает Тма-куньыр по берегу еловому, мимо мамонтов слепых ветвисторогих. Слышит Тма-куньыр, как мамонты во сне песни поют. Видит, как от пара из ноздрей растёт вокруг мамонтов мох душистый. Из ушей у них льется свет невидимый, и всё чудится Тма-куньыру, что знакомы ему мамонтов песни дальние.

Вот бредет Тма-куньыр по берегу. Видит, что сидит на камне белом человек-нечеловек. То ли ловчий, то ли пойманный. И все ноги у него — в глазах.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma

Author

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About