Create post
Киноа. Архитектурный киноклуб

Леса свободы Маргерит Дюрас

Marina Israilova
Павел Хитрик

Интервью Лидии Панкратовой с переводчиком Маргерит Дюрас, писателем Алексеем Воиновым

Маргерит Дюрас
Маргерит Дюрас

— С чего начинался ваш интерес к Маргерит Дюрас и ее текстам?

— Это история старая и забавная. Можно сказать, нас познакомила Дельфин Сейриг. Рассказываю. Давным-давно мы пошли с французскими друзьями в Музей кино на «Украденные поцелуи». Я уже смотрел фильм с заглушающим французскую речь закадровым переводом и чего-то сверхъестественного не ждал. Но в тот вечер дубляжа не было. И, когда на экране появилась и заговорила Дельфин Сейриг, я понял, что пропал. Ее голос, манера речи все во мне просто перевернули. После фильма я спросил у друзей: «Кто это?» Они ответили: «А, Дельфин Сейриг. Она играла только в фильмах-легендах». Я начал поиски. Тогда не было ни интернета, ни трекеров, ничего такого. Мне повезло: первое, что удалось найти, был фильм India Song. Это было творение гения. Все от этого фильма изнывали, а я сидел, как завороженный. Кто же его снял? Кто такая Дюрас? Через месяц я вернулся из Парижа с чемоданом книг Маргерит Дюрас. И пошло-поехало.

Алексей Воинов. Фото Натальи Ольшевской
Алексей Воинов. Фото Натальи Ольшевской

Статья Маргерит Дюрас об актрисе Дельфин Сейриг, опубликованная в журнале Cineticle. Перевод Алексея Воинова


— А как начали переводить?

— Понял, что не могу не переводить. Придумал проект, от которого издателю было бы трудно отказаться, — диптих, две книжки сразу: роман Дюрас «Голубые глаза, черные волосы» и роман Яна Андреа «Эта любовь», в котором описаны те же события, что у Дюрас, но более прозаическим стилем.

Переводы Алексея Воинова, вышедшие в издательстве FreeFly
Переводы Алексея Воинова, вышедшие в издательстве FreeFly

— В чем заключаются основные сложности в переводе Дюрас на русский язык? Что остается, а что теряется в переводе?

— Скажу ужасную вещь: в сложности перевода я не верю. Это такой миф. Как вдохновение, например, или разгульная писательская жизнь. Либо ты переводишь, либо нет. Просто в такой-то стране есть слова, обозначающие определенные вещи, а в другой стране их может не быть. Или слова приобретают немного иной смысл. Задача переводчика в том, чтобы очень хорошо понять, о чем именно речь, и передать это словами другого языка. Если это невозможно, надо объяснить. При переводе всегда что-то теряется, всегда что-то добавляется, это неизбежно. Самое главное — не переводить буквально (тогда будет просто плохой перевод), а воспроизвести ритм. Хорошего переводчика завораживает, прежде всего, ритм. И не все переводчики могут внятно объяснить, что это. Вот этот ритм, в отличие от некоторых понятий, передать можно. Необходимо. Для этого только нужно много и как следует работать.


Статья Алексея Воинова о короткометражных фильмах Маргерит Дюрас, журнал Cineticle


— Что для вас как для переводчика первично: знание биографии, знакомство с другими ее текстами, просмотр фильмов, проработка исторического контекста?

— Ну вот это вот все. Это и есть суть профессии. Понимаете, Дюрас — такой невероятный и плодовитый автор, что без знания вышеперечисленного переводчик просто сядет в калошу. Я проводил специальные занятия, когда надо было сравнивать оригинал и русский перевод, так что знаю, о чем говорю, могу привести примеры, но не буду. К тому же ее тексты — очень разные, тут никак иначе не обойтись. Если говорить, что именно первично, то — интонация. Чтобы ее уловить, это все и нужно вначале переварить самому, и только потом браться за дело. И без всяких сантиментов.


Повесть Маргерит Дюрас «Аврелия Штайнер (Париж)» в переводе Алексея Воинова, опубликованная в журнале Cineticle


— Существует мнение, что на стиль письма Маргерит Дюрас повлияли язык и манера письма ее первого мужа, писателя Робера Антельма, — в частности, его книга «Род человеческий» о мучительном пребывании в концлагере. Как вы считаете, действительно ли повлиял Антельм (которого она в «Боли» почему-то называет Робер Л.) или какие-то другие факторы?

Роман Маргерит Дюрас «Эмили Л.» опубликован в переводе Алексея Воинова в журнале «Носорог» № 10
Роман Маргерит Дюрас «Эмили Л.» опубликован в переводе Алексея Воинова в журнале «Носорог» № 10

— Конечно, она называет его иначе! А вот эти влияния — опять клише, на мой взгляд. Повлияло то, повлияло это. Конечно! На писателя все влияет. На нас с вами тоже все влияет. Дело не в этом. А в том, что гений всегда идет только своей дорогой. Видите, ухожу от клише и говорю банальность. Но вот смотрите: только что вышел в моем переводе роман Дюрас «Эмили Л.» Я работал над переводом и в какой-то момент подумал: «Ну это же просто Хемингуэй в юбке!» Как я потом выяснил, тому были причины биографические. Но оно и так, и не так. Возможно, Дюрас что-то и взяла у него, это похоже на него, но не он! Хемингуэя терпеть не могу, а от этого романа не в силах был оторваться. Но в других-то текстах на Хемингуэя нет и намека. Так что это всё такие байки, чтобы что-то сказать.

— Маргерит Дюрас говорила, что каждый ее фильм — это политическое высказывание. Вы считаете ее тексты и кино скорее политическими или поэтическими?

— Разве говорила, что каждый? Мне представляется так: когда человеку нужно кого-то понять или к кому-то привыкнуть, он хочет этого кого-то назвать: «А, это та самая, которая политические фильмы снимала». Скажешь такое — и уже вроде полегче, уже вроде знаешь, о чем говоришь. Признак гениального произведения в том, что его можно повернуть как угодно. И это в нем есть, и другое, и третье. Фильм «Натали Гранже» — феминистский. А India Song или «Ее венецианское имя в пустынной Калькутте» — это о любви. О, уже легче, правда, мы разбираемся. А вообще все они о безумии. Ну, можно и так. Но откровенно политический, однозначно политический фильм — это «Свет солнца желтый», мы с «Носорогом» показывали его недавно в Москве в «Рихтере», а до этого я возил фильм в Петербург. Дюрас говорила так: «Если кто-то не поймет, что это фильм политический, то он фильма не видел». Кстати, фильм очень актуальный, хотя снят в 1971 году. Кажется, все в нем — про сегодняшний день и про нас. Даже жутко.

Кадры из фильма Маргерит Дюрас «Свет солнца желтый»
Кадры из фильма Маргерит Дюрас «Свет солнца желтый»

— Мы писали о городке Трувиль-сюр-Мер, где снимался фильм «Женщина Ганга». Какие еще «пространства Маргерит Дюрас» — из ее книг, из ее фильмов — вы могли бы выделить?

На съемках фильма India Song. В роли Анн-Мари Стреттер — Дельфин Сейриг
На съемках фильма India Song. В роли Анн-Мари Стреттер — Дельфин Сейриг

— Там не только этот фильм снимался. Вы задали вопрос, на который можно отвечать годами. Приведу несколько примеров: 3 текста и 2 фильма Дюрас об Аврелии, у них есть подзаголовки — «Аврелия Штайнер (Ванкувер)», «Аврелия Штайнер (Мельбурн)». Вопрос: что это значит? Ответ: Дюрас говорит об этих городах, потому что туда увозили спасенных детей. Во время геноцида. Или роман «Абан, Сабана, Давид» и фильм по этому роману. Там есть Штаадт — от немецких «Stadt» и «Staat» — речь о городе, о любом городе, а рядом — Аусштадт, что это? — Это Аушвиц, концлагерь, но Дюрас не называет только Аушвиц, потому что говорит и о немецких лагерях, и о советских, и о греческих. Таких мест, отсылок, шифров в ее текстах очень много. Вспомните «Римский диалог» или «Кесарию», это сюда же. Но почти всегда — это что-то большее, чем конкретный город, какая-то местность. Вот фильм «Ее венецианское имя в пустынной Калькутте» — разбираемся. Почему «венецианское»? Потому что героиня — «музыкальная надежда Венеции» — родом с Джудекки, до замужества ее звали Анна-Мария Гуарди. Я обошел Джудекку, там любой инструмент расстроится от влажности через день. Что здесь было важно для Дюрас? То, что в самом начале была Венеция, красота, музыка и — вода. А потом? Потом — Калькутта, пустыня, песок, тишина и — изнуряющая жара. Анна-Мария Гуарди превратилась в Анн-Мари Стреттер, «черную птицу смерти».

Вернусь ненадолго к тому, что мы назвали «сложностями перевода». Был такой случай: в тексте Дюрас слово «свет» употреблялось во множественном числе. Как переводить? Перевел. Но мне все хотелось понять, что именно за этим стоит. И вот я оказался в Трувиле, мне хотелось все увидеть собственными глазами — и сам Трувиль, отель «Рош нуар», где жили Пруст и Дюрас, — понять, как слышалось море в ее номере, — Дюрас боялась моря, поэтому окна в ее номере выходили в сторону, не на воду, но море всегда было слышно, — мне хотелось почувствовать все на месте, увидеть, что за пляж на картине Моне, объездить окрестности, о которых Дюрас писала, — Довиль, Кийбеф, Онфлер. И вот я стою на этом пляже: небо серое, ветер, и вдруг выходит белое солнце — свет отражается от воды, свет отражается от белых стен, от песка внизу и от песка, поднятого в воздух, все это — свет разный, свет во множественном числе! О пространствах Дюрас написаны целые тома! Но, прежде всего, — книга интервью Дюрас и Мишель Порт, «Окрестности Маргерит Дюрас». Там сама писательница о многом рассказывает. Книга Флоранс де Шалонь. Их много, могу продолжать до бесконечности.

Песчаный берег в Трувиле, фото Алексея Воинова
Песчаный берег в Трувиле, фото Алексея Воинова

— Как вы думаете, что все–таки такое «С. Тала»: географическое название или, как недавно отметил один наш подписчик, некое внутреннее состояние человека?

— Не только думаю, а знаю. Это в продолжение к предыдущему вопросу. Я видел тот комментарий подписчика, о котором вы говорите, и улыбнулся: комментарий очаровательный, в нем происхождение «С. Тала» ведется от слова Shatsthala, обозначающего индуистское учение. Думаю, Дюрас хотела чего-то такого, чтобы люди пытались разгадать потом, о чем она. Комментатор трактует по-своему, это прекрасно, но исходит он из ложной предпосылки, не зная фактов. Но, что удивительно, приходит к верному выводу. Рассказываю, как было на самом деле. Это место упоминается в очень многих текстах Дюрас. И в разных местах пишется по-разному: S. Thala и S. Tahla. На самом деле, Дюрас имела в виду слово Thalassа, но забыла его, возникла путаница в текстах, которую она не стала потом исправлять. У этого слова — свои значения. Оставляю вас додумывать. Об этом месте можно написать отдельный том. Его не существует на карте, оно выдуманное. Это действительно — состояние. Названия мест у Дюрас могут обозначать разные состояния. Нам кажется, что «Хиросима, любовь моя» — о Хиросиме, но это не совсем так. Или лес в фильме «Свет солнца желтый». На самом деле никакого леса с деревьями и всем прочим — нет, он растет в голове героя. Это лес свободы. С.Тала — это пространство персонажа, пространство любви и безумия, прежде всего.

Подборка текстов «Трувильского периода» в переводе Алексея Воинова вышла в «Митином журнале» № 67 и № 69.
Подборка текстов «Трувильского периода» в переводе Алексея Воинова вышла в «Митином журнале» № 67 и № 69.

— Как ваш интерес к очень личной и очень женской прозе Дюрас уживается с не менее личными, но такими «иными» текстами Эрве Гибера, которые вы переводите уже несколько лет?

— Уточню: не несколько лет, а очень много лет. Текстами самой Дюрас я занимаюсь уже больше двадцати лет. А почему они должны уживаться? Это не семейная пара. Что касается Дюрас и Гибера, был любопытный факт: Дюрас хотела изничтожить Гибера, по личным как раз мотивам, он отомстил ей в одной из своих книг. Дюрас поставила тогда ультиматум: или из издательства, где оба публиковались, выгоняют Гибера, или уходит она. В результате оба перешли в «Галлимар». А, кроме неуживчивых Дюрас и Гибера, я перевожу Андреа, Рамю, Кревеля, Ларбо, в проекте Бальтюс, Соважо, Селл и много других. Не буду раскрывать все тайны. Но что же будет, если им всем придется уживаться. Не надо!

Трилогия Шарля Рамю, вышедшая в переводе Алексея Воинова в издательстве Libra
Трилогия Шарля Рамю, вышедшая в переводе Алексея Воинова в издательстве Libra

И, знаете, я не считаю, что проза Дюрас очень личная и, тем более, очень женская. Думаю, в этом как раз кроется ошибка восприятия у русскоязычного читателя и издателя. Издатель интеллектуальной литературы думает, что Дюрас — автор так называемых женских романов, что-то там про любовь, и издавать не хочет. А издатель литературы полегче открывает ее книги и думает: о, это что-то уж очень высоколобое, не пойдет. В результате — издают ее мало. А в Дюрас, как в любом великом писателе, есть все! Посмотрите, сколько ставится ее пьес, сколько книг экранизируется великими режиссерами. Она — абсолютный гений ХХ века. Просто пока не все у нас это поняли.


Подписаться на страницы киноклуба:

Facebook

ВКонтакте

MUBI

Яндекс Дзен

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Marina Israilova
Павел Хитрик

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About